Наследный принц (СИ) - Лошаченко Владимир (книги без сокращений txt) 📗
Леон хохотнул: подобные слова услышать от прожженного пирата — это нечто.
— Десять дней назад, после удачного набе…, удачной экспедиции, я хотел сказать, мы загуляли. И черт меня дернул задержаться на берегу… А когда с матросами подошел на шлюпке к своей шхуне, то обнаружил, что она захвачена людьми Грязного Жака. Урод, якорь ему в задницу, чтоб ему в мелкой луже утонуть!
— Погодите, дружище, это же беспредел. Подайте на него в суд… хотя о чем я говорю, — Леон беспомощно пожал плечами. — А отбить корабль не пытались?
Капитан только горестно вздохнул:
— В моей команде всего сто человек, а сейчас и того меньше.
Вбежавший мальчишка-посыльный прервал их разговор, брякнув на стол туго скрученный рулон, перевязанный тонкой веревочкой.
— Сдачу оставь себе, малый.
И Леон принялся раскручивать карту материка. Когда выяснили координаты места, нужного Леону, Везунчик Стив протяжно свистнул.
— Вам, господин хороший, придется пешком пересечь весь континент. Морем ничего не выйдет. Нет, до берега кто-нибудь подбросит, а в обход никто не пойдет.
— Почему?
— Тут две причины: на севере — вечные льды, а южные широты неприступны. Великий кракен не пускает. Топит, сволочь, все корабли подряд.
Леон, отвалившись на стуле, некоторое время созерцал закопченные балки потолка.
— Капитан, а ваше корыто далеко?
— Дык на рейде болтается.
— Прекрасно, сегодня вечером восстановим справедливость. Я верну вам кораблик, а вы меня доставите с острова на материк.
— Спасибо, канешна, господин Леон, но на борту не менее полусотни людей Грязного Жака.
— Это мелочи. Ладно, пойду наверх отдохну пару часиков, а вы собирайте команду и готовьте шлюпки.
К ночи на море стоял полный штиль, шлюпки с жаждущей реванша командой укрылись за поворотом крутого берега. Чужеземец хлопнул Стива по плечу и исчез в кустарнике. Вечерний закат освещал оживленную бухту. С отсутствием ветра суда с обвисшими парусами передвигались на буксирах. Мелкие суденышки и шлюпки на веслах тащили «туши» шхун, бригантин и прочих галеонов.
Везунчик, стоя на пригорке, с недоумением ждал развязки, поглядывая на свой бывший корабль в подзорную трубу. Посудина стояла в восьмистах метрах от берега, и на ней пока ничего не происходило. Периодически шлялись часовые, с бака слышались азартные выкрики. Не иначе в кости играют, заразы.
Вдруг раздались выстрелы, слившиеся в очередь. Несколько предсмертных вскриков, и тишина.
Над бортом появился человек с зажженным фонарем, подавая условный сигнал. Десяток шлюпок резво отвалили от берега.
Возбужденные моряки, громко переговариваясь, взобрались на борт и первым делом избавились от вражеских трупов, покидав их в воду.
На капитанском мостике завязался интересный разговор.
— Господин Леон, я восхищен вашими действиями. Может, поможете до конца?
— Не хотите оставлять за спиной живого Жака?
— Верно. Он обязательно будет мстить, а с вашим чудо-оружием… сами понимаете, можно горы свернуть.
— Хорошо, я вам помогу, но послезавтра идем на материк. Где, кстати, ошивается ваш обидчик?
— Обычно в «Жареной утке» его шваль торчит, — у Стива от злости свело скулы.
Через час злосчастную таверну окружили. В сумраке слышалось клацанье взводимых курков мушкетов и пистолетов.
— Капитан, мне не хотелось бы, чтобы пострадали невинные люди, — озаботился Ленчик.
Везунчик Стив беспечно пожал плечами:
— Таверна принадлежит Жаку, он ее выкупил полгода назад. Там посторонних нет.
— Тады ладушки, — и Ленчик вытащил из чехла «Абакан», снарядил его магазином и передернул затвор. — А сюда гранатку, — бормотал он. — Все, я пошел, — и оглянулся в поиске места, куда положить чехол.
— Пишта, — прошипел Стив.
Подлетевший юнга принял у чужеземца лишнюю амуницию. Обернувшийся капитан Леона не обнаружил — тот исчез. Везунчик суеверно перекрестился: «Свят, свят, свят».
