Записки Черного Властелина - Дихнов Александр (читать книги полные .TXT) 📗
Поскольку самым логичным продолжением было «пока они меня не найдут – деревня-то небольшая», Джерри умолк, остановился и, недовольно скривившись, сплюнул. Целил он в цыпленка, неведомо как забредшего в эту часть двора, но выстрел не удался: плевок прошел мимо, и это было сочтено дурным предзнаменованием.
– Ладно, второе. Волшебник и рыцари. – Джерри для убедительности продемонстрировал два пальца, но потом, подумав, отогнул еще один. – Пожалуй, и третье тоже, потому как большого согласия я меж ними не приметил. Капитан рыцарский так на черных смотрел, что слепой поймет – хочет он их извести! Только вот без помощи волшебника скорее уж самих рыцарей прямо в панцирях поджарят. С корочкой, мать их рас-так! Хотя вчетвером супротив двух десятков – это тот еще вопросик… Да и волшебник-то, сдается мне, не прочь своим подмочь. Может, он просто на людях не хотел, а вечерком отловят где-нибудь Мраза со товарищами и втихаря того… Да нет, все равно шуму не оберешься – как чародейство начнется, так вся округа мигом на ушах окажется. – Джерри заметил, что слишком увлекся оценкой шансов противоборствующих сторон, и вернулся в главное русло: – Ну, положим даже, светоносцы угрохают черных иль выгонят отсюда. Что они тогда будут делать? Либо то, что им скажет волшебник, либо нет, но это вряд ли… Но вот чего захочет волшебник, это, брат, совсем непонятно. Ты скажи мне, зачем он в нашу дырень пожаловал? Сокровищев мы вроде не находили, в делах волшебных тут никто не бум-бум, а Добра и Зла ихнего и вовсе не трогали. И ведь колдун не какой-то там завалящий, а сам Бьорн Скиталец – про него одного больше легенд сказывают, чем про всех остальных, вместе взятых. Совет Светлых Сил он создал, все герои и короли эльфьи с ним за ручку здоровались, даже с самим Черным он, грят, схлестывался. Я вообще думал, что он тыщу лет как помер, а тут на тебе – прямо на отцовский постоялый двор приперся… Зачем, а? Только не говори мне, Бугай, что он тоже по мою душу приехал! Однако не без причины – это точно. Черные знали, что он сюда едет, да еще и поспешает, как может. Да-а, Скитальцу мне тоже лучше на глаза не попадаться, а уж рыцарям и подавно. Одна надежда, что все они будут друг другу мешать и под ногами путаться, да только мы им в том никак поспособствовать не можем, а…
Здесь опять-таки наиболее логичным выглядело предположение: «Если и тем и другим нужен я, то для начала они мной и займутся, и еще спасибо придется говорить, ежели порознь», но Джерри вновь не стал его оглашать – он и без того был достаточно напуган. Настолько, что предпочел вернуться в сидячее положение и завершающую часть принялся излагать без всякого задора:
– Последнее – это Эрик. Головной боли и так хватает, но раз уж я ляпнул сдуру про похищение, надо как-то выкручиваться. Ежели, конечно, Элли его того… не пошлет по самое некуда. Можно попытаться подстроить, чтоб послала… Где они обычно по вечерам воркуют? На речке, в маленькой лощине за мельницей? Надо бы сходить, послушаем, а заодно глядишь… – Тут мысли Джерри неожиданно потекли в совершенно новом направлении, и речь слегка утратила связность: – А если наоборот… М-м… Денег и лошадей Эрик сможет достать, я ему объясню что да как… Шум, гулянье, за потехой никто ничего не заметит, а утром уже далеко будем… Только вот ежели поймают, то за такие дела… Ой, блин… Уж лучше я пойду с Мразом поужинаю… А поймают-то как пить дать. Куда нам деваться? Чай, не станем в лесах сидеть, как зверье… Не, похоже, надобно будет поссорить их слегка, и вся недолга. А жаль… Слышь, Бугай, а может, ты чего хорошего скажешь?
В отличие от всех предыдущих этот вопрос не был риторическим, но Бугай с прежней методичностью установил полено, расколол, взял следующее, поставил, замахнулся… И неожиданно посмотрел в сторону приятеля, чуть ли не впервые с момента его появления. Глаза Бугая, казалось, ничего не выражали, однако он вдруг чуть прищурился и хриплым низким голосом произнес:
– Ваще-то проводить баронского сынка до города – дело хорошее. Друганы мы али как?
