Десять тысяч стилей. Книга вторая (СИ) - Головань Илья (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Я не чувствую ног, – сказал Ливий. От внезапного осознания парень едва смог сдержал панику.
– Скоро пройдет, – успокоил Ливия Распорядитель арены. – Но полное восстановление займет много времени. Все, что тебе нужно делать – это лежать. И не пытайся встать.
Потянулись долгие дни. Лежать на кровати и смотреть на потолок – далеко не лучшее развлечение, особенно когда понимаешь, что жизнь за пределами палаты кипит. Ученики развиваются, становятся сильнее, занимают места в рейтинге выше, а ты пытаешься не умереть со скуки.
Медицина Сильнара творит чудеса. Если бы Ливий получил такой удар в Мастограде, то не нашлось бы ни одного доктора, который смог бы его спасти. Такие раны называют смертельными, для обычных людей так и есть, но лекари Сильнара способны обмануть смерть.
Для этих врачей-профессионалов не проблема срастить сломанные конечности. Они легко восстанавливают мышцы и сухожилия. Даже внутренние органы – и те лекари Сильнара могут вылечить. Но есть один орган, за который с опаской берутся даже они. Мозг.
Главный лекарь Школы Свирепости часто обсуждал состояние Ливия с другими врачами прямо в палате. Они думали, что парень почти не понимает того, о чем они говорят, но Ливий прочитал множество книг по анатомии и медицине.
Состояние парня было сложным. Раны на головы уже не было, за две недели лекари полностью ее заживили. Но удар нанес повреждения одному или сразу нескольким отделам мозга, а подобное стоило лечить неторопливо и вдумчиво. Этим лекари и занимались. Каждый день Ливий выпивал специальные зелья и отвары и потихоньку понимал, что каша в голове проходит.
Через две недели парень начал учиться ходить заново. Ливий ни за что бы не подумал, что это так сложно – просто ходить. Ноги не слушались и норовили сделать шаг не туда, а то и вовсе перестать работать. Но Ливий был упорен. Врачи одобрительно кивали, сила воли этого парня приносила свои плоды.
Тогда же разрешили и посещения. Махус принес целую кучу продуктов, а потом долго и в красках рассказывал, как зрители на трибунах пришли в ярость от поступка Галуса.
– Я думал, мы разорвем этого урода! Ладно я, я твой друг, но почти каждый вскочил со своего места и рванул на арену! Если бы не вмешался Распорядитель арены, то Галусу точно пришел бы конец. Но и Распорядитель с ним не церемонился. Охрана забрала уже здорово так помятого Галуса.
– А я? – спросил Ливий.
– Тебя почти сразу унесли. Распорядитель арены, кстати, оказал тебе первую помощь. Еще до того, как подоспели врачи. Уж не думал, что этот здоровяк умеет лечить, ха, – сказал Махус.
Друг приходил в палату примерно раз в три дня, и Ливий был этому рад. Не так скучно было, да и можно было узнать свежие новости. Посещения Махуса не удивляли Ливия, а вот внезапно вошедшая Ялум – вполне себе.
– Привет, Волк, – сказала она тогда и поставила небольшую кастрюльку на тумбочку. Внутри оказались вареные раки, и где девушка их достала, Ливий даже не представлял. Если Махус рассказывал новости Школы Свирепости, то с Ялум разговоры были о другом. Она не была многословной, но и сильно молчаливой Ливий ее не считал. Чаще что-то говорил парень, а девушка слушала. Иногда Ялум рассказывала интересные или забавные вещи – о белках, которых она видела в парке, о небольшом пруде, на котором часто живут дикие утки. Всего одна встреча, но Ливий еще никогда не говорил с Лягушкой так долго. Если раньше он считал ее непонятной, то теперь, скорее, необычной. И очень искренней.
У Ливия было много времени, чтобы подумать. Парень вспоминал свои странные сны. Многие детали уже успели забыться, но самое главное, посыл, Ливий помнил прекрасно.
В какой-то момент, лежа на кровати, парень почувствовал в себе ярь. Травма сильно повредила возможность накапливать внутреннюю энергию, но тело уже начинало приходить в порядок. Яри было мало. Возможно, ярь-анализатор показал бы единицу, а может, даже меньше. Хотя вряд ли эта машина вообще способна выявить настолько малые запасы внутренней энергии.
