Беспокойные союзники - Асприн Роберт Линн (чтение книг .txt) 📗
ОНО снова улыбнулось, и от этой ужасной улыбки он с жутким воплем проснулся. Собственный вопль еще звучал у него в ушах, когда он сел на постели, весь в поту, стыдясь своей слабости и ожидая, что Мория ласково обнимет его и примется успокаивать шепотом — тише, тише, ляг, отдохни! — и поцелует, и заверит, что все в порядке…
— Заткнись! — орали где-то за стеной. — Заткнись, проклятая!
Он прислонился к стене, нервно моргая и дрожа, голый, на ледяном сквозняке. Одурманенная кррфом голова все еще соображала плохо, и он попытался нашарить в постели Морию.
Но там ее не было. Наверное, пошла на рынок.
Но у них же нет денег. Нет ни гроша, если только…
Если только…
— Боги!..
Он с трудом выбрался из постели. Прошел в угол, разгреб мусор, заглянул в тайник.
Пусто. Золото исчезло. И Мория тоже.
И он понял, куда она пошла.
Лавка Гортиса в столь ранний час еще, конечно, заперта, но сам он уже наверняка бродит между прилавками — Мория отлично знала его привычки. Лавка была расположена в нижнем этаже дома, целиком принадлежавшего Гортису, и ювелир, весьма осторожный и предусмотрительный, никогда не оставлял товар внизу на ночь, а складывал все и уносил наверх, в жилые комнаты, которые охраняли две злющие собаки.
Несмотря на то что ни один вор в Санктуарии не стал бы покушаться на него, перекупщика краденого, не менее необходимого ворам, чем ежедневный восход солнца, определенные меры предосторожности были все же необходимы, поскольку всегда мог попасться и недовольный клиент.
Или конкурент.
Мория взялась за ручку звонка — ручка представляла собой улыбающуюся богиню любви Шипри. Все лучше, нервно усмехнулась она, чем если бы ее, умудрившуюся беспрепятственно добраться сюда с такой ношей, встретило изображение бога воров Шальпы, будь он неладен. Внутри звякнул колокольчик. Мория терпеливо ждала, поставив свою корзину с грязным тряпьем на порог и прижавшись к двери, чтобы не намокнуть под проливным дождем.
Маленькое смотровое окошко отворилось. Она привстала на цыпочки и чуточку отошла от двери.
И тут же вспомнила: вот дура-то! Она и забыла, что сменила обличье и совсем не похожа теперь на прежнюю черноволосую Морию-воровку из простой илсигской семьи…
Сейчас перед дверью Гортиса стояла прекрасная чужестранка, и хотя ее золотистые кудри были повязаны рваным платком, но синие глаза так и сияли под благородным бледным лбом, а светлая кожа прозрачно светилась, чего просто не бывает у илсигов.
— Гортис, — жалобно попросила она, — впусти меня, а?
Смотровое окошко оставалось открытым довольно долго, во всяком случае, куда дольше, чем обычно. Мория чувствовала, что ювелир в замешательстве разглядывает ее.
— Кто ты? И что тебе нужно?
— Гортис, это же я, Мория! Ты помнишь меня? Дело в том, что я подкупила одного колдуна…
Это была ложь, но достаточно близкая к правде. И этого вроде бы должно было хватить для объяснения через дверь.
Смотровое окошко захлопнулось, дверь отворилась, и на пороге появился толстый великан, больше похожий на обыкновенного кузнеца, чем на ювелира. Голова у него была абсолютно лысой, лишь за ушами торчали два жалких пучка волос, делая его похожим на пятнистую мартышку. Тело его закрывало весь дверной проем. Темные глаза типичного илсига были широко раскрыты от изумления.
— Мория?
— Это всего лишь.., грим! — Она прижала к себе корзину «с бельем», которую все труднее становилось держать на весу. — Да пусти же меня, Гортис! Клянусь всеми богами, это я, Мория! Сестра Мор-ама.
Он еще с минуту колебался, потом отступил назад и, придержав дверь, пропустил ее в темную лавку, где было тесно от бесконечных прилавков. Все внутренние двери, ведущие в потайные отделения, тоже были заперты: ювелир в этой части города, да еще в такое время, не мог не заботиться о собственной безопасности, а Гортис свято верил в крепкие запоры. Он всегда в них верил.
