Султан Луны и Звезд - Арден Том Дэвид Рэйн (книги онлайн полностью txt) 📗
Однако пути огненного бога странны и неисповедимы, ибо хотя Булак и познал великую славу, но великая печаль омрачила его царствование. Печаль его была в том, что у него было много дочерей, но сын был только один, и ни одна из его жен не могла произвести на свет хотя бы еще одного. Его имамы трепетали, ибо когда Булака поразила лихорадка джубба, им казалось, что Род Пророка повис на волоске. Страх их был понятен, ибо юный принц Ашар был болезненным мальчиком и почти наверняка должен был вскоре умереть. Благодаря стараниям лучших унангских лекарей Булак поправился, однако злая лихорадка оставила после себя слабость, от которой султан так и не смог избавиться. Потому имамы настояли, чтобы его сын, хоть и был он еще мал в ту пору, принял мантию Бесспорного Наследника и взял себе жену.
Булак был человеком гордым и славился этим. Он ни за что не желал думать о смерти, однако сам он говорил, что вера его превыше гордыни. Он сказал: пусть будет, как пожелают его имамы, но что принц не должен брать в жены первую попавшуюся девушку. Только самый прекрасный цветок Унанга должен был стать женой Бесспорного Наследника. И вот по всей стране начались поиски такой девушки, по всем провинциям и колониям, которые за время своего царствования покорил султан.
Как раз в эту пору до имамов дошли слухи о великом богохульстве, которое процвело в далекой провинции под названием Геден. У шаха Гедена, согласно слухам, была дочь такой волшебной красоты, что многие поклонялись ей вместо того, чтобы поклоняться Священному Городу. Имамы, охваченные праведным гневом, стали уговаривать Булака, чтобы он распорядился казнить эту девушку, однако Булак, мудрость которого была велика, отверг их уговоры.
«Глупцы! — вскричал он. — Что за советы вы мне даете? Долгие солнцевороты моего царствования были потрачены на то, чтобы усмирить Геденского шаха, чтобы он дал мне клятву верности. Поступи я, как вы мне советуете, — снова вспыхнут бунты и меня возненавидят так, что мне никогда от этого не избавиться. Разве вы не видите, что эта девушка — добрый знак? Она священна, и это — та самая невеста, которую мы разыскиваем».
Имамы были готовы воспротивиться, но Булак объявил им, что говорил с Пламенем, и потому знал, что говорит истину. Вот так и вышло, что вместо жестокой казни девушку ожидала блестящая помолвка.
Подготовка к свадьбе шла своим чередом, и по всей стране царила великая радость, ибо культ поклонения этой девушке успел широко распространиться. А после того, как она вышла бы замуж за сына султана, поклоняться ей можно было открыто. Ведь, поклоняясь Геденской Невесте, люди поклонялись бы и Священному Городу.
Увы, никто не ведал о том, что назревает беда. Я говорил тебе, маленький Калед, о том, что твой предок принц Ашар был болезненным мальчиком. Согласно унангскому обычаю, обряд бракосочетания должен был состояться в полночь в Святилище Пламени. Все собрались на церемонию. Там присутствовал верховный имам, который должен быть совершить ритуал, и Меша Булак, Султан Красной Пыли. Но наибольшее восхищение у народа вызвала прекрасная Геденская Невеста. Оставалось дождаться только принца Ашара. Он должен был торжественно пройти по церемониальной дороге к той женщине, которой предстояло стать вместилищем драгоценного царственного семени. Но юный принц Ашар не пришел в Святилище. Представь себе, какой всех охватил ужас, когда стало известно о том, что принц умер, что он упал замертво в своих покоях за несколько мгновений до свадьбы!
Страх сковал толпу народа, ибо теперь все думали только о том, что Род Пророка прервался навсегда и царство султана обречено. Но простолюдины были глупы, они не знали об одном из древних правил, касающихся бракосочетания. Верно — если обряд начат, прерывать его нельзя. Если принцесса находится в Святилище, в эту же ночь она должна утратить невинность. Но если жених умирает или его убивают до того, как он является в Святилище, его место должен занять брат. Если же у жениха нет брата, эту роль должен исполнить его отец. Вот так вышло, что в ту ночь на брачном ложе с Геденской Невестой должен был возлечь султан Меша Булак. Народ возрадовался, ибо если и существовала женщина, способная родить султану наследников, так это, конечно, была Геденская Невеста — настоящее совершенство, апофеоз женской красоты.