Бугай отвернулся, топор со свистом врезался в дерево, а Джерри продолжал молчать, изумленно хлопая глазами. Надо ж, какая простенькая мысль, а вот поди ты – упустил!.. Но досада быстро прошла, и лицо Джерри расплылось в довольной улыбке – что ни говори, а отличная была идея: посоветоваться с Бугаем!
Несколькими часами позже, сидя в просторной столовой Гнезда Ястреба, великий маг Бьорн Скиталец тоже анализировал ситуацию, сложившуюся в С. Хмари. При этом общество у него было куда обширнее – на ужин собрались хозяин замка с женой, их сын (показавшийся Бьорну вполне среднестатистическим младшим потомком мелкого феодала), капитан Бреденсвоорт, – но никого из присутствующих нельзя было причислить к благодарным слушателям, и думать приходилось молча. Хорошо еще, что изрядно напуганное их приездом баронское семейство не пыталось заводить светскую беседу.
Большая часть размышлений Скитальца не представляет для нас никакого интереса, поскольку он старательно просеивал свои многочисленные воспоминания и сравнивал с текущим моментом. Занятие это было абсолютно бесперспективное, но когда сам Бьорн признал, что с прежним багажом далеко не уедешь, и зашевелил наконец извилинами, то пришел к некоторым любопытным выводам. Он понял, например, почему сегодняшняя стычка с Нимраазом, так и не вышедшая за рамки слов, доставляла ему столько смутного беспокойства. Естественно, кое-что лежало на поверхности – отправить одного из гнуснейших и могущественнейших служителей Зла обратно в могилу (кстати, нельзя сказать, чтобы Бьорн был так уж уверен в своей победе в открытом столкновении, но отступать он давно отвык) было в сто раз приятнее, чем благоразумно откладывать разборки на неопределенное «потом». Не говоря уже о том, что Нимрааз остался в деревне, ближе к цели поисков, и неизвестно еще, насколько он в них продвинулся.
Но хуже всего оказалось другое. Эта чертова новая стратегия Зла. По дороге в замок Бьорн весьма популярно объяснил капитану гвардии, что нападение на четверых безымянных странников, ведущее к неминуемым значительным разрушениям и очень вероятным жертвам среди мирного населения, может выставить Орден, извините за каламбур, в дурном свете. В особенности, учитывая, что они находятся на территории фактически воюющего с Орденом королевства – Бьорну пришлось задержаться на целый день в столице Даланда только для того, чтобы добиться августейшей аудиенции и, использовав весь свой авторитет, получить официальное разрешение на их пребывание в стране (при этом вся ответственность за поведение светоносцев падала на него). Однако в новой стратегии противника крылась куда большая угроза, чем достижение сиюминутного тактического перевеса. Конечно, Черный Властелин и его присные и раньше заботились о создании «привлекательного облика». На свой лад. Они апеллировали ко всем бандитам, мерзавцам и подлецам мира, обещая исполнить желания, дать власть, деньги или кому чего надо. Но вот чтоб Зло отказывалось от… э-э… зла как такового и пыталось изображать себя мирным и законопослушным!.. К сожалению, Бьорн вынужден был согласиться – очень разумная, многообещающая стратегия на фоне последних «достижений» Ордена Света и прочих традиционных защитников Добра.
Придя к такому выводу, старый маг стал продумывать, как бы ему первым обнаружить героя, произвести на того необходимое впечатление и отравить жизнь Нимраазу (желательно, насовсем). Что говорить, сложный комплекс задач, да еще имея под рукой взрывоопасного капитана Бреденсвоорта. Но в очередной раз блеснуть остроумным решением Бьорн не смог, просто не успел – за столом случилось нечто, заставившее его срочно переключить внимание на иной предмет.
Как нетрудно догадаться, предметом этим оказался Эрик, а поводом послужила какая-то фраза, сказанная бароном. Скиталец затруднился бы ее воспроизвести, поскольку и не думал слушать, но его сознание автоматически реагировало на определенные сигналы и никак не могло пропустить упоминание завтрашнего дня рождения баронского сына. В общем-то, это даже сигналом назвать трудно, скорее парочка раскатов грома в безоблачном небе… Завтра был день Летнего Солнцестояния, самый светлый в прямом смысле слова день в году, и все герои, как прекрасно знал Скиталец, рождались или точно в этот день, или в непосредственной близости от него. Это был вернейший признак.
