Первая невеста чернокнижника - Ефиминюк Марина Владимировна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Ирен поспешно встал из-за стола и уже направился к дверям, как его окликнул Реззо:
— Хозяин, борода!
Борода, как назло, вместе с балахоном сушилась на заднем дворе. Колдовством вышло бы быстрее, но вещи приобретали неприятный душок влажной лежалости, а Ирен любил благовонные ароматы.
В растерянности он подошел к зеркалу и потер гладкий подбородок. Безбородое, моложавое лицо страшно печалило. Что за несправедливость? Двадцать пять лет стукнуло, а ни разу не брился! Даже Реззо каждый вечер скреб щеки наточенным лезвием, а учитель вообще два раза на день.
Несколько пассов руками, и с острого подбородка свесилась длинная борода. Иллюзии у него выходили паршивенькие, не то что у Дигора. Морок не развевался на ветру, да и схватиться за него было невозможно. С другой стороны, зачем кому-то хвататься за чужую бороду? Неожиданно на ум снова пришла ведьма, без зазрения совести отодравшая приклеенную на особую вязкую смолу высококачественную паклю. Тьфу, мерзкая баба! А глазищи — синие, нездешние.
Приведя себя в порядок, маг спустился на первый этаж.
— Сейчас, сейчас, хозяин, — пробормотал Реззо и суетливо открыл дверь.
Возле крыльца домика, превращенного в приемную белого мага, толпился возбужденный народ. Люди держали вилы, мотыги… камни.
— Здравствуйте, добрые горожане! — переступил через порог Ирен.
— Бей подлеца! — злобно проорали из толпы.
В мага полетел гнилой помидор. Вернее, он потом понял, что это гнилой помидор, когда снаряд размазался по инстинктивно выставленному невидимому щиту. На улочке, объятой вечерним сумраком, наступила ошеломленная тишина. Народ следил, как помидорная каша стекала по воздуху, как по стеклу, и боялся пошевелиться.
— Что ж вы делаете? — возмутился Реззо из-за спины хозяина. — Совсем страх потеряли?!
Судя по всему, люди не только страх, но и разум потеряли.
Вперед вышел невысокий осанистый мужичок:
— Мы за справедливостью пришли! Верни нам деньги, разрушитель.
— Кто разрушитель? — нешуточно удивился Ирен. — Я же несу добро и справедливость в Ансель.
— С таким добром нам и зла не надо! — взвизгнул кто-то.
Очередной помидор заставил магический щит содрогнуться. Следом полетела картошка, и она пробила брешь. Гниль с чмокающим звуком врезалась в притолоку, и ошметки отлетели на макушку колдуна. Тут он понял, что не отобьется от ополоумевших горожан даже с помощью магии. Резерв иссушится, и его прикончат.
— Стойте, люди! — Он специально усилил голос магией, чтобы грозный бас прокатился по улице, долетел до мэрии и испугал всех градоправителей, отчего-то наславших на доброго волшебника толпу озверевших фермеров.
Народ действительно притих.
— Скажите, что у вас случилось? — продолжил Ирен.
— Ты у нас случился! — заявил державший слово мужичок. — В полях засуха, а в центре города — потоп! Верни деньги, а еще лучше доплати. За аморальный…
— Моральный, — шикнули ему.
— Да! Моральный ущерб, — поправился он.
Сто золотых, заплаченных за призыв стихии, уже были потрачены на оплату долга за купленное в рассрочку разрешение на открытие магической практики. Денег не осталось, а местные дикари, привыкшие к гнету чернокнижников, наотрез отказывались приобщаться к благодати светлого колдовства.
— Я иссушу город совершенно бесплатно! — немедленно предложил Ирен. Толпа зашушукалась. Дураку было ясно, что бесплатное белое колдовство гораздо выгоднее оплаченного втридорога черного. Не дожидаясь согласия поутихших горожан, на свой страх и риск маг спустился по ступенькам. Но непроницаемым коконом от тухлых помидоров и острых зубцов вил себя все-таки окружил.
— Хозяин! — сдавленным голосом позвал Реззо, заставив Ирена оглянуться. — А посох! Посох-то забыли!
С опаской озираясь на вооруженную толпу, слуга притащил магический посох, столь же необходимый для белых магов, как ритуальный кинжал — для чернокнижников. Реззо не стал дожидаться хозяина на крылечке и моментально спрятался в доме. Если Ирену не изменял слух, то даже засов на дверь повесил.
