Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена
— Что-нибудь еще, господин Вителлий?
— Нет, Фома, спасибо.
Молодой человек очень быстро переставил все на столик, откатил в сторону свой передвижной стол и бесшумно покинул кабинет. Вителлий по-прежнему сидел напротив мальчика, которому вся эта еда была абсолютно неинтересна.
— Драгомир, — как можно более мягко произнес он. — Навряд ли Никон спасся, как это ни прискорбно говорить, и, тем не менее, это не самая плохая идея. В смысле дать тебе другое имя.
— Зачем? — искреннее удивился мальчик. — Если это единственное, что я помню.
— А ты уверен, что ты это помнишь?
— Да, — не очень уверенно ответил он, подумав с минуту, он полушепотом добавил. — Я в этом почти уверен.
— Ладно, — оптимистично сказал Вителлий. — Давай пока не будем делать поспешных выводов и просто дадим тебе возможность в спокойной обстановке все вспомнить.
— В смысле?
— В прямом смысле, ты можешь жить в моем доме, со мной и моей племянницей, Анной. Мы будем твоими учителями, будем учить тебя нашему языку, а ты заодно подучишь ее и меня научному, хорошо?
— Жить у вас дома? — почти испуганно произнес мальчик. — Но разве я не буду стеснять вас?
— Нет, — Вителлий улыбнулся, — что ты! Я надеюсь, ты будешь хорошо себя вести?
Мальчик молча кивнул.
— А если так, то я никаких проблем не вижу.
— Спасибо вам! Огромное спасибо! — произнес мальчик со слезами на глазах, его искренность тронула Вителлия, и в мыслях его промелькнуло невольное предположение, что мальчик, возможно, даже добр и мил, во всяком случае, внешне он производил такое впечатление, как бы ни было это странно.
— Хорошо, тогда давай есть, пока не пришла Анна.
Несколько минут они молча ели, мальчик вел себя очень неуверенно, чем окончательно сбил Вителлия с толку. Может, он все-таки ошибся? Но если да, тогда кто этот мальчик, почему он говорит на древнем языке и абсолютно не знает современного? Неужели он может так нагло врать? Но даже если он врет, тогда все равно, откуда он знает древний язык?
— А вот и Анна! — радостно произнес Вителлий.
Драгомир ласково улыбнулся вошедшей в кабинет девушке и потерял дар речи. Ей уже исполнилось шестнадцать лет, и в ней очень мило сочетались черты очаровательного ребенка и в то же время очертания будущей красивой женщины. У нее были исключительно правильные черты лица, точеная фигура, удивительные зеленые глаза и волнистые светлые волосы, уложенные в толстую длинную косу, подвязанную красной ленточкой. Одета она была в белоснежное платье с расклешенным подолом до колен, отделанным по краям узорной вышивкой красной нитью.
Поймав на себе пристальный восхищенный взгляд мальчика, она по-детски надула губы и вздернула нос кверху, уже собираясь упрекнуть мальчика, но тот вовремя спохватился и испуганно опустил глаза.
— Драгомир, не хорошо так смотреть на девочку, — мягко сказал Вителлий на понятном тому языке.
Анна удивленно посмотрела на дядю, тот кивнул ей в знак понимания.
— Я все объясню, проходи.
Анна беззвучно прошла вглубь комнаты и села по правую руку от Вителлия, отодвинув второе кресло от мальчика.
— Анна, ты помнишь тот дневник? — спросил он девушку на современном языке, при этом не сводя глаз с Драгомира. — Это он.
Драгомир жадно вслушивался в его слова, надеясь, если не понять, то хотя бы запомнить их звучание, возможно, услышать что-то знакомое. Девушка же, все поняв, изумленно посмотрела на мальчика, тот даже смутился и вновь опустил глаза.
— Мы сейчас поедем с тобой к господину Томилину, а точнее к Гедовин и уточним все детали.
Анна была потрясена, сейчас, разглядев мальчика повнимательнее, она понимала, что дядя прав, и это просто не укладывалось в голове. Когда они с ним переводили тот дневник, она, Анна, еще толком не знала древнего языка, сейчас же она говорила на нем получше дяди, и все-таки тогда это казалось удивительным, невероятным рассказом, но сейчас этот фантастический рассказ стал реальностью, неотвратимой и очевидной. Такое не просто переварить!
