Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г. (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Вскоре мы наслаждались едой и всем элем, который удалось найти Джо. Он может быть весьма находчив, когда хочет. Думаю, это было следствием того, что он заправлял таверной. Дориан наклюкался ещё до начала празднования. Марк несильно от него отставал, и они оба пытались убедить меня пить с ними, кружка за кружку.

— Давай, Морт! Пей! Ты же не каждый день женишься! — порицал меня Дориан.

— Ты же не хочешь быть тут единственным трезвым, а? — добавил Марк.

— Ну, кто знает, с чем нам придётся столкнуться завтра… — заколебался я. Я правда разрывался между желанием пить и своей ответственностью.

— Кхм! — громко сказала Пенелопа. — На случай, если вы забыли — это его брачная ночь, — сказала она им.

— Так почему бы нам сейчас не подняться наверх, любовь моя, — храбро сказал я ей. — Мы можем с этим разобраться, а потом вернуться, чтобы насладиться вечером.

Пенелопа и слышать об этом не желала:

— Я не думаю, что ты понимаешь. Помнишь ту ночь в Албамарле, после нашей ссоры? — напомнила она мне.

— Да, — неуверенно сказал я.

— Это было ничто. Ты будешь умолять меня о пощаде ещё задолго до наступления утра, — ответила она, выгнув бровь. — Береги силы, солдат.

Я серьёзно посмотрел на своих друзей:

— Возможно, мне следует откланяться, джентльмены. Полагаю, долг зовёт.

Они обменялись серьёзными взглядами, прежде чем снова поднять свои кружки:

— За дорогих усопших! — объявил Марк.

Я засмеялся, и последовал за Пенни к лестнице. Моё испытание лишь началось, но, как однажды сказал поэт, «когда женщина хочет, мужчина лишь может ей подыгрывать». Я подыгрывал, и весьма охотно, могу добавить. В грядущие дни у меня больше никогда не будет такой ночи, да и не думаю, что я смог бы пережить ещё одну — но я никогда не об этом не жалел. В ней была вся радость и всё возбуждение нашей молодости, и когда ночь миновала, я оплакивал её потерю. Больше такой ночи у меня не будет.

Заря пришла со своей обыкновенной склонностью к преждевременности. Лучи утреннего солнца вонзилось во мои глаза, напоминая мне о срочных дневных делах. Я застонал, и накрыл лицо подушкой. В дверь постучали, и мои надежды поспать допоздна разбились вдребезги. Я сел, протирая глаза, и Пенни схватила меня за руку:

— Игнорируй, — сказала она мне. По мне, так это звучало просто отлично, и я упал обратно в кровать. К сожалению, стук продолжился с нарастающей настойчивостью. Кто бы это ни был, он очень, очень хотел моего внимания. Громко вздохнув, я встал с кровати.

В дверях с неловким видом стоял молодой человек.

— Разведчики докладывают, что враг входит в долину, ваше сиятельство, — поспешно проинформировал он меня. Я его не узнал, но испытывал сильное искушение сказать ему вернуться через несколько часов.

По нашему плану нам всё равно ещё несколько часов нечего было делать. Наблюдать и ждать — вот и вся его суть. Мы не будем действовать, пока враг не окажется там, где мы хотим его видеть. Но я знал, что надежды на отдых не было. Я с тоской оглянулся на кровать.

— Я спущусь через несколько минут, — сказал я ему.

Когда он ушёл, я вернулся, и сел у кровати. Пенни сидела на ней, имея вид растрёпанный и совершенно великолепный. Несмотря на суровость прошедшей ночи, меня сильно тянуло повторить на бис. Пенни раздражённо посмотрела на меня:

— Худшего медового месяца и быть не может, — объявила она.

Я был склонен с ней согласиться:

— Знаю, милая, — сказал я вместо этого. — А военные обстоятельства ведь не ждут [16], - выдал я, надеясь, что высказывание прозвучало важным и мудрым. Но я забыл, к кому обращался.

— Ты и вполовину не такой умный, как думаешь. Надеюсь, ты это осознаешь, — сказала она мне, и принялась одеваться.

