Ночь Охотника - Сальваторе Роберт Энтони (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
– Но все же ты подписал этот договор, – произнес Реджис, и все недовольно уставились на хафлинга, а Бренор нахмурился сильнее прочих.
Но сердитые взгляды были встречены широкой, дразнящей и ужасно заразительной улыбкой.
– Что, на сей раз у тебя кишка не тонка спорить со мной, а? – спросил Бренор.
Реджис подмигнул дворфу и ухмыльнулся:
– Давайте-ка прикончим кучку орков.
Если Бренора и разгневали предыдущие слова хафлинга, то гнев моментально испарился при этом приглашении.
– Ба-ха-ха! – взревел он и хлопнул Реджиса по спине.
– Скоро тропы станут проходимыми, и в любом случае мы сможем добраться куда нужно, – сказала Кэтти-бри. – Итак, Мифрил Халл?
– Ага, – отозвался Бренор, но при этих словах смотрел на Вульфгара. В конце концов, варвар покинул Компаньонов из Халла именно во времена Обальда – вернулся в родной дом, в тундру Долины Ледяного Ветра.
– Ага, – от души ответил Вульфгар.
– Значит, не собираешься оставаться со своими сородичами? – прямо спросил Бренор.
– Я вернулся, чтобы сражаться рядом с Дзиртом и всеми вами, – совершенно невозмутимо сообщил Вульфгар. – Ради приключений. Ради битв. Так что давайте развлекаться.
Дзирт заметил, что Кэтти-бри пристально смотрит на варвара. Он разделял ее изумление, но для них обоих это был приятный сюрприз.
– В Мифрил Халл, – согласился Дзирт.
– Не прямо сейчас, – возразил Бренор. – Потому что у нас есть еще одно дельце, – пояснил он, кивая при каждом слове. – Один наш друг в беде, эльф; ты его видел и оставил умирать.
Дзирт удивленно посмотрел на дворфа.
Бренор отошел к стене, наклонился и извлек из-под своей койки знакомый шлем, щит и топор. Никто не удивился, кроме Дзирта, который почти ничего не соображал и не видел той ночью на Пирамиде Кельвина, и забыл, во что был облачен Бренор. Но теперь, услышав рассказы друзей об их возвращении в этот мир, он понял, что они имели в виду: Бренор посещал собственную могилу!
– Разница в том, что один наш старый друг уже был мертв, – продолжал Бренор, – и оказался не таким сильным, каким считал себя.
– Пуэнт, – прошептал Дзирт; он только сейчас вспомнил про беднягу. Он наткнулся на Пуэнта в окрестностях Невервинтера, неподалеку от Гаунтлгрима. Несчастный превратился в вампира, и Дзирт оставил его в пещере в ожидании восхода солнца, которое должно было покончить с проклятием.
– Что с ним? – спросила Кэтти-бри.
– Он в Гаунтлгриме, убивает дроу, – сообщил Бренор.
– Небось, доволен собой как никогда, – заметил Реджис, потом недоверчиво прошептал: – В Гаунтлгриме?
– Он стал вампиром, – объяснил Дзирт.
– Точно, и я не собираюсь бросать его в беде, – заявил Бренор.
– Ты хочешь его убить? – спросил Вульфгар.
Бренор пожал плечами, а Дзирт обернулся к Кэтти-бри:
– И нет другого способа?
Женщина тоже беспомощно пожала плечами. Она была жрицей, но мало что смыслила в делах немертвых, которые принадлежали чуждому и враждебному Миликки царству.
– Гаунтлгрим? – снова спросил Реджис.
– Ага, мы его нашли, – сказал Бренор. – В холмах Краге, к северу от Невервиитера. Пуэнт там, умер, пропащий бедняга, но прихватил за собой несколько дроу, и, кстати, мне не слишком нравится мысль о том, что этот народ копошится в Кузне моих предков!
– Значит, по дороге что-нибудь придумаем, – предложила Кэтти-бри.
– Джарлакс сейчас в Лускане, – поведал Реджис, и все насторожились, услышав это имя.
Но Кэтти-бри думала о другом, понял Дзирт, потому что она покачала головой и беззвучно произнесла: «Широкая Скамья».
Дзирт не смог скрыть своего удивления, потому что дом Гарпеллов был не из тех мест, куда обычно хочется вернуться!