— Задница Шальпы! — С тяжким вздохом Мория опустила наконец на пол свою корзину и принялась с раскрытым от изумления ртом рассматривать лабиринт бесчисленных прилавков. — Да здесь вся ранканская армия может заблудиться!
— Ни ранканская армия, ни один из этих болтунов и ни один из грабителей сюда никогда не вломится! И никто другой — учти это, девушка! Я человек уважаемый! Меня уважали еще до того, как начались все эти мятежи и беспорядки. Но перекупкой краденого я больше не занимаюсь, так что можешь валить отсюда вместе с тем, что притащила…
— Не бойся, Гортис, это не краденое, клянусь! Ничего не надо бояться! — Она нагнулась над корзиной, достала из-под грязного белья слиток и протянула ювелиру, с трудом удерживая его на весу обеими руками — так он был тяжел. — Это золото, Гортис.
С ним у тебя хлопот не будет, и никому ничего объяснять не потребуется. Можешь делать с ним что угодно, а мне просто открой у себя счет… Вот смотри, да смотри же! — Она опустила обмазанный глиной слиток на пол, сорвала с головы рваный платок и тряхнула золотистыми кудрями, каких у уличной девки Мории никогда прежде не было. — Я все та же Мория, — сказала она с чистейшим ранканским акцентом. — Но мне удалось пробиться, Гортис, и теперь нужно лишь немного денег. Помоги, а? Сделай такое одолжение, а я уж тебя не забуду, когда попаду в высшее общество.
— Значит, это колдовство? — выдохнул Гортис, тараща глаза от страха. — Тебя околдовали!
— Да, очень дорогое колдовство! И долгодействующее. — Она подняла слиток с пола и опять протянула ему. — Возьми-ка. Попробуй, взвесь. Это ж сколько чистого золота, Гортис! И ни одного камешка внутри, можешь проверить. И все это будет в полном твоем распоряжении. Я же говорю: мне нужен у тебя счет и чтобы ты мне время от времени выдавал небольшие суммы серебром.
Которые я смогу тратить без всяких ненужных вопросов.
— Клянусь Шальпой и Шипри! — Гортис вытер вспотевшее лицо носовым платком. — А ведь мне говорили, что видели тебя в верхнем городе… Уверяли, что точно, ты там была… И Мор-ам заходил как-то.., нож свой хотел заложить. Он тоже намекнул, что ты теперь в верхнем городе живешь…
— А сам он где, братец мой дорогой? — У нее не было ни малейшей потребности знать это, напротив. Он ведь по-прежнему был марионеткой в руках Ишад. И, видно, навек таким останется или умрет в мучениях. Но не узнать хотя бы, жив он или умер — нет, такой неопределенности она допустить не могла!
— Да я его с тех пор и не видел. Понятия не имею, где он теперь. Дай-ка мне эту штуку поглядеть…
Она передала ему слиток. Он взвесил его на ладони.
— Чтоб мне пропасть!.. — вырвалось у него.
— Я ж говорю! И никаких камней внутри! Сплошное золото.
Гортис прошел за прилавок, отпер решетчатую дверь и подошел к столу, на который в щель между ставнями падало немного света. Мория последовала за ним, нервно закусив губу. Слиток гулко стукнул по столешнице, и ювелир принялся сбивать с него глину.
Блеснул желтый металл, кое-где покрытый копотью.
— Плавили, значит… — буркнул Гортис.
— Оно не краденое! — Это было не совсем правдой. Она судорожно стиснула руки. — От друзей досталось. Они погибли — во время тех беспорядков. А расплавить мне его негде было. Я знаю, ты человек честный, всегда таким был. Возьми свою долю, какую всегда брал, а остальное выплачивай мне понемногу, ладно? Так ведь будет по справедливости, верно?
— Подожди здесь. Мне нужно кое-что принести. — Гортис быстро прошел мимо нее в решетчатую дверь и захлопнул ее за собой.
Мория остолбенело уставилась на него. Она даже рот приоткрыла. Правда, Гортис всегда был помешан на безопасности.
Может, и теперь это всего лишь одно из проявлений его страсти к разным предосторожностям?
Но тут он повернул ключ в замке.
— Ты что, Гортис? Это же мое золото! Зачем мне его у тебя красть?! Выпусти меня отсюда!
— Никуда я тебя отсюда не выпущу, — заявил Гортис и потянул за веревку, отчего где-то высоко под крышей зазвенел колокольчик, вызывая стражу.
