Каждая мертвая мечта - Вегнер Роберт M (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Ласкольник с удивительной легкостью вскочил в седло, развернулся к ним, и вдруг до Кайлеан дошло, что в лице его изменилось. Он был сосредоточен, спокоен, он владел собой, но оставался странным образом взволнован. Словно мальчишка, который углядел шанс на неплохое развлечение.
— Мне требовалось увидеть город и поле битвы, Кайлеан. Потому что Кахель-сав-Кирху прибыл сюда не только с оружием, но также с бочками и солью. А значит, он знал, как закончится битва. Запланировал ее, мысленно провел, прежде чем первый конь выехал из города, и выиграл, прежде чем первая сабля покинула ножны. Проклятие… я должен был убедиться, имеет ли это восстание шанс на успех и может ли Империя ему реально помочь. Но если у рабов такие командиры… Белый Коноверин… нет, весь Дальний Юг — в беде. В большой беде.
Император молчал. Ни словом не прокомментировал информацию, что Генно Ласкольник находится на другом конце света, за добрых три тысячи миль от Града Городов. Даже не скривился, когда Третья Крыса назвал средства на доставку его туда вместе с несколькими сотнями старательно отобранных солдат и другой поддержкой. Только задумчиво смотрел на каменный барельеф — с таким лицом, словно выслушивал самый обычный рапорт, например о ценах на пшеницу. И только когда услышал, что на месте генерал вышел на контакт с агентом Псарни, чуть приподнял бровь и взглянул на Эвсевению. Гентрелл, однако, так и не дождался своего торжества. Даже если информация эта была для нее новостью, женщина ничем того не показала.
— Дальний Юг — это наша территория, ваше величество, — сказала только она.
Ох. Ошибка. Возможно, даже большая. Креган-бер-Арленс снова перевел взгляд на Безумие Эмбрела и прошептал:
— Ваша территория. Ваша?
Когда взглянул на нее снова, первая среди Гончих Империи согнулась в столь глубоком реверансе, словно рука гиганта прижала ее к полу.
— Я начинаю понимать, в чем состоит проблема, — продолжил император, — с вами и Крысами. Это все — результат неверной интерпретации определенных понятий. Крысы разнюхивают дома, Гончие — охотятся вне его. Как-то так оно говорится, верно? И Крысы решили, что дом принадлежит им, а Псы вбили себе в башку, будто то, что находится вне дома, — их собственность. Как если бы кто порезал мир на части и дал их вам на развлечение. Словно, — взгляд императора остановился на Гентрелле, и тот, прежде чем успел отдать себе отчет, согнулся в поклоне, вглядываясь в щели между плитами барельефа, — словно они действительно принадлежат вам. А одновременно вы воспринимаете все и всех как игрушки. Даже людей, которые ценны для Империи.
Голос, хотя и спокойный, ничего спокойного не обещал. Вдруг обычное совещание, которое должно было остаться серий докладов, превратилось в борьбу за жизнь. Гентрелл понял вдруг, что, когда он входил в портал, лишь двое из его людей знали, что он отправляется в столицу. И ни один — что предстоит беседа с императором. А Менанер — это защищенный замок, и подвалы тут наверняка очень глубокие.
— Генно Ласкольник, — голос императора начал смещаться, но Крыса не осмелился поднять взгляд, чтобы отслеживать передвижения, — стоит десяти кавалерийских полков. Стоит целой проклятущей конной армии. Солдаты пойдут за ними в огонь, а наши враги дрожат, когда слышат его имя. Я позволил вам найти для него занятие, потому что ему стало скучновато в столице, но я не давал согласия на то, чтобы отослать его на Дальний Юг. Отчего он там оказался?
От ответа на этот вопрос зависела его жизнь.
— На юге вспыхнуло восстание рабов, ваше величество. Меекханских рабов.
— Знаю. Псарня лает об этом, а наш дипломатический корпус заваливает меня докладами. Я знаю о большом восстании в Белом Коноверине и о меньших, в остальных княжествах. Я знаю, что в них сражаются главным образом наши люди. Я знаю, что в Белом Коноверине — новая владычица, какая-то иссарская дикарка, которая живой вышла из Ока Агара, а тамошний князь лежит, сраженный болезнью. Я только не знаю, отчего вы послали в этот котел моего лучшего командира кавалерии. Встань ровно, Крыса!