— Знаю, любимая, но покуда ты никому не скажешь они, может, и не догадаются, — ответил я. Несмотря на её слова, я всё равно чувствовал себя чертовских умным. Женитьба, похоже, пошла мне впрок.

Мы спустились вниз. Я знал, что с каждым шагом мы приближались к концу моего хорошего настроения. Войдя в главный зал, я увидел, что он со всех сторон набит людьми. Небольшая толпа собралась у высокого стола, где стоял Дориан. Я восхитился его спокойствием, с которым он невозмутимо раздавал инструкции собравшимся вокруг него людям. Стало как никогда ясно, что он был рождён для таких вещей. Я не хотел думать о том, для чего был рождён я. «Вероятнее всего — для массовой резни», — подумал я про себя.

Когда мы с Пенни прошли через столпившихся людей, все в помещении притихли. Лица, которые я видел уже дюжину раз, смотрели на меня в новом свете. Я чувствовал навалившийся на меня вес их отчаяния и надежды, эту почти вещественную ношу. Я расправил плечи, высоко подняв голову. Если я чему и научился, наблюдая за Дорианом, так это тому, как важно производить впечатление уверенности. Поступать иначе — лишь сеять сомнения и беспорядок.

Дориан при виде меня, похоже, почувствовал облегчение. Вокруг него висела какая-то аура, и я мог сказать, что он нервничал, вопреки его внешнему спокойствию.

— Похоже, что сегодня всё и начнётся, — сказал он мне.

— Сколько их? — спросил я.

На его лице отразилась неуверенность:

— Мы пока не знаем точно. Разведчик только что вернулся, но он сказал, что колонна тянулась более чем на три мили, насколько хватало глаз. Голова колонны всё ещё в нескольких милях от Арундэла, а хвост всё ещё выходит оттуда, где дорога проходит через горы.

Судя по его словам, это была целая прорва людей, но я понятия не имел, как оценить их численность.

— И это значит? — спросил я, позволив вопросу повиснуть, приглашая его развить свою мысль.

— Колонна шагает рядами по пять человек. Предположив, что между рядами три фута, это означает примерно десять тысяч человек на каждые полторы мили протяжения колонны — конечно, без учёта промежутков между отдельными полками, — с чрезвычайно неловким видом сказал Дориан.

Я по-быстрому прикинул у себя в голове:

— Значит, если голова колонны уже углубилась в долину на три мили, по это будет двадцать тысяч человек… как минимум.

— Мы всё ещё не уверены, насколько далеко протягивается их строй, Мордэкай. Их может быть и в два раза больше этого, — добавил он.

По моей спине пробежал холодок:

— Если это так, то их колонна протянется почти по всей дороге от Замка Камерон до Арундэла, более чем на треть длины всей долины. Как они вообще могут надеяться прокормить такую толпу? Логистика всего этого поражает воображение.

Стоявший рядом с Дорианом Джо МакДэниел сказал:

— Однако это их проблема — нас только волнует, как их убить.

Дориан кашлянул:

— Вообще-то нет. Нам следует об этом подумать. Если наш план не сработает, и мы окажемся вовлечёнными в длительную кампанию, то природа их линий снабжения будет жизненно важной. Армия живёт и умирает, пока полон желудок [17].

— Если это превратится в длительную кампанию, то нам голод будет опаснее, чем им. Наши припасы истощаются после зимы. Скоро уже нужно заниматься весенним посевом. Если нас осадят, то мы умрём с голоду задолго до них, — сказал я.

— Перед противником с такой численностью мы не продержимся достаточно долго, чтобы умереть с голоду, — сделал наблюдение Сайхан.

Я видел, как люди стали неуверенно переступать с ноги на ногу из-за нашего разговора, принявшего тёмных характер. Я повысил голос:

— Слушайте сюда! — крикнул я, и, используя скамью в качестве ступени, забрался на стол. Я наступил на несчастную буханку хлеба, но не обратил на это внимания. — Сегодня начинается наша борьба! Вы, возможно, спрашиваете себя, сможем ли мы победить. Вы, наверное, гадаете, стоят ли рисковать жизнью за кусок земли и шанс начать заново. Я прав? — приостановился я, чтобы посмотреть, ответит ли мне кто-нибудь. Я видел, что мои слова задели их за душу, но никто не заговорил.