Ролевик: Рыцарь. Книга 2. Выбор - Говда Олег Иосифович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Не надоело тебе, старый дурень, по свету скитаться? Глупые люди прозвище давали… Ну какая из тебя Калита, коли ты гроша ломаного в руках удержать не умеешь. Только-только у барона пригрелся, и опять за старое?
– Не гуди, братка. О нашем господине и пекусь.
– Тогда, да… Если для Владивоя, тогда извини… Говори, что делать надо.
– Для начала хорошо б горло промочить… – намекнул на привилегированное положение побратима Калита. Мол, я и сам могу служанку окликнуть, но ведь тебе поднесут и быстрее, и – из личных запасов хозяйки.
Кривица не стал мудрить и подал условленный знак.
Но Ядринка и сама уже спешила к ихнему столику. Половину жизни проведя в трактире, помогая мужу вести хозяйство, молодая женщина научилась хорошо разбираться в мимике мужчин. А то ведь ближе к ночи их речь не всегда понятна даже им самим. Да и побратим ее одноглазого стража захаживал сюда не так часто. «Жареная Гусыня» предназначалась для горожан победнее, а Калита – есаул. Считай, правая рука барона! Отчего ж дальновидной женщине не потрафить милому дружку, заполучив заодно покровителя и в самом замке? Поэтому вскоре на столе перед побратимами появился жбан запотевшего пива и нарубанная большими ломтями тарань. Выждав минутку и поняв, что мужчинам пока больше ничего не надо, Ядринка, чуть покачивая бедрами, неспешно удалилась.
– Хороша, – одобрил Калита. – Умеешь ты, братка, обустраиваться…
– Поговорку о ласковом теляти знаешь?
– Не знаю, что ты там сосешь, – хохотнул Калита, – но на теленка, уж поверь на слово, никак не похож. Тот еще волчара…
– Или пей, или говори, чего надо, или – проваливай! Не хватало еще нам с тобой начать бабу делить, – проворчал Кривица.
– Да ты что, братка, окстись! – возмутился есаул. – И в мыслях не было!.. Любка побратима неприкасаема! Тут на мне греха нет! Поклялся бы, да нечем. А дело у меня такое… Надо помочь Владивою остаться бароном в Дуброве и после смерти баронессы.
Кривица только крякнул и непроизвольно прикоснулся к пустой глазнице.
– Отчего не Ханом Кара-Кермена? Нам ведь это раз плюнуть, нет? Калита, твоя задумка мне не кажется забавной. Дознаватели хранителей не добрее харцызских! – Одноглазый воин жадно отпил из кружки. Вытер усы и продолжил чуть спокойнее: – Ох, братишка, опять ты за старое… Вспомни, как нам пришлось драпать в Степь из Турина? А все потому, что тебе пришла в голову отличная мысль: наняться в охрану к столичному купцу, пустившего по миру твоих родителей? И больше года заставлял меня верой и правдой служить этому жирному борову, выжидая своего часа.
– Так ведь по-моему все вышло! – оживился, вспоминая былое, есаул, возбужденно покусывая кончики длинных вислых усов. – Глупец проникся к нам таким доверием, что отправился на ярмарку закупать товары, не взяв с собой, кроме нас, ни одного охранника! Еще и дочку с собой прихватил. Мол, засиделась в девках, пора и себя показать, и как другие живут – поглядеть.
– Вот и следовало втихую перерезать ему глотку. Но тебе непременно надо было сперва позабавиться с Мартой. Коль так уж зудело, то и увез бы девку с собой. А потом – хоть сам пользуйся, хоть лесным братьям продай…
– Да она сама была не прочь… – ухмыльнулся есаул. – Прав был купец, засиделась в девках.
– И поэтому ты расстелил ее на глазах у отца.
– Для настоящей мести унижение врага важнее его смерти.
– Вот и доунижался, пока на ее визг не нагрянул отряд королевских стражников. Хорошо – ноги унести успели. А кровник твой наверняка по сей день жив…
– Ну и пусть себе, – хмыкнул Калита. – Вопли дочурки ему долго будут сниться. А если Марта еще и забрюхатела…
– Ну, хорошо, – кивнул Кривица. – Каждый сам выбирает, какая месть слаще. Но Хромого ты зачем добил?
– Он давно затаил на меня зло и только ждал удобной минуты, чтоб ударить в спину.
– Так и надо было ловчее саблей орудовать, коль уж выпал такой случай, – отмел подобное объяснение одноглазый. – Но осквернять сознательным убийством Рощу Смирения даже для меня чересчур… До сих пор не верю, что сумели из Кара-Кермена живыми уйти. И что степняки в покое нас оставили, тоже не верю. Каждую минуту чувствую пустой глазницей влетающую в нее стрелу.
