Девятнадцать сорок восемь том III (СИ) - Вишневский Сергей Викторович (е книги txt, fb2) 📗
— Повара?
— Да. На крайний случай — прислуга.
Фирс протянул ему второй сендвич и вздохнул, откусив свой. Вешкин осмотрел два куска хлеба, между которыми была зажата начинка и так же откусил. Секунд тридцать он медленно жевал, удивленно поглядывая на угощение.
— Знаешь, в этом что-то есть, — произнес он.
— Это просто курица с сыром и салатом, — ответил брат с набитым ртом. — Ну, еще соус.
— Я не про это, — покачал головой Вешкин. — Я про то, что таким куском можно снять голод, но ты не объешься и сможешь спокойно работать.
— Это да, — кивнул Неогранный. — Правда, долго таким питаться нельзя.
— В смысле?
— Желудок посадишь. Болеть будет.
— А-а-а-а… — кивнул Кирилл. — Но есть еще кое-что.
— Что?
Вешкин умолк, несколько секунд подбирая слова.
— Знаешь, хлеб нарезан неровно. Курица не везде, а салат вываливается, — произнес он и, заметив, как на него посмотрел брат, добавил: — Он не идеален и в этом его прелесть.
— Это ты к чему?
— То, что он не идеален, говорит о том, что тот, кто его делал — не повар. Он не пытался сделать так, чтобы хлеб с курицей стал шедевром. Он не профессионал. Он не получает за это деньги, а значит, он это делал, потому что хотел или считал это правильным. Тот, кто делал этот бутерброд, хотел сделать вкусно. Тебе. Значит, он тебя любит.
— Ну, да. Это же мама, — хмыкнул Фирс.
— Ну, да… — кивнул Вешкин. — Мама…
Фирс, жующий сэндвич, нахмурился и внимательно посмотрел на своего сводного брата. Потом на свой сэндвич, прожевал и спросил:
— Твоя мать не умеет готовить или просто не хочет?
— Кто ей даст готовить? — хохотнул Кирилл. — Хотя… Нет, если захочет, то думаю, сможет… что-нибудь приготовить. Но это неточно.
— Понятно… Слушай, а ты что тут делал?
— Налог сдавал, — пожал плечами брат. — Тебя увидел. Думал, ты тоже одаренный.
— Я тоже, — кивнул Фирс. — Но совсем чуть-чуть. Десять УМЕ.
— Действительно… чуть-чуть, — вскинул брови Вешкин.
— А у тебя?
— Двадцать один, — спокойно ответил он.
Фирс хмуро взглянул на него и спросил:
— А почему в академию магии не пошел?
— А зачем? — спокойно спросил Кирилл.
— Ну, как… чтобы магом быть.
— Зачем? Для чего мне это?
Фирс открыл было рот, но тут же его закрыл. Немного подумав, он спросил:
— Разве маг в роду — это не статус?
— Статус, но у нас есть слабенький маг. Мой троюродный дядя. Если что-то серьезное требуется — тогда вызываем Захарченко. Смысла учиться на мага у меня нет.
Фирс хмыкнул и снова откусил свой сэндвич.
— Действительно вкусно, — задумчиво улыбнулся Вешкин, рассматривая парковку и машины, что ездили за ней. — Слушай, а что ты в детстве делал?
— В смысле что? — хмыкнул брат. — Ну, играл, бегал. Учился в школе. Еще с отцом на работу ездил.
— На работу?
— Он у Орловых водителем работает, — начал рассказывать Фирс. — Я когда мелкий еще был, в классе первом или втором начал к нему на работу ездить по выходным. Мать тогда подрабатывала, и мне одному дома было скучно. Вот с ним ездил.
— И… что ты там делал?
— Ну, по выходным обычно в гараже сидели. Поездок мало, поэтому обычно меняли расходники у рабочих машин. Ну, и мелкий ремонт, если его можно было сделать своими силами.
— Так, а ты там играл?
— Ну, для меня это была как игра. Отец гайки крутил, я ему ключи подавал. Кое-где у меня рука пролазила, а у него нет. Я ключ накидывал, а он тянул. Как-то так…
— А так, чтобы с другими детьми, не играл?
— Играл, почему же. Во дворе с пацанами мяч гоняли, в войнушки играли… Но если папа брал с собой, я всегда с ним ездил. Ну, и с Алисой тоже потом играли. Я по-моему в классе пятом был или шестом.
— Какой Алисой?
— Орловой. Помнишь историю с покушением на императора?
— Ну.
— Ну вот. Орловы под следствием были и от них все отвернулись, от греха подальше. У нее день рождения был, а на него никто не пришел. Вот ее отец и попросил работников, чтобы привели своих детей, чтобы она одна не была на своем празднике.
