По морям, по волнам (СИ) - Игнатьев Александр (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Глава 10
Используя бродячий сучок, как проводник, Мери шла не спеша. У трехметровой девы, пахнущей миром и корабельным лаком, вперемешку со смолой и пряностями, не было врага на острове. Она не сомневалась в гибели своих друзей. И прежде, чем погибнуть самой, она хотела хорошенько посмотреть незнакомую ей землю. По берегам реки в мощных мангровых зарослях жило стадо бородавочников, так похожих на огромных клыкастых диких бритландских свиней. По ночам хрюкающие чудовища нагло подрывали звериные тропинки и даже подкарауливали незадачливых небольших зверушек. Мери шла и вспоминала рассказы Боба о том, как он охотился: «Охотник должен чётко знать, где ему искать узкие дорожки, идущие к маленьким родничкам. Это звериные пути. В миг на ней вместе с вами может оказаться стадо кабанов с кривыми клыками»… Дева снова слышала жизнерадостный голос Теодора: «Эх, Мери, какое же там озеро! Лилии, я принесу тебе лилии, дорогая!»… Вспоминала больного мальчика Дена, волей случая попавшего к ним: «А вы, правда, ничего не расскажете про меня, миледи?»…
Пройдя большую часть пути, Мери остановилась у воды. Над хрустальным водопадом искривлённые временем стволы, седых от мха, деревьев опустили свои ветви в быстрые светлые струи, которые хрустальной занавесью отгородили тихую заводь. Дева, закрутив натуго парусиновый хитон, ей вдруг показалось это важным, переплыла на другую сторону. Белые и розовые лотосы сплошь покрывали глубокую заводь, чередуя плоды, цветную подводную траву и звезды цветов. Она с самого детства любила такие озёра: казалось, в медленной, но прозрачной глубокой воде обязательно скрыты невероятные секреты: от ярких рыб, до розового жемчуга. Мери ещё маленьким ростком научилась нырять, к удивлению учителей и подруг. Ей удавалось, зацепившись корнем, уходить под воду и потом смотреть на солнечные дорожки, которые проскальзывали в пузырящейся воде. Потом она, резко отцепившись, выныривала к тёплому солнцу, и над ней лёгкой тиарой вились бабочки и стрекозы!
Мери поступила как в детстве, зацепившись ногой за осклизлую корягу на дне, она впитала в себя соки озерца, а затем встала в водоёме, как статуя, осматриваясь. Неспешное журчание струй нарушало полуденную тишину. Природа дремала.
«Совсем скоро, я иссушу этот край и погибну сама от внутренней гнили», — подумала Мери. Она посмотрела на тихую заводь, на пунцово-зелёную листву деревьев, на двух маленьких водяных антилоп. Они переминались тонкими копытцами и удивлённо смотрели на неё. Мери в детстве жила светлой жизнью. Память подступила к ней, пробежав картинками и умчались. Светлая и тёмная стороны жизни! Власть и мощь необъятного моря и тихая заводь. Вдруг Мери почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись всем корпусом, и, разом утратив мирное настроение, она увидела… Мужчину! Огромного, по всем человеческим меркам пропорционально сложенного, представителя её расы. Взрослого мелорна.
***
Учение о разуме двух видов существ, питающихся соками земли, возникло в далёкой глубине столетней мудрости. Великое правило вековых мудрецов: «Время течёт, мы не меняемся!", в имени мелорна, всё равно, несмотря на неспешное течение столетий пришло к несоответствию с вопросом: «Изменяется ли сам Мелорн? Есть ли рост к будущему?».
— Есть мы и другая форма существования! — отвечали мудрецы.
— Нет никакого роста, — говорили философы. — Колесо не может крутиться вечно, но Спираль — поможет медленно спастись от Колеса, и в этом Мы найдём возможность жить не изменяя устои. Надо просто сомкнуть Спираль.
«Мы, мелорны, не создали Мир, Вселенная не наша заслуга, мы первые овладели мудростью и знаниями, мы не изменены и мы вечны, — так учили законники. — Космос — это, Власть. А Власть — это Порядок. И, хотя именно мы дали Миру первый росток, но именно пространство и время образовали жизнь в нём. Эта жизнь Биос — совокупность разумных зверей, называющих себя народом».