Вскоре в ярко освещенной таверне прогремели три взрыва. Раздавшиеся крики прекратила длинная очередь, затем вторая. Хлопнул одиночный выстрел — сигнал. Из ближайших переулков высыпала толпа пиратов, подбадривающая себя невнятными воплями.
Но в «Жареной утке» сражаться оказалось не с кем. Повсюду кровь и трупы, иссеченные осколками. На полу хрипели полтора десятка раненых — пираты деловито добивали их кинжалами. Стрелять невыгодно — порох дорог, не укупишь.
Везунчик Стив лично снес голову Грязному Жаку, подававшему слабые признаки жизни.
— Думаю, вы здесь сами разберетесь, а я отдыхать.
И чужеземец растворился в воздухе.
Побелевший Пишта прошептал:
— Значит он маг?
— Думаю, не просто маг, а великий маг, — отозвался капитан. — Стоп, акула тебя раздери, не сбивай с мысли. Завтра с утра пойдешь в «Хвост русалки», отдашь господину Леону чехол от оружья и будешь целый день ему прислуживать. Да, мы отправляемся на материк, послезавтра в восемь утра. Забежишь за ним и приготовишь коляску с кучером — у господина мага много вещей.
— Исполню в лучшем виде, не сомневайтесь, капитан.
Юноша, прижимая к себе чехол, помчался домой.
Пишта был сиротой, но жил в своем доме, оставшемся от родителей. Те сгинули десять лет назад на материке, куда уехали на заработки. Воспитывал мальца дед Карлош, бывший стражник. Несмотря на скудный достаток, устроил внука в местную бурсу, где тот проучился целых пять лет. По нынешним меркам Пишта являлся очень грамотным человеком, и дед Карлош надеялся, что любимый внук сделает ученую карьеру, а может — неслыханное дело — станет секретарем в городской ратуше. Но мечтам не суждено было сбыться: наказанье Божье (его непутевый внук) увлекся морем. Связался с пиратами и отходил один сезон юнгой у Везунчика Стива.
Ленчика разбудил деликатный стук в дверь.
— Господин Леон, это Пишта, я чехол от мушкета принес.
Спустя некоторое время Леон с Пиштой завтракали внизу на первом этаже трактира. Поглощая омлет, землянин пригляделся к пареньку.
Рост средний, фигура сухощавая, лицо приятное и, как говорится, без порочных наклонностей. Зеленоватые с лукавинкой глаза, подбородок крутой, упрямый, нос прямой, античный, и смуглая, как у всех южан, кожа. Брюнетистые, давно не чесанные лохмы торчали во все стороны. Одежда простая и старенькая, но чистая и аккуратно заштопанная.
Задавая разные и вроде незначительные вопросы, Леон получил полное представление о нехитрой биографии юноши, его привычках и пристрастиях. Пишта оказался завзятым книгочеем и сокрушался по причине информационного голода.
— Пока учился в бурсе, прочел все книги из библиотеки — целых шестнадцать штук, а учебники само собой. Страсть хочется попутешествовать, мир посмотреть.
— А как же море? — подначил Ленчик.
— Да я в море сорвался по той же причине — увидеть что-то новое.
— Похвально, весьма похвально в таком молодом возрасте иметь определенную цель в жизни, — одобрил господин маг и поморщился от вкуса кисловатого вина. В трактире подавали два напитка — вино и пиво. Всё. Здесь соков не признавали, чай не видели в глаза, не говоря о кофе.
— Ну-с, молодой человек, а теперь ведите меня на экскурсию по городу.
Чужеземец поднялся с грубого табурета и направился к выходу.
Сьерра-Торре представлял из себя городок, отстроенный в типичном колониальном стиле. Каменные одно- и двухэтажные дома из белого песчаника, имевшие внутренние тенистые дворики — патио. Одна центральная площадь и восемь улиц от нее отходящих. По воскресным дням площадь преображалась в шумный рынок. Со всей ближней округи приезжали крестьяне с сельхозпродукцией. Овощи, фрукты, домашняя птица, мелкий и крупный рогатый скот. Ремесленники-горожане выставляли свои товары: ткани, керамическую и медную посуду, украшения, металлические изделия и инструменты. Отдельно стояли «чистые» ряды — ювелиры и оружейники. Тут же несколько палаток лекарей и аптекарей, которые, кстати, одновременно являлись парикмахерами.