Помогая себе посохом, широкими шагами белый маг направился в сторону центра. Народ двинулся следом. Казалось, что по улицам шла похоронная процессия. Он не оглядывался, но словно чувствовал, как в спину направляются острые зубья пятнадцати вил. Или их шестнадцать? На втором десятке он сбился.
С приближением к центру Анселя становилось ясно, что доброе дело Ирена каким-то немыслимым образом превратилось в дело злое. Рынок был затоплен. Вода доходила до щиколотки, и люди перемещались по мосткам, камням, ящикам — в общем, по всему что придется, только не по земле. По поверхности разливанного озера (конечно, Ирену нравилось называть рыночную площадь лужей, но стоило посмотреть правде в глаза) плыли пустые корзины, печально продрейфовала чья-то домашняя туфля.
Кое-как добравшись до центра, колдун утвердился на ящике и сосредоточился на силе, обычно циркулировавшей в крови, но после призыва дождя и покойника (нечаянно) магия молчала. Размяв плечи, Ирен размахнулся посохом в воздухе. Один пасс, другой, третий. Ничего.
— Приди! — прокричал он, стараясь привлечь магию голосом, но немедленно осекся, вспомнив о трупе, и прикусил язык. Вдруг опять вместе с колдовством отзовется?
Неожиданно ящик под ногами затрясся, и Ирен едва не сверзился в воду. Он резко наклонился, расставив руки для равновесия, и замер в странной, скрученной позе. Довольно улыбнулся… От посоха отвалилось навершие и с тихим плеском утонуло в воде. Это был полный провал!
Из-за провалов белые маги теряли авторитет, а значит, клиентов, деньги, разрешение. Да и вообще много чего теряли.
— Жители Анселя! — выкрикнул он. — В нашей долине поселилась черная ведьма! Ее проклятый глаз не дал снизойти благодати на город и свершиться добру, поэтому ваши тапки плавают по рынку.
Народ испуганно зашептался, пытаясь выяснить, что за ведьма поселилась в городке и почему о ней никто не слышал.
— Макстен Керн, демоны его раздери! — вдруг выкрикнул кто-то. — Она точно у Керна! Накажем ведьму!
Никогда в жизни Ирен не испытывал большего облегчения, чем тем странным вечером, когда людской гнев оказался направлен на другого человека.
За окнами смеркалось, и в крошечном замке Мельхом воцарилась особенная, пронзительная тишина. Соседи закрылись в кабинете чернокнижника, а без свидетелей изображать оскорбленную невинность было не комильфо, да и есть хотелось совсем не по-женски. В почти пустой кладовой нашлись овощи, на дне ледяной коробки, обросшей снежным наростом и заменявшей в замке цивилизованный холодильник, лежала замороженная куриная тушка. Синюшный трупик наводил на мысль, что птица померла собственной смертью — не дождалась жертвоприношения Мельхому.
Я разложила будущий ужин на разделочной доске и, повернувшись за ножом, чуть концы со страху не отдала. За спиной, растягивая губы в нездоровой улыбке киношного маньяка, застыл Хинч.
— Что? — прошептала я, внезапно потеряв голос.
— Хозяин дал вам с утра значительную сумму, — тихо, быстро и четко протараторил прислужник. — Вы купили только это существо…
Выставленный указательный палец был направлен на Жертву в клетке.
— Это домашний питомец, — подсказала я.
— Шесть монет, — назвал точную стоимость Хинч, как будто на шее у курицы висел ценник.
— Вообще-то, шесть с половиной, — исключительно из вредности заспорила я и, хотя прекрасно понимала, к чему вел скряга, все равно спросила: — Что вы хотели, Хинч?
Он ловко раскрыл ладонь и протянул ко мне, будто на паперти, честное слово.
— Верните. Я запишу остаток в счетную книгу на ваше имя и буду выдавать по мере необходимости.
Кто назначал эту самую меру, слуга не упомянул. Вероятнее всего, он сам. Хинч напоминал мне бухгалтера из нашего агентства, тот тоже отсчитывал деньги на офисные нужды, как будто из своего кармана.
— У попа сдачи не бывает, — выпалила я любимую отцовскую фразу.