Ливий стал экспериментировать. Яри было мало, и он просто делил ее на две и на три части. Навык, который у Ливия уже получался раньше, был почти утрачен. Парень еще не оправился от раны полностью, поэтому проводить такие тонкие манипуляции с ярью было сложно, но он не сдавался.
В свою комнату Ливия пока не собирались отпускать, поэтому тренироваться приходилось в палате. Здесь не было схемы с ярь-линзой, которая могла бы восстановить энергию внутри тела, но парень и не страдал особо по этому поводу. Яри было мало. Так мало, что она восстанавливалась очень быстро, примерно за час. Тренировки по делению предполагали то, что ты будешь делить весь объем внутренней энергии. Много его или мало – разницы не имеет.
Через месяц Ливий уже ходил по лазарету. За пределы здания его еще не выпускали – на всякий случай. Да, Ливию хотелось отправиться домой, но он и сам понимал, что лучше побыть здесь, под присмотром лекарей, ведь парень все еще не чувствовал себя здоровым.
Иногда снились кошмары. Чаще всего это был Крициус, которого Ливий убил. Парень каждый раз просыпался в холодном поту, но он решил смириться с этим. Да, этот человек был негодяем, и Ливий не жалел, что убил его. Но это все-таки было убийством, и он решил нести на себе этот груз до конца жизни.
Ярь восстанавливалась. Ее становилось больше, из-за чего тренировки с ней были реже, но Ливий уже достиг неплохих результатов. Теперь он с легкостью делил ярь пополам, и достаточно просто делил ее на три части.
Прошел еще месяц в лазарете. Ливий стал делать Двадцать Четыре Оздоровительных Движения, причем это ему посоветовали лекари. Парень чувствовал, что это очень помогает восстановлению тела. С ярью тоже все было хорошо – Ливий понимал, что ее где-то половина от изначального объема. А еще он научился делить внутреннюю энергию на четыре части.
Ливия отпустили домой при условии, что он не станет делать сложные физические тренировки и не наденет утяжелители. Парень согласился. Школа Свирепости дала ему еще три месяца на выздоровление, и Ливий мог не драться все это время, при этом оставаясь на своем рейтинге.
Почти все время он проводил в своей комнате. Иногда Ливий выбирался на арену, где сидел на трибунах и наблюдал за боями. Ялум уже не было на Бронзовой арене – ее рейтинг перевалил за триста. Махус тоже был близок к этому. Но и без своих друзей было на что посмотреть. Когда не стало Галуса, «заслона», из-за которого Ливий чуть не попрощался с жизнью, многие слабые ученики устремились вверх. Их сдерживал «Кремень», но после инцидента с Галусом этой группировке пришлось не ставить еще один «заслон» на прежнее место. Видимо, они боялись, что могут наказать их всех.
Когда Ливий вышел из лазарета, передел мест в рейтинге как раз закончился. За боями было интересно смотреть, ведь в бою сходились более-менее равные. Сильные уже давно ушли вперед.
Сидя дома, Ливий тренировал контроль яри. Делить внутреннюю энергию на четыре равных части уже было довольно просто. Первая глава книги «Контроль яри» как раз заканчивалась на делении на четыре и тому была причина. Стоило научиться это делать – и общий принцип изучен. Ливий потренировался две недели, и смог поделить ярь и на пять, и на шесть частей. Теперь это было довольно просто для парня.
– Может, почитать что-то еще?
Ливию просто было скучно. Да, можно было начать читать вторую главу «Контроль яри», но это принесло бы только новые утомительные тренировки. Ливий просто хотел отвлечься.
– «Основы боевых стилей в пяти томах. Том первый: Центр», – прочитал парень название книги.
«В этой книге я, Вульпис, второй ученик Сагранефа, поведаю об основах боевых стилей всего континента. Для удобства цикл разбит на пять томов в соответствии с разными частями света. В этой книге я расскажу о боевых стилях центральной части континента, как о наиболее многочисленных, систематизированных и проработанных».
Это было не пособие. Это было настоящее исследование, в котором автор раскрывал саму суть, саму сердцевину боевых искусств центральной части континента. Он выявлял определенные закономерности в стойках и ударах и с педантичной точностью описывал их на страницах своей книги. Ливий читал взахлеб. Когда книга подошла к концу, он почувствовал грусть, ведь всего за два дня получил так много информации.
