Винтерфилд - Ипатова Наталия Борисовна (читать книги полные .txt) 📗
К обеду она переодевалась в одно из своих неброских платьев и из Леи и «ты» вновь становилась мисс Андольф и «вы». Тогда же возвращался лорд Грэй, они вместе обедали, он делился с нею курьезами судебных разбирательств, иногда шутливо, а иногда всерьез негодовал на претензии магистрата, самовольно перераспределявшего средства, отчисляемые от налогов на нужды его региона. Слишком мало, по мнению лорда, представлявшего в своем округе высшую военную власть, оставалось на долю пограничной заставы: бюргеров избаловал неслыханно долгий промежуток мирной жизни.
После обеда ей предоставлялось на выбор либо три часа свободного времени, в течение которых Лея могла спать или читать, либо верховая прогулка вместе с лордом Грэем. Она благоразумно предпочитала придерживаться его привычек и сопровождала его, когда он объезжал своих арендаторов, выясняя их нужды в той части, в какой они зависели от него, или просто расслаблялся движением на природе. Ее глубоко поразили его познания в сельском хозяйстве, и варясь в том же котле, она стала понимать, почему он считается хорошим лордом.
Он разбирался во всем, от чего зависело благосостояние его округа, и как следствие — его самого. Он добровольно уступил городскому магистрату и сельской общине те из своих полномочий и связанных с ними обязанностей, без которых смог обойтись. Он быстро соображал, четко формулировал свои требования, был доброжелателен к тем, кто от него зависел, и не терпел вранья. Фрейлины и впрямь показали себя круглыми дурами, полагая, что лорд такого ранга должен тратить свою жизнь на беготню за сельскими юбками. Даже если бы он и был к этому расположен, при таком напряженном графике у него все равно не оставалось на них времени.
От нечего делать она внимательно слушала его беседы с арендаторами, вникала в суть доселе чуждых ей вопросов и просьб, вскоре ее присутствие рядом с лордом стало как бы само собой разумеющимся, а его небрежное «как вы думаете, мисс Андольф?», обращенное к ней прилюдно, заставило ее раздуваться от гордости целых два дня… пока не было повторено, уже по делу.
Возвращаясь в Винтерфилд, они ужинали. Вопреки той жизни, которую она здесь вела, а может быть, именно благодаря ей, Лея не собиралась забывать, что она — привлекательная молодая дама. Для вечеров она после тщательной инспекции выбрала одно из своих ненавязчивых платьев: лиф его с полудлинными рукавами был из черного бархата, с неглубоким девическим вырезом, открывавшим ключицы, талия завышена чуть не под грудь, а юбка сшита из тяжелого, черного же шелка, оживленного ребяческим крупным белым «горохом», почти не расклешенная, с глубокой встречной складкой спереди и сзади. Она целый вечер пришивала крохотный бархатный бантик на место соединения юбки и лифа, по-иному причесывалась, поднимая волосы вверх, в валик, подчеркивающий грациозный изгиб шеи. Пусть она не рассчитывала на ухаживания, но улыбка в глазах лорда Грэя помогала ей чувствовать себя в ладу с миром.
Она знала, что на нее приятно смотреть. В любом случае, та мера кокетства, на какую она отваживалась, видимо, считалась им вполне допустимой.
Готовили в Винтерфилде хорошо, без изысков и излишеств, очень уж тонким и капризным вкусом хозяин не отличался. Пища была та, что зовется «деревенской», какую рекомендуют, когда надо поправить здоровье. Вино подавалось только к ужину, и то не больше бокала. Она выпила здесь больше молока, чем даже в детстве.
Потом, после ужина, они уединялись в кабинете-библиотеке, где лорд Грэй усаживался за стол, читал и писал письма, набрасывал план очередного выступления в магистрате или рылся в книгах в поисках юридического прецедента какой-нибудь особенно заковыристой тяжбы. Лея, подобрав под себя ноги, устраивалась на бархатном диванчике с анатомическим атласом. В первый вечер, когда лорд Грэй бесцеремонно сунул ей в руки эту тяжеленную книжищу, она была шокирована ее откровенными красочными картинками до немоты. Затем, вникая во взаимодействие человеческих мышц, костей и сухожилий, в расположение нервных узлов, она обрела зрелую способность рассматривать «картинки» не с точки зрения сдавленно хихикающей фрейлины, а глазами профессионала, чья жизнь зависит от суммы навыков и знаний. Это было ей необходимо. Потом, опережая практику, пошли книги об оружии разных народов и учебники, описывающие разные стили бокса и борьбы. Здесь она усмотрела возможность кое-чем удивить даже Отгиса, а потому изучала их придирчиво и тщательно, по многу раз прокручивая в уме особенности описанных приемов.
