Цветы в пустоте - Сергеева Александра (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Всё разрушается в один момент, как и всегда бывало; всего лишь одно-единственное мгновение решает всё, для чего обстоятельства складывались целыми годами прежде.
Это происходит так быстро, что поначалу никто и не замечает. Красные глаза Лилео – добрые-добрые, и она смотрит на Сильвенио; смотрит одна, без Лилея – это и запутывает Сильвенио, привыкшего считать их разум единым. Она смотрит на него, делает незаметное движение изящным пальчиком, пока Лилей скрывает этот её жест очередной иллюзией, и крохотный огонёк вспыхивает у Сильвенио за спиной, прямо внутри барьера. Пока огонёк слабый, силовое поле его даже не регистрирует, но вот ещё одно движение Лилео – и огонёк, повинуясь её воле, растёт. Растёт, растёт, растёт – и неожиданно бьёт эрландеранца в центр позвоночника.
Сильвенио не понимает сначала, почему у него скапливается странная влага в уголках губ. А потом видит, что с его рта на пол падают капли цвета тёмного серебра, и его колени сами собой подкашиваются от накатившей боли и слабости; его рука, влажная от пота, безвольно выскальзывает из руки пирата; мир вдруг со злорадным энтузиазмом теряет перед глазами чёткость. В следующую секунду Сильвенио обнаруживает себя сидящим на полу возле консоли и с удивлением смотрит на свои окровавленные пальцы, касающиеся сквозной раны на животе.
Как же так?.. Ведь ему даже не больно… Странно.
Аргза кричит его имя; Сильвенио почему-то не слышит ни единого звука – как тогда, с Джерри – но читает по губам короткое "Лиам". У Аргзы как-то страшно перекашивает лицо, и Сильвенио решает, что, наверное, на это не стоит смотреть, он не хочет видеть гнев варвара. Он не хочет видеть чужую боль, потому что сам сейчас ничего не испытывает – только сожаление и лёгкую досаду.
Потому что это всё странно, странно и глупо. Он ведь ещё даже не достиг своей цели. Почему ему нельзя было умереть потом, когда бы всё кончилось? Когда бы он сделал то, зачем жил все последние дни, зачем жил, как он теперь понимал, всё время своего существования на этом свете. Это было всё же несправедливо: он выживал, когда не хотел этого, и умирал сейчас, когда это было так ужасно невовремя.
Нет всё-таки в мире справедливости, верно?
То ли звуки возвращаются на мгновение, то ли он уже слышит как-то телепатически, но в какой-то момент он вновь разбирает яростный рёв варвара, больше похожий на львиный или медвежий, чем на человеческий, разбирает он и последнюю реплику Близнецов:
– О, это так мило! Кто бы мог подумать, паук привязался к своему мотыльку!
А потом всё затихает опять. Аргза, близняшки Лиланда, гудение корабля, шипение столкнувшихся защитных барьеров. Всё затихает, и Сильвенио как-то внезапно осознаёт, что их судно, вообще-то, уже давно никуда не летит. Оно остановилось.
Прибыло к месту назначения.
Всё затихает, и к Сильвенио приходит Голос. Голос говорит ему:
"Здравствуй. Я слышу тебя."
Он тоже слышит Голос – в своей голове и в своём сердце. Он слышит его всем, что у него было и есть, слышит его своим прошлым и настоящим, своим будущим, которому уже не суждено сбыться, видимо – он слышит его всем своим существом.
"Кто ты?" –
спрашивает он, уже зная ответ, но не решаясь в него поверить.
"Ты называешь меня Сердцем Вселенной."
Он замирает, собственное его тщедушное сердце забывает биться на какое-то время. Оказывается, всё было так просто! Он строил планы, он бился над этой загадкой денно и нощно, он придумывал варианты один безумнее другого – а оказалось, что никаких усилий и не потребуется. Что Сердце услышит его само. Всё гениальное – просто, он уже говорил себе это когда-то, давно-недавно, в прошлой жизни, в этой жизни – когда ещё не знал, что ему предстоит сделать.