Вешкин хмыкнул.
— Там с ней и познакомился. Ну, и вроде как сдружились. До сих пор дружим, — задумчиво произнес Фирс, так же глядя на дорогу, по которой туда и сюда мотались автомобили. — Иногда встречаемся, гуляем. Она мне свои проблемы изливает.
— А ты ей?
— Я чаще слушаю, — качнул головой Неогранный. — А ты? С кем играл в детстве?
Вешкин горько усмехнулся и тяжело вздохнул. Секунд десять он молчал, затем откусил сэндвич и прожевав произнес:
— Да как бы тебе сказать… Учить меня начали, по-моему, лет с четырех. К пяти я читал и писал. А потом… потом частные учителя, учеба, учеба, снова учеба и редкие выходы в свет.
— Погоди, но друзья у тебя были?
— Леонид. Наш садовник. Забавный был мужичок. С чекушкой постоянно ходил. Когда на меня сильно наваливалось, я в сад выходил и забирался в кусты. Он меня пару раз видел. Я не помню, то ли мне за логарифмы, то ли за интегралы по рукам линейкой съездили. А мне обидно стало жуть. Я уже тогда волком выть готов был. Ну, он мне чекушку там в кустах цветущих и протянул.
Тут Вешкин по-доброму улыбнулся.
— Помню, он мне еще тогда сказал: «Держись, мелкий. Они умрут, ты сам решать будешь как жить». Я к нему ходил в кусты эти, года два, пока не спалили меня с перегаром…
— Его уволили?
— Ага. Мне по шее надавали, загрузили так, что в туалет некогда сходить было, а потом… потом в четырнадцать меня в лицей отправили. Типа не социализированный я, нужен коллектив, — с усмешкой произнес Кирилл. — Там-то я с привязи и сорвался.
— В смысле?
— Ну, пару раз сбегал. Один раз даже до Казахстана добрался.
— Зачем?
— Сам не знаю. Протестовал. Сбежать пытался. Мы там, кстати, с Соколовым были. Он тоже рванул со мной, но он просто натура такая. Взбредет что-то в голову — делает. Прямой как палка.
— И что ты там делал?
— Пил, курил, употреблял наркотики, трахался… При наличии денег — найти это не сложно. Сложнее сделать так, чтобы тебя сразу не нашли.
— Вас нашли?
— Конечно. Нам хватило мозгов пользоваться банковскими карточками, когда кончилась наличка, — усмехнулся Вешкин.
— И что потом? Скандал? Не выпороли хоть? — спросил Фирс и закинул последний кусочек сэндвича в рот.
— И скандал, и порка, — кивнул Кирилл. — Правда… Я не знаю, почему это произошло тогда… Я в общем не стал терпеть отца и его побоев.
— Сбежал?
— Нет. Начал драться… Как там у простолюдинов говорят? В отмах пошел?
Фирс задумчиво посмотрел на своего сводного брата.
— Ну и ляпнул тогда те слова садовника нашего. Подожду, пока вы все умрете и буду жить, как сам решу, — вздохнул Вешкин. — Отец отступил. Но с тех пор… мы с ним не общаемся. Только в деловом плане. Как… как сотрудники.
— Погоди, зачем было сбегать? Ну, учился дома. Но ведь все было… — непонимающе пробормотал Фирс.
— Было что? Еда? Одежда? Да, но ведь и у тебя была. Да, другая, но босым и голодным ты не ходил. Так?
— Ну, так.
— А мать я видел даст бог раз в месяц. Отца бывало и по полгода не видел. Только учителя и няньки. Меня никто не обнимал. Никто не теребил по голове со словами «Поедем со мной в гараж?». У меня даже игрушек не было. Я узнал, что такое телефон в лицее. Да и то, не дали бы, если бы я белой вороной не выглядел.
— Какое-то у тебя… странное детство было.
— Ебанутое детство было, — буркнул Кирилл. — Меня готовили как главу рода, юриспруденцию читали трижды в неделю профессора. Математику давили так, что меня воротит от одной мысли о ней. Этикет, история родов империи… Раз за разом. Раз за разом. Снова и снова, до идеала.
Тут Вешкин тяжело вздохнул и произнес:
— Отец считал, что так надо. Мать ему не возражала и была занята своими делами. А я… А мне вообще хоть кто-то спросил — оно мне надо?
— Ты будущий глава рода…
— Не сутулься — ты будущий глава рода. Ну, кто так интеграл выводит? Ты ведь будущий глава рода! Веди себя прилично — ты будущий глава рода! Прекрати лыбиться как идиот! Ты будущий глава рода! Не смотри на грудь! Ты будущий глава рода! — начал пародировать разные голоса Вешкин. — И так раз за разом. Раз за разом… Каждый божий день… А я?