— Драгомир, — обратился Вителлий к мальчику на понятном тому языке, — при тебе были какие-то вещи? Медальон, например, может, какие-нибудь украшения? Мы едем сейчас к господину Томилину и можем забрать твои вещи, которые там остались.
— Да, осталось кольцо и медальон, Гедовин забрала их. Была еще одежда, но она мне велика, скорее всего, она вообще не моя. Насчет медальона и кольца, я тоже не уверен, что они мои…
— Думаю, что они твои, а вот одежда, — он оценивающе взглянул на небогатую штопанную в нескольких местах одежду мальчика и покачал головой, — это проблема. Давай сегодня тебя отвезут в лавку и что-нибудь подберут тебе, более пристойное.
В этот момент в дверь постучали.
— Да, да, войдите!
Дверь почти беззвучно открылась, и в кабинет вошел Рэм.
— А, Рэм, я тебя ждал!
Помощник настоятеля любезно улыбнулся, даже поклонился и сделал шаг в сторону стола, но Вителлий жестом остановил его.
— О нет, нет, не трать понапрасну время. Лучше дойди до художественной мастерской и извинись перед Антипом и Кузьмой, а своих протеже определи к кому-нибудь в ученики, если они и впрямь так талантливы, ну или дай им задание, но не перебивай налаженный процесс только лишь в угоду своим желаниям.
С каждым словом улыбка Рэма уменьшалась в размерах, пока не исчезла полностью, тот просто поверить не мог, что Вителлий захочет и станет обсуждать его работу, что он в принципе будет проверять его, едва начав с ним работать.
— Но, господин Вителлий, дело в том, что заказчику не понравились их наработки.
— Значит, уточни: что именно ему не понравилось и что нужно исправить.
— Да, господин Вителлий, — выдавил из себя Рэм, все еще не веря, что этот разговор происходит наяву, да еще при Анне, мальчика он в расчет не брал, хотя с удивлением для себя отметил его присутствие здесь.
— И еще, напоминаю тебе, что назначать ученика можно только после решения распределительной комиссии. Когда вчера я согласился взять этого мальчика в библиотеку, то я не говорил, что нужно обходить это правило, и я предполагал для него несколько другой род занятий, например, помощь в конюшне, на кухне, но то, как распорядился ты, Рэм, просто возмутительно.
— Я понимаю, господин Вителлий, — пролепетал тот, делая неуверенный шаг назад, к выходу, — позволите ли сейчас забрать его?
— Нет, Рэм, теперь уж я сам о нем позабочусь, а ты иди в художественную мастерскую.
— Да, да, господин Вителлий, уже ухожу.
Последнее слово он произнес в дверях, едва двери за ним закрылись, как Анна перевела восхищенный взгляд на Вителлия.
— Здорово вы его!
— Так ему и надо. Расположился тут за этот месяц, что совсем забыл, зачем его на эту должность поставили. Ничего, это его взбодрит.
После завтрака, Вителлий отправил курьера отвезти Драгомира к нему домой, а сам вместе с Анной отправился в дом госпожи Руяны. Едва они сели в открытую коляску, как Анна сразу спросила.
— Как такое возможно?
— Дома, Анна, все дома, а пока лучше расскажи мне, как ты извинилась перед госпожой Нагорной?
— Э-э, — замялась девушка, — я как раз думала над этим, но меня позвали, сказали, что вы хотите меня видеть.
— Неужели?
— Да, случилось же все так… одновременно! Но я обязательно сделаю это, когда вернусь в академию.
— Да, спустя несколько дней.
— Я эти дни заслужила! Все, кто сдал работу быстрее, свободны в течение нескольких дней. И не я одна такая.
— Я знаю, но у тебя в эти дни будет работа.
— В смысле? — насторожилась девушка.
— А у тебя какие-то планы?
— Планы? Да, нет, ничего особенного, просто хотела отдохнуть.
— Я хочу, чтобы ты поучила мальчика языку, заодно, может, и он расскажет тебе что-нибудь новое. Как ты на это смотришь?
— Нормально, только…
Она замолчала, но Вителлий не сводил с нее глаз, терпеливо дожидаясь пояснения.
— Он мне не нравится! Не понравился! Потому что… Чего он так смотрел на меня?!
