Жажда мести - Андерссон Дин (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Я никогда больше не буду служить Хель, — спокойно ответила Песнь Крови.
— Даже если с твоими детьми случится то, о чем я тебе рассказала? Ты же не так глупа. Зачем тебе небытие, если у тебя есть выбор. Придет день, и ты сможешь гордиться своими детьми. Конечно, в твоем сознании я вычитала, что ты уже гордишься Гутрун, но это только начало. Твоя дочь еще удивит тебя. Владычица Смерти очень ценит ее и ее брата. Ведь Гутрун была рождена мертвой женщиной, ее дом — Нифльхейм. — Тёкк взяла локон Песни Крови и вытерла ей лицо, особенно то место, куда угодил кулак Ковны. — Ты даже представить не можешь, сколь высоко будет вознесена Гутрун, если ты согласишься помочь Хозяйке. Обратись к ней с мольбой, поклонись Повелительнице Смерти, и этим спасешь свою дочь. Богиня способна очень далеко заглянуть в будущее. Вот почему, как ты выражаешься, она всегда смеется последней.
— Проклинаю тебя, ведьма. Проклинаю Хель.
— Тебе не скрыть от меня своих мыслей. Твоя надежда теплится на том, что Гутрун весьма преуспела в колдовском искусстве. Возможно, ты успокоишься, если узнаешь, что в искусстве магии рожденная мертвой матерью пока лишь слабенькая ученица. Сила, Песнь Крови, спит внутри Гутрун подобно свернувшейся в клубок змее. Кольца Древней Ночи еще надо разбудить, а это можно совершить только именем Хель. Вспомни о Локите.
— Его зовут Торбьёрн, он сын Эрика. Таково его имя, и не имеет значения, принадлежит ли оно живому или погибшему.
— Его зовут Локит, — не обращая внимания на последние слова Песни Крови, тем же монотонным голосом продолжила Тёкк. — Ему предназначено возглавить отряды всадников Смерти. Он сделается могучим воином и чародеем, его искусством ты еще будешь восхищаться. Да-да, ты еще станешь гордиться своими детьми. — Ведьма сделала паузу, окинула взглядом окрестности. Дым над Долиной Эрика не произвел на нее никакого впечатления, и вновь продолжила:
— Я долго лелеяла в сердце эту мечту, великая и могучая богиня тоже думала об этом. Если бы тебе не удалось победить Нидхегга, пришел бы черед Гутрун и Локита. Они бы сразились с предателем и вернули Череп Войны его настоящей хозяйке. Но тебе удалось невозможное. Зачем же останавливаться на достигнутом! Теперь ты и твои дети смогут принять участие в осуществлении следующего этапа. Хель смотрит далеко. Нидхегг, битва, ожидающая нас в ближайшем будущем — это еще не конец, всего лишь полпути. — Тёкк замолчала, задумавшись, затем снова заговорила мелодичным чарующим голосом:
— Когда-то богиня являлась Повелительницей и Жизни и Смерти. Вся земля, называемая Мидгардом, была ее владением. Но Один и его подручные низвергли ее в подземное царство, в самую тьму, в страну Мертвых. Конунг богов украл Череп Войны и сумел навязать ей владение Смертью. Он лишил ее власти над Жизнью, Повелительница Мрака затаила обиду. Она верила, как только Череп Войны вновь окажется в ее руках, ей удастся вернуть прежнюю силу. Но беда в том, что ей слишком долго пришлось ждать, и все это время она продолжала властвовать над Смертью. Так что не стоит удивляться, если после того, как она вернет себе владычество над землей, Мидгард превратится в погруженный во Мрак, холод, покрытый льдом и снегом мир. То будет мертвое царство, подобие Нифльхейма. Точнее, вся Вселенная станет Нифльхеймом.
— Если ты испытываешь радость от того, что мир замерзнет, обратится в ледяную мрачную пустыню, ты безумна, Тёкк, — возразила Песнь Крови. — Что за доблесть превратить белый свет в ледяную могилу, позволить Мраку окутать Мидгард. Как можно мечтать о подобных вещах?! Разве не очевидно, что Свет лучше Тьмы, а тепло лучше холода? Неужели тебя саму прельщает пребывание среди снега и льда, где уже не отыщется жизни. Тебе-то что за веселье?
