Цветок из пламени - Чернованова Валерия М. (книги полностью TXT) 📗
— Оставьте нас, — не размениваясь на приветствия, распорядился маркиз.
Одарив его вельможество очередным реверансом, мама и сестры покорно засеменили к выходу. Барон было ринулся за ними следом, но я схватила его за руку, как утопающий хватается за спасительную соломинку за миг до того, как пойти на дно. Больше всего на свете боялась остаться тет-а-тет с этим бессердечным предателем.
— Папа, это ведь он вас…
— Мне все известно, милая. — Родитель тяжело вздохнул, поцеловал в лоб свое катастрофически невезучее чадо. — Вам следует поговорить. — С этими словами его милость высвободил руку из моих непослушных, будто одеревеневших пальцев и покинул комнату.
На любимого родственничка даже не взглянул. Счастливец. Может себе это позволить.
Тишина, наступившая после ухода родных, больно била по натянутым до предела, точно струны у лютни, нервам. Я не знала, куда глаза девать. Смотреть на стража не было сил, и в то же время снова и снова оказывалась в плену его глаз. В этом темном омуте, в котором тонула бессчетное множество раз.
Но больше не буду.
— Полагаю, мне следует объясниться.
— Как по мне, вам лучше бы удавиться. За то, что сотворили с моим отцом и собирались сделать со мной.
Желая увеличить расстояние между нами, приблизилась к окну, расчерченному на мелкие квадраты светлой рамой. Краска на ней растрескалась, стекла давно не встречались с тряпкой. Сквозь мутноватую поверхность проглядывали идеально ровные грядки с пышными пучками моркови и лука. За ними тянулись яблоневые и грушевые деревья. Обычно именно в саду мне приходилось прятаться от назойливого внимания месье Бошана, которого до маркиза мне настойчиво прочила в супруги маменька.
Может, и следовало выйти за него замуж. Избежала бы всего этого кошмара.
— Я не хотел делать тебе больно.
Не оборачиваясь, с горькой усмешкой сказала:
— И именно поэтому чуть не отправил на тот свет моего отца? Когда я сидела у его постели, умирая от страха, ты утешал меня. Так искренне. С такой теплотой и нежностью. Лицемер. — Несмотря на то, что погода в Луази стояла непривычно теплая, казалось, сюда в гостиную вернулась зима. Того и гляди окна заиндевеют. И мне уже совсем не жарко. Наоборот, тело била мелкая дрожь. Обхватив плечи руками, я прошептала: — За это ненавижу тебя даже больше, чем за то, что ты с моей помощью собирался вернуть Серен!
Несколько шагов, стремительных, почти неразличимых, отчего кажется, будто ко мне подкрадывается хищник, и вот он рядом. Настолько близко, что я чувствую его дыхание, которое обжигает. В контрасте с ним властные прикосновения рук на плечах, от них мороз пробегает по коже. Дернулась, словно от удара, и отошла в сторону.
— Александрин, — голос мягкий, вкрадчивый, обволакивающий, — я не соображал, что творю. Ты сама стала жертвой ее чар и должна понимать, каково это — не владеть собственным разумом.
— И ты конечно же не любил ее! И где-то в глубине своего отравленного ядом сердца совсем не надеялся ее вернуть?
Пауза, длившаяся секунду, а может, вечность, лучше любых слов объяснила мне его мотивы и чувства.
— Все не так просто.
— Куда уж проще! — Обернулась, когда он вновь попытался ко мне приблизиться, вновь меня коснуться. Оттолкнула от себя, всем сердцем жалея, что не могу воспользоваться магией и воздвигнуть между нами стену из огня. — Помешанный на покойнице маг решил во что бы то ни стало ее воскресить и для этого женился на девушке, наивной пустышке, сердцем которой завладел играючи. А потом растоптал. Безжалостно. Как думаешь, каково мне было узнать, что ты выбрал меня только ради Серен? — По щеке скользнула слеза, за ней другая.
Отвернувшись, нервно провела рукой по лицу и услышала тихое:
— Ты винишь меня за мои поступки или за мои чувства?
— Я виню себя. За то, что так опрометчиво позволила себе влюбиться. А тебя просто презираю.
