Некромантисса (СИ) - Онойко Ольга (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Лореаса отправляется домой.
К брошенному дому на берегу чёрных болот летит она птицей, течёт рекой, змеится в земле тонким корнем. Вот уже позади город, мелькнули и минули вспаханные поля и исхоженные дороги, исчезает вдали дым человеческого жилья. Приближается Королевский Лес.
Лес полон жизни. Он пышет зелёной силой. Немного сыщется охотников настолько смелых, чтобы бродить здесь, разве только Лесничий поднимет лук, добывая себе пропитание, и звери сами определяют свою численность. Множество малых колдовских созданий обитает в Лесу. Они привычны, как дождь и весеннее цветение, и редко кто задумается над тем, как удивительна по сути своей их природа. Все лешие, болотницы, ночные огни и другие волшебные обитатели Леса — бывшие человеческие души. Злой судьбой предопределено было им стать тоскующими призраками. Но как бы ни были тяжелы наложенные на них проклятья, как бы ни были эти люди при жизни несчастны, всё же добро не до конца выгорело в их сердцах. И потому они не попали во власть Стен Кошмара и не пришли в царство Короля мёртвых, а обрели благословение Девы и навеки стали частью её Сна Жизни — прекрасной частью.
Облачённая в зелёное платье живого мха, встаёт над высоким обрывом некромантисса. Величественна она, исходит от неё свет древней молодости, лучистая колдовская мощь наполняет воздух, воду и землю. Впервые за много лет Лореаса не сдерживает своих сил и не скрывает свой истинный облик. Блеск окружает её, и подобна она Деве Сновидений, поющей жизнь…
Чёрная вода застыла внизу. Поднимается блёклый туман.
Лореаса смотрит на воду.
Она медлит. Как давно она не была дома… Пусть дом этот мрачен и одинок, всё же она скучала по нему. Звери и духи приветствуют её. Долгие, долгие годы прошли, как не видели её здесь! Волки выходят из логовищ, чтобы справиться о здоровье её человеческой падчерицы. Тот волчонок, что подружился когда-то с Гелленой, стал теперь матёрым красавцем-вожаком. Вдовая лешачиха торопится поведать, что всё это время прибиралась в покинутом чёрном доме и даже как-то почистила черепа скелетам на крыше. «Добрая женщина», — посмеивается Лореаса. Изумрудные, лиловые, алые ящерки бегут к некромантиссе, чтобы прильнуть к её платью драгоценным поясом и браслетами, а блестящие серебряные жуки садятся на грудь и в волосы Лореасы, как броши и заколки.
Улыбнувшись, движением мысли с благодарностью отсылает их Лореаса. Не время украшаться. У неё есть дело, и дело это нерадостное…
Погодив ещё несколько минут, Лореаса смыкает веки.
И со следующим вздохом некромантисса падает вниз с обрыва, точно подрубленное дерево — прямо в гиблый холодный омут, туда, где нет ни моллюсков, ни рыб, к чёрным ключам, к могильной тине, к самым Стенам Кошмара.
Тяжёлая вода без всплеска смыкается над ней.
Спустя безмерное время — секунды? Тысячелетия? — Лореаса медленно открывает глаза. Простерев руки как крылья, она парит в неведомых, бескрайних областях, заполненных серым туманом. Здесь нет ни верха, ни низа, ни света, ни тени. Нет цвета и объёма. Глаз различает контуры, но не в силах определить расстояние. Не то вдали, не то вблизи грезятся какие-то гигантские, странные фигуры, но чуть сместишь взгляд, и их уже нет.
Ничто не движется здесь, кроме иллюзий; но всё здесь — иллюзия.
Это Страна мёртвых.
Счастлив тот умерший, что проходит своей дорогой в неведомую Явь, не заметив этих безликих пустот. Разве только тень на миг омрачит его взор. Здесь обитель тоски, которую нельзя утолить, и голода, который не суждено насытить.
Лореаса видит призраков, мельтешащих в бездне.
Это тоскующие души: те, кто при жизни был страшно несчастен, а после неё не может ни уйти дальше, ни вернуться, ни успокоиться в горе и холоде, и жаждет толики тепла, малой толики тепла, лишь малой толики! Но не может её получить и не сможет никогда, потому что нет в нём органа, способного воспринять тепло…
Некромантисса вновь опускает веки, а когда поднимает их, серая муть перед ней уплотняется, сходясь в туманное подобие того обрыва, с которого Лореаса прыгнула в воду. Коротко усмехнувшись, она встаёт на иллюзорную землю.