Однако был один человек, который не возрадовался, и человеком этим был шах Гедена. Он стоял рядом с лестницей, ведущей к Святилищу, и бесстрастно наблюдал за свадебным обрядом, но сердце его пылало ненавистью к султану и обычаям Унанга. До того как его земли были покорены султаном Булаком, и шах, и его подданные были язычниками, идолопоклонниками. На самом деле шах до тех пор в сердце своем так и остался язычником, что и выяснилось впоследствии. Обряд завершился, и настало время вести Геденскую Невесту в брачные покои. И тогда гнев, владевший шахом, наконец вырвался на волю, и он вдруг шагнул вперед и выхватил длинный острый кинжал.
Шах вскричал:
— Злобный султан убил своего сына, чтобы завладеть моей дочерью! Нельзя позволить, чтобы свершилось такое богохульство!
С этими словами шах заколол султана Булака. Он был готов заколоть и собственную дочь, но помешал один из стражников. Он загородил собой девушку и одним ударом отсек голову неверного. Геденская Невеста дико закричала. У ее ног лежал султан, ее новый супруг, и ее отец, и оба были мертвы.
Великий страх объял всех, кто видел это — народ, имамов, придворных и стражников, ибо все они поняли, что страна, в которой они живут, осталась без султана и без наследника. Казалось, теперь стране Унанг-Лиа суждены одни только кровавые войны, а не мир и спокойствие, с таким трудом добытые султаном Булаком за время долгих боевых походов. Род Пророка был прерван, и грядущее сулило только хаос и отчаяние. Однако Всемогущий был милостив, и этого не произошло.
Геденская Невеста вышла к народу и подняла руки. Все сразу умолкли.
«Женщины и мужчины Унанга, не отчаивайтесь, — сказала красавица. — Как ни страшно все, что произошло нынче ночью, Род Пророка не прервется!»
Толпу народа охватила сумятица. Никто не мог понять, о чем говорит девушка, однако она вызывала у людей такой священный трепет, что все смиренно слушали те слова, что далее слетели с ее губ.
Она упала на колени, преклонившись перед священной истиной.
«Мужчины и женщины Унанга, всему, что случилось нынче ночью, суждено было случиться — ради того, чтобы ослабевший Род Пророка был укреплен и очищен! Знайте же, что хотя я и не побывала в брачных покоях, однако в утробе моей я ощущаю великий жар! Что это, как не самая суть султана, которая перешла внутрь меня в мгновение его гибели? Говорю вам: его семя уже прорастает во мне и через девять лун я произведу на свет его наследника! Преклоните колени вместе со мною, женщины и мужчины Унанга, и благословите милость всемогущего Терона, Бога Пламени, который зажег священный огонь внутри меня!»
Вот так отчаяние преобразилось в ликование, ибо все случилось именно так, как сказала Геденская Невеста. Имамы убедились в том, что она не вместилище безбожия, которое следовало вырвать с корнем и уничтожить, а священная посланница, дарованная богом, чтобы спасти Унанг в самое страшное время. Поэтому по сей день все высоко чтут Геденскую Невесту и того здорового, крепкого младенца, которого она произвела на свет благодаря свершившемуся чуду. Этим младенцем был Абу Макариш, Султан Волны. В течение четвертого эпицикла царствования Рода Пророка Абу расширил границы Унанга еще более, нежели то удалось его отцу на протяжении третьего эпицикла.
В сказании о Геденской Невесте нам открываются тайны, которые могут таиться в закромах судьбы, а также величие Бога Пламени и святость власти.
Маленький Калед, так заканчивается моя история. Молюсь о том, чтобы ты извлек из нее урок, как извлекли многие и многие из тех, кто слышал ее.
После того как Симонид завершил рассказ, они с султаном долго молчали. Калед сидел, задумчиво потупив взор, а Симонид гадал, какие мысли владеют этим непредсказуемым человеком. А потом старика объяла дрожь — ведь султан давно не был маленьким мальчиком и прекрасно знал о богохульных толкованиях этого сказания. Конечно же, Симонид о них упоминать не стал — на такое были способны только самые злобные из уабинов. Разве можно было поверить в то, что Булак, одержимый страстью к невесте собственного сына, обесчестил ее до свадьбы? Можно ли было поверить в то, что Булак отравил собственного сына, вняв уговорам прекрасной, но злой возлюбленной? Ложь, наглая ложь!
