Подарок (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
– Так и сделаю.
В субботу первым уроком был ОБЖ в специализированном классе, а когда после его окончания все толпой направились в кабинет биологии, Ольгу перехватила завуч.
– Дробышева! Пошли со мной. Приехала мать Ханина, будем разбирать твои художества.
– Я сейчас подойду, Елена Дмитриевна, только положу портфель.
– Иди с портфелем. Чем быстрее разберемся, тем лучше. Из-за тебя и так придется задержать урок.
В учительской, помимо директора и четырех преподавателей, присутствовала красивая женщина лет тридцати пяти с надменным выражением на лице, сидящая в кресле у окна.
– Вот все и в сборе, – директор повернулся к завучу. – Кто проведет разбирательство, вы или я?
– Давайте вы, Сергей Павлович, – решила Сланько. – Только надо все проделать быстро, мы не можем надолго задерживать преподавателей.
– Конечно, конечно, – директор повернулся к гостье. – Итак, ваши претензии к нашей ученице?
– Она избила моего сына и я буду требовать самого серьезного наказания. Ее исключение из школы устроит нашу семью.
– А ты что скажешь, Дробышева? – спросил директор у Ольги.
– Если мне делают предложения сексуального характера, а когда я пытаюсь уйти, применяют силу, я считаю себя вправе ответить на силу силой. Слов в таких случаях не понимают.
– Что именно предлагал тебе Олег Ханин?
– Быть его девушкой на вечеринке на их даче, после чего там же с ним и заночевать. И не нужно так вскидываться, я вам хоть сейчас назову имена нескольких девиц, с которыми он уже такое проделывал. Это ничего, что они еще несовершеннолетние? Или вы планировали, что и в случае со мной ваш муж отмажет сынка от ответственности? Свидетелей этого разговора было достаточно.
– Ты его ударила именно за это?
– Вот еще! Охота была пачкаться! Он схватил меня за руку, довольно больно, кстати, а когда я попросила отпустить, начал ее выкручивать. За что и получил.
– Ты же его потом ударила вторично, когда уже освободилась?
– Естественно. Любая женщина врежет подонку, который обещает ее во все дырки...
– Хватит! – поспешно прервал ее директор. – Уважаемая, Анна Анатольевна, к моему величайшему сожалению, все сказанное здесь нашей ученицей в отношении вашего сына соответствует действительности. Я опросил многих из учащихся, которые были свидетелями драки, и все они рассказывают одно и то же. Так что ваши претензии и к нам, и к Ольге Дробышевой совершенно безосновательны. Рекомендую вам обратить самое пристальное внимание на воспитание вашего сына. На этом вынужден закончить, так как больше не могу задерживать уроки. У кого-нибудь, кроме госпожи Ханиной, есть что возразить или добавить? Нет? Тогда все свободны. Ты, Дробышева, – тоже.
К концу последнего сегодня четвертого урока вся школа каким-то образом узнала, что педсовет отклонил жалобу Ханиных и оправдал Ольгу. С чем ее открыто и поздравляли. Некоторые, правда, при этом советовали быть осторожнее и даже предлагали проводить до дома, но она поблагодарила и отказалась.
Взяли ее в двух шагах от дома, подъехав на патрульной полицейской машине.
– Девушка, вы должны сесть в машину и проехать в участок! – категоричным тоном заявил ей один из двух сидящих в машине полицейских. – Вы ведь Ольга Дробышева?
Она успела заметить, как он бросил в бардачок фотографию. В последнее время ее в школе часто снимали мобильниками, так что для Ханиных достать ее фото проблемы не составило.
– А в чем меня обвиняют?
– Это вам скажут в участке. Оттуда же вы сможете связаться с родными.
– Тогда поехали. Мне куда сесть?
– Садитесь на заднее сидение.
– А разве положено сажать задержанных одних к себе за спину? – ехидно спросила она, устраиваясь поудобнее на мягком заднем сидении. – А вдруг у меня в сумке кирпичи, и я вас сейчас ими, скажем, по голове?
– Веселые нынче пошли девчонки! – хохотнул водитель. – Желаю вам, девушка быстрее решить свои проблемы. Мы вас тогда подкинем обратно до дома.
– Спасибо. Скажите, пожалуйста, кто у вас начальник отдела?
– А вам зачем? Вы его все равно вряд ли увидите. Главным у нас полковник Самохин, слышали про такого?
– А говорят, везения не бывает, – развеселилась Ольга. – Одним выстрелом сразу в две цели! Вы не обращайте внимания, это я о своем. Нам еще долго ехать?