И земля под её ногами становится настоящей.
Тотчас безумный стон тысяч призраков доносится до её ушей. Нечто подлинное, нечто прочное возникло в безвидности! Это причиняет призракам боль, но вместе с тем наслаждение. Пламя живого мира дарует им надежду согреться и утолить голод. Одной этой надежды достаточно, чтобы немного утешиться, а ведь она обещает больше, больше…
Пусть некогда Лореасе не хватило сил, вдохновения и отрешённости, чтобы запеть собственный Сон Жизни, но она — некромантисса. Она вся звучит им, великим Сном, вырывающим бытие у Смерти. Она — как струна, затронутая пальцами музыканта, как труба органа, переполненная воздухом. Среди чёрного, серого и белого цвета бездны она пылает зелёной весной и рыжей медью осенних трав, аквамарином морских пучин и жидким золотом мёда, лилово-серебряной шалью звёздного неба и алой сладостью плодов земных. Она поёт, как поют олени и осы, волны и ветви. О, какой же малости не хватило ей, чтобы войти в вечно светлый круг божественных Дев!..
— Идите ко мне, — говорит она призракам, как хозяйка цыплятам. — Я дам вам немного жизни.
— Идите ко мне!
Дрожат и колеблются перед ней горькие тени. Но они не могут сопротивляться влечению, единственному, что составляет сейчас их существо. Они тянутся к жизни, они жаждут бытия. Опасливо и робко они приближаются к Лореасе.
Некромантисса вспыхивает ярче. Изумрудные и золотые лучи пронизывают пространство. Страдальческий вой несётся по вьющимся тучам бесчисленных призраков, но боль им сладка, и она влечёт их, как вино влечёт выпивоху. Упиваясь болью, призраки льнут к некромантиссе. Она едва сдерживает омерзение, но не прогоняет их.
— Идите сюда, — велит Лореаса, — и расскажите о мёртвой порче!
— О… она… она… — доносится шёпот.
— Кто?
— Она кормила нас… кормила Короля мёртвых…
— Кто?!
— Она кормила нас её любовью, её теплом…
Глаза Лореасы сужаются. «Стало быть, — думает она, — речь о ведьме».
— Кто — она? — требует некромантисса. — Назовите её имя.
— О, какая вкусная! — стон доносится в ответ. — Какая сладкая… Гелле, Геллена-лена-лена…
Лореаса хмурится.
— Почему вы не оставили Геллену? Что связало вас с нею?
— Её след… — шепчут призраки. — Она кормила нас ею… а потом вынула её след на дорожке в саду…
— Что?
Волосы Лореасы встают дыбом.
— След невинной… — шепчут призраки, в их голосах восхищение, вожделение, мучительная мечта, — след невинной, живой, тёплой… он алмазный! Он хрустальный!.. он — сокровище!..
Лореаса молчит. Она до крови прокусила губу, и мириады призраков с воплями тянутся к алой капле — пусть эта кровь не человеческая, пусть она холодна как лёд, но это живая кровь.
— Что сталось со следом Геллены? — наконец спрашивает некромантисса.
— Нельзя забыть… — покорно плачут горькие души, — нельзя отказаться… Король, Король захватил сокровище! Хрустальный след достался Королю мёртвых. Король мёртвых придёт за своей невестой.
И лютая, чёрная ярость охватывает Лореасу, ярость ледяная, как гиблые болотные воды. Она наконец поняла, что случилось.
Желая подчинить себе бесплотные кошмары и тоскующих призраков Страны мёртвых, некая ведьма посулила им жертву. И долго, должно быть, подыскивала она столь богатую жертву, чтобы её принял сам Король мёртвых — самую сильную, самую весёлую, самую свободную, выросшую в любви и готовую дарить любовь…
«Геллена!..»
— Я не позволю, — шепчет Лореаса, — я не отдам мою дочь мертвецам и кошмарам.
И она выпрямляется. Все мышцы в её теле напряжены. Исходящий от неё свет становит пламенем, чистым и белым. Пламя обжигает призраков, рвёт и режет их, и они вопят от невыразимой муки, неспособные отказаться даже от такого тепла, неспособные умереть… Громовым голосом Лореаса приказывает:
