Кровь Амбера - Желязны Роджер Джозеф (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
– Хм-м… «У Кровавого Билла».
– Спасибо. Передам Биллу от тебя привет.
Он покачал головой:
– Не выйдет. Заведение так назвали в честь смерти Билла. Теперь там заправляет его двоюродный брат Энди.
– Ясно. А как оно называлось раньше?
– «У Кровавого Сэма», – ответил он.
Я пожелал стражнику доброй ночи и отправился в путь. Дошел по тропинке до короткой лестницы, ведущей вниз по склону, оттуда по садовой дорожке – к боковым воротам, которые открыл для меня другой стражник. Ночь была прохладная, легкий ветерок разносил запах осени. Я глубоко вдохнул его и направился в сторону Большой площади.
Отдаленный неторопливый полузабытый стук копыт по булыжной мостовой, казалось, долетал до меня из грез или из глубин детства. Безлунное небо усеяли звезды, площадь освещали установленные на стоблах шары с фосфоресцирующей жидкостью, вокруг которых плясали длиннохвостые горные мотыльки.
Мимо меня по бульвару проехали несколько карет. Пожилой человек, выгуливавший на цепочке зеленого дракончика, приподнял шляпу и сказал, обращаясь ко мне:
– Добрый вечер.
Он видел, откуда я шел, хотя наверняка не знал меня в лицо. В этом городе я – личность не столь известная. Постепенно настроение у меня поднялось, походка стала бодрой, упругой.
Рэндом разозлился на меня не так сильно, как я ожидал. Поскольку Колесо-Призрак не натворило пока никаких бед, дядюшка не потребовал, чтобы я немедленно пошел обратно и попробовал еще раз отключить его, лишь велел подумать хорошенько и предложить оптимальный план действий. К тому же Флора уже успела рассказать ему, кто такой Люк, и у него полегчало на душе: теперь он знал, кто враг. Я спросил, что он намерен предпринять в отношении Люка, но Рэндом намекнул лишь, что недавно отправил агента в Кашфу для сбора информации. Больше всего почему-то его волновала мысль, что разбойник Далт все еще жив.
– Кое-что мне неясно… – начал Рэндом.
– Что именно? – спросил я.
– Во-первых, я видел, как Бенедикт проткнул его насквозь. Обычно на этом карьера бедолаги заканчивается.
– Крепкий сукин сын, – заметил я. – Или чертовски везучий. А может, и то и другое.
– Если это тот же человек, то он – сын Осквернительницы. Ты слыхал о ней?
– Дила, так, кажется? – спросил я. – Воинствующая религиозная фанатичка?
Рэндом кивнул.
– Она доставила немало беспокойства в районе Золотого Круга, особенно у Бегмы. Когда-нибудь бывал там?
– Нет.
– Ну так вот, Бегма – ближайшая точка Круга к Кашфе, в свете чего твой рассказ приобретает особый интерес. Дила много раз нападала на Бегму; они не могли сами с ней справиться и в конце концов обратились к нам. Мы ведь заключили со многими королевсвами Золотого Круга оборонительный союз. Отец решил сам преподать ей урок – Дила сожгла слишком много храмов Единорога. В общем, Оберон взял отряд, разбил ее армию, саму Дилу взял в плен, а многих ее подчиненных просто повесил. Однако она ухитрилась бежать, и через пару лет, когда о ней почти забыли, снова сколотила войско и принялась за старое. Бегма опять возопила о помощи, но отец тогда был занят и послал Блейза, уже с отрядом побольше. Дила командовала налетчиками, не регулярной армией; после нескольких стычек Блейз в конце концов прижал их, окружил и уничтожил. Дила погибла во главе своих людей.
– И Далт – ее сын?
– Так говорят, и это похоже на правду, потому что он наизнанку выворачивался, лишь бы досадить нам. Мстил за мать, просто и без выкрутасов. Наконец он собрал довольно впечатляющее войско и повел на Амбер. Пробился дальше, чем можно было предположить, до самого Колвира. Но Бенедикт уже ждал, имея за спиной свой любимый полк. Разгромил их наголову и смертельно ранил Далта. Кое-кто сбежал, и тело вожака они прихватили с собой, так что трупа мы не видели. Но, черт возьми, кого тогда это беспокоило?
– И ты думаешь, что это тот самый парень, который дружил с Люком с самого детства?
– Возраст более-менее подходит, да и район тот же самый. Так что – вполне возможно.
Я прогуливался по вечернему городу и размышлял. Если верить словам отшельника, Ясре этот Далт не слишком нравился. Какова же его роль в нынешних делах? Слишком много неизвестных, чтобы гадать; лучше подождать, решил я, и узнать все точно. Так что пусть будет что будет – а я пока что поужинаю.