– Уже приехали, выходите.
Один из полицейских остался в машине, а второй провел ее в здание и передал дежурному. Дежурный куда-то позвонил, и вскоре за ней пришел молодой парень с лейтенантскими погонами.
– Следуйте за мной, – почему-то неприязненно сказал он Ольге, что она и сделала, напевая ему в спину из вредности песенку Аллегровой про младшего лейтенанта.
– Петь будете, когда пойдете обратно, – буркнул он, не оборачиваясь. – Если еще будет такое желание. А пока лучше помолчите, уже пришли.
Он распахнул перед Ольгой дверь с табличкой, надпись на которой она успела прочитать и посторонился, пропуская ее в кабинет.
– Проходите ближе, – сказал Ольге сидящий за большим письменным столом майор с немного обрюзгшим невзрачным лицом. – Сумку отдайте лейтенанту.
Конвоировавший ее офицер одной рукой взял у девушки сумку, а второй подтолкнул ее к столу.
– Убери грабли! – разозлилась она. – Ваши работники, которые проводили задержание, и те работали вежливее. Или это у вас хобби такое – лапать несовершеннолетних?
– Может быть, обойдетесь без хамства? – спросил майор. – Ваше положение и так не из лучших, я бы на вашем месте его не усугублял.
– А я в ваших советах не нуждаюсь. Скажите лучше, в чем меня обвиняют. Это вообще, по-моему, нужно при аресте делать в первую очередь.
– А вас пока никто не арестовывал, – майор слегка улыбнулся. – Что там у нее, Алексей?
– Что там у нее может быть, – по-прежнему недовольным тоном ответил лейтенант. – Школьные принадлежности, да мобильный телефон.
– А что вы там рассчитывали найти? – встряла Ольга. – Наркотики?
– Ты можешь хоть минуту помолчать? – не выдержал лейтенант, переходя на «ты».
– Это у меня на нервной почве, – пояснила она. – А если меня и дальше будут держать в неведении о причине моего задержания, я вам устрою истерику. Вы ведь именно этого добиваетесь?
– Садись, актриса, – майор тоже сменил стиль общения. – Тебя обвиняют в избиении несовершеннолетнего Олега Ханина.
– А кто конкретно обвиняет, его родители? Давайте, товарищ майор, вы мне скажете, кто вам отдал приказ о моем задержании, а я вам начну каяться. Так сказать, баш на баш.
– Ну и наглая дрянь! – опять не выдержал лейтенант. – Посадить ее в ИВС [1] к тем стервам, что там сейчас, живо запоет по-другому!
– А по морде? – спросила Ольга. – Я ведь могу и рассердиться. Одному хаму выбила зуб, ты, по-моему, ничуть не лучше.
– Значит, ты признаешь факт избиения? – ухватился за ее слова майор.
– Пока не озвучат ответ на поставленный мной вопрос, я ни в чем признаваться не собираюсь. Помочь вам что ли? Кто дал приказ мной заняться, Самохин?
– А почему ты думаешь, что мне кто-то приказывал? – не слишком натурально удивился майор. – Есть заявление родителей, открыто дело, которое передали в мое производство в обычном порядке.
– Дело о школьной драке с выбитым зубом дают в производство следователю, да еще в звании майора? Не смешите.
– Откуда ты только такая разумная взялась на мою голову, – проворчал майор.
– Вы еще не представляете, насколько вы правы, Игорь Викентьевич! – сказала Ольга. – Насчет головы. Если это работа Самохина, то он вас крупно подставил. Во-первых, вы не имели право сами производить задержание и вообще работать по этому делу. Потерпевшие живут в Павловском районе, я – тоже. Даже место происшествия там. А ваша зона ответственности это Ленинский район. С какого бодуна вы полезли восстанавливать законность к соседям? Максимум, что вы могли сделать это принять заявление от потерпевших и передать в третий отдел, который и должен им заниматься. Мать Ханина сегодня уже была в школе, и на педсовете ей было доказательно сказано, что виновником происшествия был ее сын. Свидетелей – половина школы. И на что вы в этой ситуации рассчитывали? Запугать беззащитную меня? Вряд ли у вас это получится. Если вы поинтересуетесь обо мне у соседей, они вам расскажут, как я обезоружила и сдала им наркоторговца, который был и старше, и крупнее меня. Хотите меня запереть на ночь в ИВС со своими стервами? Да ради бога! Я в порядке самообороны переломаю им все, что можно, но нормально высплюсь, а вам придется отвечать еще и за это нарушение.