Память у нее была хорошая, и тело ей повиновалось.
С некоторых пор, а со временем все чаще, лорд Грэй завел моду огорошивать ее внезапным вопросом, казалось бы, никак не относящимся к ее занятиям настоящего момента. Что-нибудь из агрономии, юриспруденции или метеорологии. В первый раз она даже подумала, что он просто высказал вслух терзавший его вопрос, и не обратила на него ни малейшего внимания. Нетерпеливое «я к вам обращаюсь, мисс Андольф» стегнуло ее, как кнутом.
— Я не знаю, — растерянно отозвалась она.
— Там, на полке, стоит томик Гебориуса, — сказал лорд Грэй. — У него это должно быть. Будьте так добры, взгляните.
Выраженному в подобной форме пожеланию противиться было невозможно. Лея вставала, рылась в книгах, листала их, мельком проглядывая страницы и мысленно браня переписчиков за корявый почерк, находила нужное и отчитывалась, будто на экзамене. Потом она уже и сама знала, в какой книге и где именно находится интересующая лорда информация, потом они как по волшебству стали раскрываться в ее руках на нужной странице, а вскоре ей и вовсе не приходилось подниматься с диванчика: ответы всплывали сами собой, она даже глаз от своей книги не поднимала. Когда она обнаружила, что подобная форма общения устоялась, до нее дошло, что и у самого лорда Грэя не могло быть иначе. На все вопросы, которые он ей задавал и в разрешении которых якобы нуждался, он прекрасно знал ответ.
— Зачем? — спросила она.
— Затем, чтобы вы научились управлять самым сложным хозяйством.
Ее брови взлетели вверх, но он продолжил, откидываясь на спинку кресла и переплетая длинные пальцы: — Чтобы мне не стыдно было выдать вас замуж в самую знатную семью королевства.
Она минуту молчала, пока до нее доходил смысл сказанного.
— Мне кажется, в нашем соглашении об этом не было ни слова.
Пальцы хрустнули.
— Разве вы уже отказались от своих идеалов, мисс Андольф? Вы согласились сыграть по моим правилам, я решил, что будет справедливо и мне сыграть по вашим. Уверяю вас, я сосватаю вас лучше, чем ваш уважаемый отец, потому что у меня несравненно более широкий круг общения. И, разумеется, я не допущу ни малейшего ущерба вашей чести.
Ей нравилось, когда его глаза смеялись, но она терпеть не могла, когда потешались над ней. Вылетев из библиотеки, она от души приложила дверью о косяк и обнаружила, что стоит, прижавшись к стене, еле дышит от гнева и сжимает кулаки, рискуя проткнуть ногтями ладони.
— Ах ты… папочка!
11. Непутевый отпрыск клана Кадуцци
Утро не обещало ничего такого, что отличило бы его от прочих. Начиналось лето, яблони уже уронили свой бело-розовый майский наряд и стояли теперь сплошь усыпанные сжатыми кулачками завязей. Оттис нападал, Лея оборонялась, кружа на истоптанном песке маленького тренировочного дворика, устроенного в пределах каменной ограды замка Винтерфилд. Припекало, и Лея повязала лоб лентой, чтобы пот не заливал глаза: имея дело с Оттисом, не следовало упускать из виду ни одной минимальной мелочи, какая могла бы дать ему преимущество. Сегодня они отрабатывали возможности «обыкновенной палки», разумея под оной древко копья, рукоять алебарды, дышло или же попросту ручку метлы. Оттису уже удалось пару раз нижним концом своей дубинки подхватить ученицу под колени и вывалять в песке, и больше она не собиралась доставлять ему такое удовольствие. Потихоньку, осторожно передвигаясь по кругу и не сводя друг с дружки внимательных глаз, они время от времени оглашали дворик частым перестуком сухого дерева.