И снова эта дурацкая тишина. Мне бы убежать, да ноги не слушаются. И сердце, вместо того чтобы переполниться тем чувством, о котором только что говорила, заполняет тоска. Непрошеные воспоминания мелькают в памяти, и от них, как от приторно-сладкой наливки, кружится голова. От его присутствия, от его голоса. Взгляда, который то колет льдом, то обжигает.
К счастью, Моран больше не пытался меня коснуться. Может, огненная преграда между нами и не выросла, но незримая была не менее ощутима.
— Ты даже не пытаешься меня услышать. Единой клянусь, я боролся с собой! Каждый день. Каждый день, что ты была рядом. Больше всего я боялся тебя ранить.
— Бедный страдалец, значит? — зачем-то выдавила улыбку. — Может, ты и Опаль сделал любовницей исключительно по чьей-то прихоти? И этого кого-то следует винить в том, что она дважды пыталась меня убить.
Глянула на мага украдкой. Лицо его исказилось гримасой то ли боли, то ли досады.
— Опаль поплатилась за свои грехи.
— Вот только на ее месте теперь монстр куда более непредсказуемый и опасный. Забирай свой браслет и уходи! — Протянула стражу руку, мысленно убеждая себя, что еще одно его прикосновение как-нибудь перетерплю. — Убирайся через демоново зеркало, а потом я его разобью!
В голосе, который еще мгновение назад казался проникновенным и бархатным, который в прежние времена дурманил мне разум, теперь звучала сталь. Взгляд чародея стал холодным и колким, явив мне настоящего стража. Того, которого повстречала на балу в Тюли и для которого была в тот вечер не более чем невзрачным предметом интерьера.
Да и в дальнейшем отношение ко мне маркиза особо не поменялось.
— Я не уеду без своей жены, — отчеканил резко, и меня снова замутило от ненависти.
Недолго же оправдывался и строил из себя невинную овечку. Или правильнее будет назвать стража невинным бараном? Раз так легко позволил одурманить себя чарами. Хотя нет, если уж и причислять его светлость к парнокопытным, тогда он самый настоящий козел!
— Бывшей. Уже почти бывшей жены.
Взглянув на стража, в недоумении нахмурилась. Улыбается? Интересно, что это его вдруг так развеселило?
— Действительно надеешься со мной развестись?
Еще и спрашивает! Нет, я планирую жить долго и счастливо и умереть в один день со своим несостоявшимся убийцей. Нарожать ему кучу детей, чтобы вечерами рассказывать им сказки. Сказки о том, как их любимый папочка планировал принести в жертву их любимую мамочку и отправил в бессрочный магический сон их ни в чем не повинного дедушку.
— Скажи спасибо, что я пока не планирую стать вдовой! — прошипела яростно. — Но если будешь настаивать на нашем воссоединении, с удовольствием поведаю их величествам историю твоей безумной любви!
— Я единственный, кто сможет защитить тебя от Серен. Если меня арестуют, ты останешься без защиты. Александрин, уйми обиду и отправляйся со мной в Навенну.
— Просто сними это демоново украшение, — повторила закипая. Надоело чувствовать себя вечно тлеющим огарком. — И можешь катиться вместе со своей демоновой заботой к своей демоновой Серен. Теперь у тебя бывшая жена с бывшей любовницей в одном флаконе. Идеальный тандем. Вот и пользуйся им на здоровье. А меня, будь любезен, оставь в покое!
Казалось, еще немного, и он зарычит. Страж рванулся ко мне, я отступила. Взгляд черных глаз полыхнул гневом, сдерживаемым из последних сил. Появилось в них что-то зловещее. То, чего я прежде не замечала и что меня по-настоящему напугало. В выражении лица мага, в том, как он на меня смотрел, было что-то… нечеловеческое. Глупость, наверное, но в тот момент запал спорить с благоверным значительно поубавился.
— Браслет останется с тобой, — чеканя каждое слово, заявил деспот. — Благодаря ему ты будешь в безопасности. Относительной. Сила твоя будет заблокирована, а значит, Серен не сможет ее у тебя отнять.
Снова подумалось о кочерге. С каким удовольствием я бы пронзила ею гнилое сердце негодяя, который продолжал снисходительно цедить слова. Каждое — напоминание о том, что я по-прежнему в его власти. Его жена. От которой де Шалон почему-то не собирался отказываться. Даже предположить боюсь, для чего еще я могла ему понадобиться.