Глава 3
Праздник Основания
– Теперь ты понимаешь, почему я никогда даже не пытался выследить Дзирта До’Урдена и убить его, – обратился Громф к Квентл, когда они вернулись в резиденцию Бэнров, и Мать оправилась после «общения» с иллитидом.
– Он служит орудием богини, – кивнула Квентл. Однако она не улыбалась, отметил Громф и подумал: теперь, после того как его сестра получила от иллитида все воспоминания и черты личности Ивоннель, вряд ли ему суждено будет когда-либо увидеть ее улыбку, разве что в процессе причинения страданий живому существу.
Он заметил также задумчивую позу сестры, которую часто принимала его мать; в такой позе он никогда не видел уступавшую ей но могуществу Квентл.
– Но зачем соблазнять его? – спросила она. – В то время как на нас навалилось множество других проблем, почему именно сейчас?
«Хороший вопрос», – подумал архимаг; именно этот вопрос он довольно долго обсуждал с Минолин Фей как раз на прошлой неделе. Паучья Королева сейчас расширяла сферы своего влияния – в царстве богов, а не в мире простых смертных, – так зачем ей понадобился какой-то дроу-отступник, не имеющий никакого реального влияния, никакого значения в этом мире?
– Это вопрос к жрицам, а не к магам, – ответил он.
Квентл прищурилась; конечно, сейчас она знала о стратегических целях Ллос и понимала, почему богиня возвысила Громфа и его собратьев-магов.
– И ты говорил со жрицами… точнее, с одной, – напомнила она ему. – Насчет именно этой проблемы.
Громф выпрямился за своим письменным столом и уставился на сестру так же пристально, как она на него, словно пытаясь прочесть ее мысли.
– Моя дорогая сестра… – начал он.
– Никогда больше не обращайся ко мне так, – прервала она его ровным уверенным тоном, в котором явственно прозвучала угроза.
– Мать Квентл, – поправился он.
Подняв руки, Громф сложил их перед собой и, сжав губы, постучал по ним пальцами – его типичный жест при тревожных размышлениях. Он понимал, что перед ним существо гораздо более могущественное и проницательное, чем женщина, которую он вывел из Мензоберранзана чуть больше часа назад. Мефил Эль-Видденвельп передал Квентл множество воспоминаний Матери Ивоннель Бэнр, понимание намерений Ллос, присущее их матери, и к тому же, очевидно, немало черт личности их покойной матери. Он давно знал, что такое возможно что, возможно, ему придется увести Квентл в туннели Подземья, чтобы она получила знания от иллитида; это испытание должно было закалить ее в час, когда Госпожа Ллос нуждалась в сильных подданных. Она была Верховной Матерью Мензоберранзана, правительницей города, но на самом деле все, кто был знаком с внутренними делами Дома Бэнр, понимали, что исподволь ее действиями руководил Громф, старший в роду, самый опытный, самый мудрый из членов семьи.
Всегда существовал риск того, что встреча Квентл и Мефила изменит это положение вещей.
– Среди богов царит смятение, так сказала госпожа Минолин Фей, – промолвил он, опустив руки, но, естественно, не отводя взгляда от собеседницы. – Изменения уже начались, на различных уровнях.
– Паучью Королеву волнуют более серьезные проблемы.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня, а не ее? Ты же Верховная Мать Мензоберранзана…
– Не трать слова на то, чтобы напомнить мне, кто я такая, и указывать, как мне действовать. Я не собираюсь беспокоить Ллос вопросами, ответы на которые могу получить от других; не собираюсь беспокоить ее прислужниц, чтобы распутать паутину… возможно, некоторые жители моего города в состоянии сделать это для меня.
– Как ты считаешь, боги не подвержены суетному и мелочному тщеславию? – прямо спросил Громф.
Улыбка Квентл поразила его. Кривая, понимающая улыбка, злобная ухмылка, которая была прекрасно знакома старшему сыну Дома Бэнр – хотя он в последний раз видел ее более ста лет назад.
– В таком случае наглый отступник по-прежнему не представляет для нас интереса, – решила Мать Квентл. – Всего лишь заноза, которую следует использовать против богини-соперницы, обратить его к тьме без всякой практической выгоды, разве что с целью причинить неудовольствие этой ведьме Миликки.
