Шпионка в Обители - Халимендис Тори "Тори Халимендис" (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Ага, так вот кто вторая собеседница - Берта Толье! Припоминаю, как София рассказывала, что сестры вынуждены выполнять все капризы этой вздорной особы. Интересно, чего она потребовала от ключницы?
- Ну ладно, - раздраженно произнесла между тем Берта. - Поверю вам, так и быть, на слово. А то в последнее время мне показалось, будто мое присутствие вас напрягает.
- Как вы могли только подумать подобное! - похоже, Веролия не на шутку всполошилась. - Вы ведь прекрасно знаете, что мы всегда вам рады!
- И у меня есть еще одна просьба, - добавила паломница, - совсем пустяковая. Надеюсь, в ней-то вы мне не откажете?
- Мы сделаем все, что в наших силах, дорогая нейра, заверяю вас.
- Я бы желала помолиться в одиночестве. Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал, как я буду обращаться к Благодарной Матери с просьбой. Это слишком личное...
Тут собеседницы вышли из-за поворота и увидели меня, предусмотрительно присевшую рядом с лежащей на полу книгой. Берта резко замолчала.
- Доброе утро, сестра Эва, - поприветствовала меня ключница. - Идешь на урок?
- Да, книгу вот случайно обронила, - пояснила я с невинной улыбкой. - Доброе утро, сестра, нейра.
Берта Толье уже привычно кивнула мне свысока. Мы разошлись в разные стороны, а я все думала над словами паломницы о том, что ей необходимо остаться в молельне в одиночестве. В то, что она просто желает помолиться без свидетелей, я не верила. Похоже, в субботу у меня будет много новых сведений для Сержа Ладье и его напарника.
На уроке я весьма удачно раскрыла труд почтенной сестры Леокадии на главе, посвященной одежде, приличествующей достойной деве. Первый же вывод (сделанный про себя и ученицам не озвученный): я - дева недостойная. Ибо те мешки с завязками, что были изображены на иллюстрациях к тексту, смогла бы надеть только под угрозой смертной казни. Впрочем, ученицам моим они тоже не понравились.
- Нейра Эва, а что, такое в столице тоже носят? - с неким страхом спросила Леона.
Сара едва слышно хмыкнула, но лицо ее оставалось невозмутимым.
- Ну что вы, - успокоила я девочек. - За все годы жизни в столице я ни разу не встретила нейру, одетую в нечто подобное. Если вы желаете, я расскажу вам о нарядах, которые вошли в моду в этом году.
Конечно же, девушки желали. Даже Сара оживилась и принялась задавать вопросы. Я взяла карандаш и лист бумаги и принялась зарисовывать модные фасоны, попутно рассказывая, какие сейчас носят туфли, украшения и сумочки и каким цветам отдают предпочтение модницы. Мы опять так увлеклись, что сестре Агнессе пришлось прерывать нашу беседу напоминанием о том, что пора идти на обед. Я поспешно убрала свои рисунки, пока сестра-наставница не заметила, что именно на них изображено. Девочки потянулись к выходу из класса вслед за Агнессой, лишь Сара слегка замешкалась. И я решилась.
- Сара! - позвала я. - Задержись, пожалуйста. Я хочу сказать тебе пару слов.
- Да, нейра, - девушка подошла ко мне.
- Сара, - начала я, с трудом подбирая слова, - я знаю, что тебе сейчас нелегко. У тебя проблемы.
- Кто вам сказал такое? - в голосе обычно столь невозмутимой девушки прозвучал заметный испуг.
- Я сама заметила, - мягко проговорила я. Выдавать Софию я не собиралась. - Не бойся, я хочу тебе помочь. Ты можешь мне доверять. Я никому не скажу о нашем разговоре, обещаю.
Некоторое время Сара колебалась, но потом решительно покачала головой.
- Не стоит, нейра Сорро, - произнесла она твердым голосом. - У меня все хорошо. Я не нуждаюсь в помощи.
И я так и не смогла понять, что именно послужило причиной ее отказа: неуверенность в моей способности ей помочь, страх либо же нечто иное.
Часть вторая. Эва узнает чужие тайны.
