Козни колдуна Гунналуга - Самаров Сергей Васильевич (книги бесплатно txt) 📗
Извеча же, напуганный Ансгаром еще при погрузке, из страха перед волнами и вообще перед водой, поскольку плавать он не умел, предпочитал на палубу почти не подниматься.
Так все вместе встретили ночь. А ветер неуклонно приближал лодки к противоположному берегу не слишком великого по размерам Ильмень-моря… [5]
Костры стало видно до рассвета. Сначала они показались звездочками, упавшими с неба в Ильмень-море и отнесенными волной вдаль, и только кормчий Валдай сразу определил:
– У берега лодки стоят. Люди кострами греются. К утру здесь воздух всегда прохладный. Сырости много. По берегу болота лежат.
Правота кормчего подтвердилась быстро. Костры стали приобретать очертания, стало заметно, как они вытягиваются к небу. Одновременно с этим видно их стало хуже, потому что на смену ночной темноте, оттеняющей свет костров, медленно подступала предрассветная серость, и где-то там, у берега, плотной молочной полосой поплыл над водой туман, какое-то время удачно сопротивляющийся идущему с восходной стороны ветерку и скрывающий берег. Однако на смену серости, когда стало видно уже не только костры, но и ладьи, стоящие у причала, и просто у берега, и даже фигурки людей на берегу, пришел рассвет. Солнце выглянуло несмело, но у края горизонта задержалось ненадолго, легко набирая обычную утреннюю скорость движения по небосклону.
– А где городские стены? – спросил причальный Хлюп, никогда в такую даль не забиравшийся, хотя он и имел среди знакомых славенских кормчих.
– Это еще не Славен, – ответил кормчий Валдай скорее не нелюдю, а другим, которые сами вопрос не задали. – Мы мимо берега проплывем сразу в Волхов. Здесь лодки ждут, когда цепь опустят. Пока они свою похлебку варят, мы к самой цепи проберемся. Свою похлебку варить будем, когда драккар догоним. А то и шведскую похлебку съедим, если они нас на берегу дождутся. Хотя наша, пожалуй, повкуснее будет…
В устье вошли и сразу почувствовали это. Волхов имел сильное течение, и, чтобы на скорости не терять возможность маневра, пришлось на парусе взять несколько больших рифов [6], но одновременно включить в работу по десятку весел с каждой стороны, чтобы течение не разогнало ладью, и при необходимости можно было провести маневр с помощью весел. На реке маневрировать следовало часто, потому что судов там стояло немало, а без весел, только под управлением кормчего, маневр был если не ограниченным, то, по крайней мере, излишне и опасно медленным. А при медленном маневре на заполненной судами реке легко с кем-нибудь столкнуться. Но, маневрируя удачно, без приключений продвигались вперед и вскоре увидели стены Славена. Стены казались мощными и высокими, не в пример стенам городища Огненной Собаки. И с двух сторон высились по обоим берегам реки. Это в действительности были настоящие стены, а не тын, и даже понизу, видимо, засыпные.
Валдай распорядился дополнительно подобрать парус. С почти уполовиненной его площадью скорость снизилась значительно, а потом парус подняли полностью и прошли остаток пути до цепи, перегораживающей реку, только на веслах и с помощью течения. Ансгару думалось, что при движении на веслах более широкая, чем драккар, ладья будет передвигаться медленно. Оказалось, что она ничем не уступала драккару, если не шла быстрее. Так, без парусов, все четыре ладьи одна за другой и подошли к причалу, но встали не у самого причала, где и места-то не было, а дальше, уткнувшись широким носом в береговой песок. И сразу сбросили трапы.
– Я бы тебе, конунг, не рекомендовал на берег спускаться, – сказал Овсень.
– Почему? – не понял Ансгар. – Мы с ярлом Фраварадом уже были здесь, и встретили нас с уважением. Меня должны хорошо помнить. Здесь знавали моего отца, и отношение к Кьотви перешло ко мне, похоже, по наследству…
– Вот поэтому я и не хотел бы, чтобы ты спускался, – настаивал сотник.
Ансгар смотрел вопросительно, не понимая смысла такого желания.