Гентрелл послушно выпрямился. Император стоял в двух шагах от него и смотрел на подчиненного как на настоящую крысу, которая неким чудом пробралась в его комнаты.
— Говори! Коротко и по делу!
— Ваше величество… Я… это не до конца зависело от меня. Генерал сам принял такое решение. На юге… и на западе — что-то происходило… все еще происходит.
— На западе тоже? В Понкее-Лаа?
Кивок стоил ему усилий больших, чем путь по раскаленному городу.
— Да. Мы не знаем как, но интенсивность событий, их последовательность и то, что их не удалось предотвратить, хотя мы вложили в это немало усилий…
— Вы нас подвели?
— Ваше величество… В городе кто-то сеял сплетни, что сподвижники Владыки Битв побили женщин, что возвращались из храма Великой Матери, или что матриархисты обесчестили дурвон, или что намеревались помешать процессии на Дороге Воителя. А все контрмеры Совета Города оказывались впустую. Мы тоже искали источники этих сплетен и тоже ничего не нашли. Ни малейшего следа денег, магии или людей. А потом появился рассказ о таинственном монахе или о жреце Великой Матери, который на глазах у толпы проклял верных Реагвира и выжег им на коже дурвоны, — и тогда Понкее-Лаа взорвался. Мы бы и сами не сумели организовать это лучше.
Император смотрел. Спокойный, как сама смерть.
— Скажи мне то, чего я не знаю, Крыса.
Было еще немного сплетен, неподтвержденной информации, а Гентрелл не имел привычки такой пользоваться. Но на этот раз, пригвожденный взглядом Крегана-бер-Арленса, он сказал:
— Якобы в подземельях Храма Реагвира случилось столкновение Сил невероятного масштаба. В Понкее-Лаа среди чародеев у нас есть несколько шпионов, и все говорят, что все выглядело так, словно двое гигантов сошлись на кулаках. Тишина, спокойствие, а потом мир трясется. Так они это ощущали. А когда один из тех проиграл… Вопль сотряс ближайшие аспекты в радиусе многих миль. Но быстро, очень быстро стих. И сразу после этого бунт начал угасать.
— Господин Битв?
Такой вопрос задавало себе большинство шпионов в Норе. Те, кто был не так умен.
— Это слишком очевидно. И слишком неправдоподобно. Отчего бы богу, у которого тысячи храмов и миллионы верных в Империи и за ее границами, вмешиваться в нечто подобное? Бросить вызов самой Матери? Это глупость. Безумие. Кроме того, такая тонкость действия — не в его стиле.
— Может, даже боги чему-то учатся?
— Возможно, господин. Но мы проверили наш Храм Реагвира. Ни его архииерарх, ни жрецы ниже рангом понятия не имеют, что случилось в Понкее-Лаа. Реальность Большой Семьи удалена и труднодоступна для смертных, но вмешайся сам Реагвир — его жрецы обязательно что-то почувствовали бы. Но это не главный вопрос, ваше величество.
— Знаю. — Император кивнул и взглянул на все еще согнутую в поклоне женщину. — Ты тоже можешь выпрямиться.
Графиня медленно встала — с явным трудом.
— И как бы этот вопрос звучал по-твоему, Эвсевения Вамлесх, первая среди Гончих?
«Он нас проверяет», — дошло до Гентрелла, и осознание этого было словно удар молнии. Решения приняты, возможно, вот-вот начнется новая чистка, что изменит расклад сил в разведках, армии и боги знают где еще? Но почему? Владычица Милостивая, почему?
Эвсевения скромно опустила глаза, легонько присела.
— Вопроса было бы два, мой господин. Если в дело вмешался Владыка Битв, то кто встал против него? А если, как я думаю, это не был Реагвир, то какие силы оказались настолько мощны или наглы, чтобы провести схватку на принадлежащей ему земле? И если бы я могла…
— Нет. — Креган поднял ладонь. — Понкее-Лаа, Фииланд и Свободные Княжества — это Утраченные Провинции. Мы продолжаем считать их своей землей, и именно потому Нора имеет там первенство. Даже если и не справляется слишком хорошо. Говори дальше, Крыса. О Коноверине и Ласкольнике.