"Я слышу тебя,
– повторяет Голос, и Сильвенио понимает, что ему не нужно ни рассыпаться в благодарностях, ни задавать лишних вопросов: время не ждёт, он умирает, а ему ещё нужно успеть сделать то, что намеревался. –
Я знаю твоё желание. Но ты должен сказать его сам. Это – единственное условие. Ты должен сказать своё желание, и я исполню его для тебя, как исполню любую просьбу каждого, кто ко мне обратится."
"Какая плата? Я готов на всё…"
Ему кажется, что Сердце улыбается, хотя он этого не видит. Не насмешливо и не грустно, не снисходительно и не печально – как-то по-другому, как-то очень мудро.
"Ты заплатишь тем, что твоё желание исполнится. Я не верну его обратно и не стану отменять. Я воплощу твою мечту в реальность, но ты должен формулировать осторожно. Это – условие."
Что ж, даже без платы? Тем лучше. Сильвенио не представляет, каким образом само исполнение его мечты может обратиться против него. Он – счастлив, счастлив и может спокойно умирать.
Но прежде, конечно, он загадывает своё самое-самое заветное желание. Желание, которое жило в нём всегда, но точную формулировку которого он осознал только на Кси-Браш-Лавире-Пять, во время своего отпуска. Тогда слова этого желания пришли к нему в шёпоте ветра, в журчании воды, в лучах солнца, и с тех пор, выйдя из своего так называемого отпуска, он повторял эти слова по себя каждый день.
Однако, когда он называет свою мечту и готовится уже к путешествию по дивной реке под оранжевым небом, когда он слышит уже звон белоснежного цветка на своей груди – Голос снова вторгается в его сознание.
"У тебя есть ещё одно желание."
Сильвенио заставляет себя очнуться. Первое мгновение он недоумевает: разве что-то ещё осталось? Разве не выполнил он свою миссию в этом мире?
"Я не джинн, –
Сердце вновь улыбается. –
Я исполняю столько желаний, сколько нужно просящему. Подумай хорошенько, пока у тебя есть возможность."
И Сильвенио вспоминает – да, точно, имеется ещё одно. То, чего бы ему хотелось. Он открывает глаза и видит Аргзу, чей гнев напитал защитный барьер необходимой энергией, чтобы практически раздавить Близнецов. Но те, конечно, только притворяются проигравшими, потому что им стоит продержаться лишь ещё немного: одних лишь гнева и ярости явно недостаточно, чтобы барьер Аргзы был достаточно прочным без недостающей теперь магии.
Представьте, что вы можете пожелать абсолютно всё. Вы можете воскресить погибших друзей и всех, кого когда-либо любили. Вы можете повернуть время вспять и отменить всё плохое, что с вами случилось. Вы можете сделаться кем угодно, создать себе совершенно новую жизнь – жизнь, где не будет ни предательства, ни страданий, ни даже обыкновенной скуки. Вы можете стать бессмертным, а можете повелевать империями живых. Вы можете получить все доступные миру знания или стать единоличным обладателем несметных сокровищ. Можете пожелать, чтобы всех, кто вас когда-либо обидел и унизил, не существовало вовсе. Вы можете это и многое, многое другое – вы можете пожелать всё, что взбредёт вам в голову, сумейте только объяснить.
Что бы вы загадали?
У Сильвенио есть такая возможность. Он может всё и знает это; но у него нет времени на раздумья. Так что он смотрит на Аргзу Грэна. Он смотрит на человека, отнявшего у него так много; на человека, который сделал его своим рабом. Он смотрит на человека, убившего его лучшего друга, на человека, долгие годы так навязчиво бывшего рядом, на человека, который показал ему всю жестокость людей. Он смотрит на него, на человека, в чьих объятиях засыпал и благодаря чьим усилиям смог добиться только что исполнения своей заветной мечты. Он смотрит на Аргзу Грэна, служившего всему в его жизни так или иначе причиной и виной.