– Можешь спать спокойно, – отвел взгляд Калита. – Кара-Кермен нас не простил, но карать не станет.
– Ну-ка?! – вскинулся Кривица. – Ты знаешь что-то мне неведомое?
– Сразу, как только Владивой приютил нас в замке, Хан присылал ассасина по наши души. К счастью, я тогда у твоей постели сидел. Лекарь велел, чтоб зараза в мозг не пошла, непрерывно рану обмывать. А ты в горячке метался. Одним словом, мне удалось отбиться и напавшего ранить.
– Ассасина? Силен, братка… Коль не врешь.
– Чтоб мне лика Громовержца Перуна не узреть, – побожился есаул.
– А дальше?
– Отпустил я его. И попросил передать Хану, что сожалею о случившемся. Мол, помутнение нашло. И прошу общество принять жизнь ассасина взамен загубленной.
– И ты, паскуда, молчал столько времени? – сжал пудовые кулаки одноглазый.
– Не хотел зря обнадеживать. Сам ведь знаешь: у харцызов месть отступникам – дело священное. Ну и хватит прошлое ворошить. Я не за тем сюда пришел… И не веди себя как баба! – чуть прикрикнул на побратима есаул. – Это не моя затея, а приказ барона!
– Что ж, – обреченно вздохнул Кривица. – Будем надеяться, что у барона ума чуть побольше, нежели у простого харцыза. Говори, я слушаю…
– Барон хочет, чтобы мы с тобой устроили так, чтоб баронесса умерла еще этой ночью, а баронета – исчезла из замка.
– Вот теперь я понял, что ты на старости окончательно сдурел. Молодым в таких случаях советуют жениться, ну а за тобой – разве что костлявая с косой заявится. И я не хочу, чтоб она и меня с собой прихватила. Знаешь, братка, что-то мне мягкие перины становятся все больше по сердцу… Шел бы ты отсюда.
– Я-то пойду, – окрысился Калита. – Да только что нам с тобой делать, когда Владивоя попрут с Дуброва. Думаешь, новый барон захочет терпеть у себя пару отступников? Нет, брат, шалишь. Мы с Владивоем еще с той охоты повязаны. Вот он нас и терпит. А уйдет, то и тебя с Ядринкиных перин сгонят. И как бы в придачу петельку на шее не затянули! Вот и кумекай, раз такой башковитый сыскался: сделать, как барон велит, или уже сегодня в седло садиться? Пока дороги открыты.
– Твоя правда, – нехотя согласился Кривица. – Ради спокойной старости придется опять взять грех на душу. Обоих резать?
– Нет, только баронессу. А с Анжелиной надо так исхитриться, чтоб она из замка сбежала. С тем, кто нам нужен, и в ту сторону, куда укажем. Не знаю, может, Владивою потешиться с падчерицей охота, то ли урезонить девку надеется, но барон приказал ее не трогать.
– Давай я баронессой займусь… – предложил одноглазый. – А хитрить я не умею. Может, сам чего придумаешь?
– Не выйдет, братка, – отрицательно помотал чубом Калита. – В покоях баронессы тебе делать нечего. Сразу неладное заподозрят. А что до обмана, есть у меня задумка. Только, как назло, ни одного чужака в городе нет! Ну, ничего, время терпит. Глядишь, и сладится еще. – И вдруг прикрикнул весело: – Наливай, ишь, расселся, прям куренной атаман. Да вели своей зазнобе подать нам чего-нибудь перекусить. Иной раз проще воз дров переколоть, нежели умом пораскинуть!
А смена настроения есаула объяснялась очень просто: говоря побратиму, что в городе нет ни одного чужака, он внезапно увидел в окно трактира, что заставу Дуброва проезжает десяток Нечая, а с ними вместе – двое незнакомцев. При этом один из них одет в богатый казачий кунтуш. Посчитав совпадение за доброе знамение, Калита пришел в отличнейшее расположение духа и поманил к себе одного из стражников, обедавших за соседним столом.
Глава 4
Бессмысленное бормотание, суетливая возня, хриплые смешки, прерывистые стоны, осторожные вскрики и ощущение изумительной легкости. Будто в одно мгновение вся тяжесть забот оказалась сброшена вместе с одеждой и смыта водопадом волос, прикосновением ласковых рук и жадных губ. А поверх всего – одуряющий запах разворошенного свежего сена, не выветрившийся из памяти даже по истечении нескольких дней.