Я продолжал спускаться к площади. В дальнем конце за столиками на открытом воздухе еще сидели несколько пьяниц. В одном из них я узнал Дроппу, но он не заметил меня, и я прошел мимо, ничуть этим не огорченный.
Я свернул на улицу Ткачей, что соединяется с Западной Лозой, которая заворачивает в район гавани. Высокая дама в маске и серебряном плаще поспешно прошла мимо меня к ожидавшей карете. Она оглянулась и подарила мне улыбку из-под маски-домино. Жаль, что я незнаком с ней, улыбка была хороша. Но тут ветер донес до меня запах дыма очага и зашуршал сухими листьями по мостовой. Я подумал об отце. Где-то он сейчас?
Прямо, затем по Западной Лозе… Эти улицы куда уже бульвара, но все еще достаточно широки, фонарей здесь меньше, однако достаточно для ночных прохожих. Несколько всадников медленно проехали, напевая незнакомую мне песню. Чуть позднее что-то большое и темное пролетело у меня над головой и уселось на крыше дома на противоположной стороне улицы. Оттуда послышались какие-то царапающие звуки, потом все стихло.
Улица повернула налево, затем направо, еще поворот и еще – своеобразные «американские горки». Дорога пошла под уклон. Чуть погодя подул ветерок из гавани. Впервые за этот вечер пахнуло соленым морем. Еще два поворота – и вот оно раскинулось далеко внизу: качающиеся огни на блестящей волнующейся поверхности, огражденной кривой линией ярких точек – Портовой дорогой.
На востоке небо казалось слегка припудренным. Впереди, где-то на краю земли, легко обозначалась линия горизонта. Минуту спустя мне показалось, что я мельком увидел далекий огонь Кабры, но за следующим поворотом я потерял его из виду.
Справа на дорогу упало пятно света, похожее на молочную лужицу; сразу стали заметны мрачная груда камней на склоне холма и разрисованный рекламный столб парикмахерской с треснутым, слабо светящимся шаром наверху, напоминавшим мне детскую игру «череп на палке», в которую мы когда-то играли во Дворе Хаоса. Смазанные светящиеся следы вели от него вниз по склону – бледные, бледнее, а потом совсем пропадали. Я пошел дальше, прислушиваясь к крикам морских птиц. Ароматы осени растворились в запахе океана. Светлая полоса в восточной части неба поднялась выше над водой и поплыла над морщинистой поверхностью океана. Скоро… Долгая прогулка окончательно раззадорила мой аппетит. На противоположной улице я заметил еще одного пешехода в черном, края подошв у него слегка светились. Я подумал о вкусной рыбе и прибавил ходу. У подъезда сидела кошка, задрав ногу и вылизывая свой зад. Мимо проехал и направился в горы еще один всадник. Из верхнего этажа темного здания донеслись крики и обрывки фраз ссорившихся женщины и мужчины. За следующим поворотом я увидел на небе рог луны – будто грозное чудище всплыло на поверхность, отряхивая капли с блестящей шкуры…
Минут десять спустя я достиг портового района и нашел дорогу в гавань. Фонарей здесь было слишком мало, и путь мне освещали лишь свет из окон, бадьи с горящей смолой да только что взошедшая луна. Запах соли и выброшенных на берег водорослей становился все резче, на дороге валялись кучи хлама, наряды прохожих были пестрее и причудливее, чем на Главной площади (если забыть о костюме Дроппы). Я прошел по берегу бухточки, где звуки моря слышались отчетливее: бешеный натиск волн, с громким шумом обрушивающихся на мол и с тихим плеском откатывающихся назад, скрип досок, грохот цепей, стук лодок о пирс или причальные сваи… Я с сожалением вспомнил «Звездную вспышку», свою старую яхточку: где-то она теперь?
Дорога свернула к западному берегу гавани, а я шел дальше, бросая на ходу взгляд на названия боковых улочек. Путь мне пересекла пара крыс, за которыми гналась черная-пречерная кошка. К запаху моря здесь примешивалась вонь блевотины, жидких и твердых отбросов. Доносившиеся крики и звуки ударов свидетельствовали о том, что я почти у цели. Вдалеке забренчал колокол буя, а где-то рядом раздались обрывки унылых ругательств, и два моряка, выйдя из переулка справа, прошли мимо меня, пошатываясь и спотыкаясь, скаля зубы. Чуть погодя они затянули песню. Я остановился и прочитал на углу название: «Переулок Морского бриза».