– Есть несколько причин… – Овсень все же объяснил. – Первая и главная – мы преследуем шведов и собираемся дать им бой. Твое появление на берегу подтвердит наше желание. Славенцы не хотят, чтобы кто-то воевал на их территории, не защищая их интересы. И постараются нас задержать, чтобы дать шведам уйти.
– Вторая причина – те же шведы, – за сотника продолжил объяснения кормчий Валдай. – У Дома Синего Ворона слишком большие торговые связи в Славене. Они могут кому-то заплатить, кого-то попросить, и тебя постараются задержать. И потому даже мы будем говорить, что плывем по торговым делам из Русы на Руян, а не из городища Огненной Собаки в Норвегию. Так будет спокойнее и надежнее.
– Да, – внезапно и сам юный конунг, осознав положение, согласился, и даже охотно. – Это все правильно. И вообще, лучше, чтобы не все знали, что я остался жив. Неожиданное мое появление дома будет для многих неприятным сюрпризом. Вы мне подсказали хорошую мысль на будущее. Такой сюрприз сразу покажет, кто на чьей стороне и на кого мне стоит в дальнейшем полагаться, а с кем предстоит бороться.
– Есть и еще мелкие причины, – добавил сотник, – но достаточно и этого. Если ты хочешь отправиться дальше быстрее, то жди нас на лодке.
Ансгар согласился. Аргументы, в том числе и его собственные, были слишком убедительны, чтобы с ними можно было спорить, хотя совсем недавно ему казалось, что титул норвежского конунга, с которым он свыкся, еще не став конунгом официально, должен быть почетным пропуском через любые заставы. Но славяне лучше знают местную обстановку, и юноша решил все же положиться на них. Это уже в его родных краях они должны будут на него полагаться и у него спрашивать, как им лучше поступить. И это естественно.
И Ансгар терпеливо сел к той же бухте с канатом, где проводил ночь. Хлюп с Хаствитом опять расположились рядом, ну, и конечно, пес Огнеглаз.
А на берег отправились кормчие всех четырех ладей, и с ними сотники Овсень и Большака.
– Это недолго, конунг, – пообещал десятник Велемир, как и Ансгар, оставшийся на палубе. – Скоро поплывем дальше… Если нужно плыть быстрее, Овсень с Большакой все устроят. Они умеют договариваться. Кроме того, у Большаки везде есть друзья. Слышал я, есть и здесь. Многие с ним в дальние походы ходили. А такие друзья друг друга всегда поддержат.
Волкодлачка отошла от ног стрельца и обнюхалась с Огнеглазом. Пес стоял слегка напряженный, с поднятой на холке шерстью, но, кажется, волчьего запаха уже не чурался и не старался спрятаться за людей или нелюдей, как бывало раньше. И даже осторожно помахивал иногда хвостом, показывая свое природное дружелюбие. Такое же дружелюбие демонстрировала и Добряна. Она всячески старалась показать, что она не волчица с человеческим разумом, а только человек, временно забравшийся в волчью шкуру.
Так и ждали.
Десятник оказался прав. Кормчие с сотниками вернулись скоро, и Валдай сразу стал отдавать команды. От берега отталкивались длинными и крепкими, хотя и гибкими, шестами. Песок еще не успел сильно обхватить нос ладьи и всосать его в себя, как случается при долгой стоянке, и потому на чистую воду Волхова вышли быстро. Ладья развернулась и готова была к продолжению пути. Хлопнул на ветру распущенный парус…
– Шведский драккар проплыл вчера вскоре после полудня… – сообщил Овсень. – Шведы сильно торопились… Будем догонять… Но впереди еще два драккара Дома Синего Ворона. Они из самого Славена вышли с грузом. Плохо будет, если они друг друга догонят и соединятся…
– Но мы же все равно атакуем их? – спросил конунг.
– Если мы не потопим их сразу, придется топить или рубить потом, когда доберемся до этого «вороньего гнезда», – ответил сотник Большака, еще не успевший уйти на свою ладью. – Но я не люблю откладывать надолго дела, которые можно сделать сразу… Порубим и потопим, и добычу разделим честно, не переживай из-за таких мелочей…