«Удовлетворяя свои потребности, эти мыслящие улучшают землю. Они приняли нашу рассудительность, и только маленький срок их жизни не даёт им сделать то, что сделали мы: обрести Спокойствие. Мы не должны им мешать. Но нам интересно наблюдать за их деятельностью.
Поэтому, развивающиеся девы должны вести наблюдения и потом, возвратясь в Великий Сад, передать нам свои знания. Чем больше знаний накопит дева, чем выше станет её статус, тем сильнее она будет и больше отростков даст. Ваши знания — это Ваши надежды. Только один из ста ростков начинает настоящую жизнь. И только один из тысячи становится мелорном. Цель девы: накопить и передать ростку силу. Сила знаний даёт свет жизни. Всё это хорошо помнила Мери. Помнила и знала: сколько бы знаний она не накопила — её бунтарство ей не простят. Обречённая быть пустоцветом, она, тем не менее, поглощала в себя всё новое, что встречала на своём пути. Ей было интересно абсолютно всё.
И вот сейчас, встретив в лесу Его, она оторопела и испугалась… Это был не один из семи Подвижных Мелорнов. Этот был чужой. Его руки-ветки поражали гибкостью змеиных изгибов. Гладкое тело не допускало ни одного лишнего, или не красивого движения, только мощь и порода. Мери застыла, онемев от подобного чуда.
***
Предоставив зверькам защиту и кров, он не подумал о самом важном: «Зачем?». И теперь, следя за тем, как благодаря его сокам, маленькие настырные животные возвращаются к жизни, Маас размышлял. Поглотить их он мог сразу. К чему тогда потраченные силы? Он принял решение и будет наблюдать! Любой зверь ждёт, когда поправится и будет отпущен на свободу; эти же, скакали, едва очнувшись ото сна, выбивали из веток предложенный им плод, всем скопом падали к основанию, дико крича от испуга. Они Мааса разочаровали. Нижайший уровень сознания был у этих визжащих испуганных комков живой плоти. Под конец, он устал смотреть, как эти белые и чёрные лысые обезьяны вылетают из поддерживающих их пут каждый раз, как он собирался их кормить. Всё это порядком начинало Мааса беспокоить. В результате, через две шумные ночи он начал думать, что его подвиг не сможет оценить никто и никогда, разве только святой, мечтой которого является истязание своей плоти. Зверьков надо было переправить на берег и забыть об этом сумасшедшем стаде. Отделив себя от своего дома, он сам пошёл узнать, как обстоят дела, и зачем на него свалилась вся эта семья лысых зверей.
Он шёл по тропке примерно три часа и, наконец, вышел к озеру. Там на ложе из лилий стояла Она! Стояла и смотрела прямо ему в глаза!
Много лет спустя, совершенно седой старик, милорд, обладатель всех возможных и порой невозможных титулов, ловкий политик и тонкий дипломат, бесстрашный пират, кавалер и богач, рассказывал своим правнукам об этом дне в его удивительной жизни. Дети слушали, удивлялись и размышляли о том, что их дед — врун и чудак…
***
Через двое суток забытья удалось понять, что они живы и в плену. Мак Уак встретил свой третий восход солнца с лианами внутри тела. Некоторые тонкие ростки уже засохли и отвалились, но два самых крупных ещё плотно сидели в руке и на бедре…
Дико кричал Тед, увидев, как пятипалая ветка дерева тычет в него банан. Молился Хьюго. Страшно выли аборигены, и молчал Боб…
Только часа через два, проведя перекличку, и, основательно осмотрев себя со всех сторон, люди сделали попытку вырваться из зелёной западни. Лианы, жутковато торчащие из тела командира их маленького отряда, были пересечены ножом. Тут же, два новых извивающихся зелёных уса попытались напасть на Мак Уака, но усилия трёх человек смогли предотвратить попытку, вновь проникнуть в его конечности.
С трудом они пробили зелёную стенку, а когда смогли выбраться из лиственного полога, их накрыл такой раскалённый день, что люди вновь забились внутрь жуткого зелёного храма. Ветка, на которой расположился отряд, росла примерно в десяти метрах над землёй. Справа от них висела трухлявая деревянная кора-плита, напоминающая гроб; слева где-то метрах в семи, если ползти по ветке в сторону, тянулся сломанный, похожий на гребень-сук, который несмотря на зловещие очертания, заканчивался довольно ровной небольшой поверхностью, за которую можно было уцепиться. Там-то, в тени гигантской ветки временно разместилась колония ожидавших выхода добычи крупных шакалов.