Я понемногу обживалась в Обители, привыкала, приспосабливалась. Жизнь здесь уже не казалась мне такой серой и беспросветной. Келья, украшенная любовно выбранными в Иворно безделушками, перестала вгонять меня в уныние. Я сожалела только о невозможности установить в ней обогревающий кристалл - тогда мое новое жилище можно было бы назвать даже уютным. Но я по вечерам закутывалась в теплый халат, натягивала на ноги шерстяные носки и совсем не мерзла. Правда, о том, каково мне будет с приходом зимы, я все-таки старалась не думать. Купленные в городе конфеты подслащивали мне жизнь в самом прямом смысле слова после безвкусных ужинов и я твердо решила, что в следующие выходные куплю себе не только сладостей, но и чего-нибудь куда более питательного - вяленого мяса или твердого сыра, например.
Отношения с ученицами тоже наладились. Девочки перестали дичиться и смущаться, привыкли ко мне и, похоже, стали видеть во мне кого-то наподобие старшей сестры, с которой можно поделиться секретами. Только Сара по-прежнему держалась прохладно-отстраненно, но я не оставляла надежды подружиться и с ней. Иной раз я поражалась тому, насколько неправильным было мое первое впечатление от учениц. Кристина, которую я сочла застенчивой серой мышкой, была, по сути, неформальным лидером. Говорила она мало, но к каждому ее слову подруги прислушивались и с каждым решением соглашались. К тому же у девочки было замечательное чувство юмора - тонкое, доброе, над ее остротами смеялись все, включая меня. Блондинка Виола, внешне производившая впечатление несколько флегматичной особы, на деле обладала острым умом и редкостной сообразительностью. Тем не менее, она охотно уступала пальму первенства подруге и, как я могла заметить, нисколько не заботилась о производимом ею на других впечатлении. Она, как и Сара, держалась особняком, только не из-за каких-либо жизненных обстоятельств, как последняя, а в силу своего характера. Пожалуй, именно ей труднее всего будет впоследствии встретить того мужчину, с которым она будет счастлива в браке. В Эстеле я не ошиблась - она действительно оказалась самой неробкой из девочек, более того, именно она иногда подбивала подруг на малочисленные проказы. Причем Виола принимала в них участие, только чтобы не отставать от подруг, а Кристина могла даже запретить какую-нибудь особо опасную на ее взгляд проделку. Леона была милой смешливой девушкой, увы, не особо умной. Но это с лихвой компенсировалось ее добротой и жизнелюбием и я неоднократно замечала, что прочие относятся к ней с особой теплотой. Сара же никого к себе близко не подпускала, была со всеми ровна и вежлива - и только. Виола как-то сказала мне, что с другими девочками она не откровенничает даже наедине и попыток подружиться не делает.
Конечно, все эти выводы я сделала далеко не сразу, но многое о своих ученицах смогла понять уже после первой недели занятий.
Младших девочек я тоже видела неоднократно: в трапезной и на прогулке в саду. Но их всегда сопровождали сестры-наставницы и возможности о чем-либо поговорить с ними у меня не было. Однако же могу признаться, что эта ситуация меня ни капли не расстраивала: пособниками контрабандистов ученицы вряд ли были, если даже кто-то из них случайно и заметил что-нибудь необычное, то вряд ли стал бы рассказывать об этом совсем незнакомой учительнице, а судьбами их я особо не интересовалась - мне вполне хватало своих подопечных. Понемногу я присматривалась к сестрам и паломницам. Последние приезжали в Обитель на разный срок, от трех дней и едва ли не до пары месяцев. Несколько женщин успели за время моего пребывания приехать и уехать, их имен я так и не смогла узнать, а лица лишь смутно припоминались. Из долгожителей, по рассказам все той же Софии, в Обители сейчас находилось трое: неоднократно упомянутая Берта Толье, особа весьма подозрительная, нейра Петра Неолли, пожилая дама с седыми волосами и согбенной спиной - она приезжала раз в год, но задерживалась надолго, сестрам не докучала и проводила дни в молитве, и нейра Фиона Лизье, приехавшая в Обитель во второй раз. Нейре Фионе было под шестьдесят, однако на вид она была крепка и здорова. Прибыла она несколько дней назад, однако же сообщила сестре Веролии, что намеренна задержаться недели на три. Этих двоих я тоже на всякий случай рассмотрела украдкой получше, чтобы потом описать их внешность сотрудникам Управления. Не то, чтобы я подозревала кого-нибудь из них всерьез, но лишняя бдительность в моей ситуации помешать никак не могла.