— Да, — кивнула Тёкк, — Хель ужасно заблуждается. Я же сказала, что она слишком долго правила Нифльхеймом, привыкла к холоду. К сожалению, самые первые и самые могущественные из нас, те, кто ей служит, кому по праву должна принадлежать земля, были вынуждены дать страшные клятвы на верность. Тем более что судьба Нидхегга у всех перед глазами.
— Я не могу понять, — воскликнула воительница, — какой смысл воевать за то, чтобы превратить землю в ледяную могилу? Какие клятвы могут оправдать подобный поступок? Никакие!..
— Я устала от твоего упрямства и глупости. Что ты все твердишь зачем? По-видимому, я зря потратила время, ты не способна понять, в чем радость и где горе. Короче, перед тобой две возможности. Только две! Либо ты поклонишься Хель и, когда мы захватим землю, сможешь увидеть своих детей, или долгая, мучительная смерть здесь и сейчас. Твою сгнившую плоть никто не положит в могилу. Мне, собственно, дела нет, что ты выберешь, как, впрочем, и Хель, тебе решать.
Тёкк глянула в глаза пленницы, прищурилась, затем повернулась и направилась к подножию холма.
Глава девятая. ЗА ПЕСНЬ КРОВИ И СВОБОДУ!
Солдаты Ковны притащили Вельгерт и Торфинна со связанными руками на вершину холма, поставили лицом к Песни Крови.
Вельгерт, заметив распятую подругу, бросилась к ней, объятая гневом. Песнь Крови обвисла на ремнях, глаза закрылись, дыхание прерывалось. Лицо с алыми шрамами, полученными в битвах, время от времени подергивалось от боли, крупные капли пота выступили на лбу.
— Фрейядис, — тихо окликнула ее Вельгерт.
Солнце садилось. Большую часть дня Песнь Крови провисела, привязанная к стволу ясеня. Ее страдания были безмерны, она лишилась сознания. Голос подруги вновь привел ее в чувство. Воительница с трудом открыла глаза.
Вельгерт склонилась к ней и поцеловала в щеку.
— Я боялась, что они уже разделались с тобой, — с усилием произнесла воительница, комкая слова. — Где твои дети? Им не причинили вреда?
— Нет, — ответила Вельгерт. — Нас уведут в замок Тёкк. Она обещала сохранить им жизнь, если мы подчинимся.
— Подчинитесь? Как?..
— Она пока не сказала, — подал голос Торфинн.
Песнь Крови едва заметно кивнула и выдавила улыбку:
— Все опять кажется совершенно безнадежным, не так ли, Вельгерт?
— Эх, Фрейядис, — Вельгерт совсем понизила голос. — Если уж нам удалось сбежать из застенков Нидхегга, а потом и победить его, хочешь, не хочешь, а придешь к выводу, что в этом мире нет ничего невозможного.
Подруги долго смотрели в глаза друг другу, затем приступ боли вновь скрутил Песнь Крови. Озноб пробежал по ее телу, веки сомкнулись. Она застонала. Через несколько мгновений, сумев справиться с болью, воительница вновь открыла глаза.
— Гутрун и Хальд тоже в замке Тёкк, — сообщила она. — И… мой сын.
— Твой сын?! Но как?..
— Тёкк призналась, что выкрала его останки из могилы и с помощью своих колдовских уловок оживила Торбьёрна. Теперь он магически быстро вырос. Однако по-настоящему живым его считать пока нельзя. Тёкк намерена оживить его плоть, и тогда он возглавит отряды всадников Хель. Помнишь тех, что напали на крепость?
Вельгерт кивнула, глаза у нее расширились.
— Их называют всадниками Смерти. Тёкк и Гутрун жаждет обратить в верную служительницу Хель, сделать из нее мерзкую ведьму. Мои дети нужны Владычице Мертвых, чтобы увеличить свою мощь, распространить ее по всей земле. Она хочет превратить наш мир в мертвое царство, где будут властвовать лед и мрак. Мы должны остановить ее. Если же мне суждено погибнуть, ты возьмешься за дело.
— Только бы мы могли спасти наших детей, — глухо откликнулся подошедший ближе Торфинн.
— Будьте осторожны. Помните, что Тёкк способна читать чужие мысли, — предупредила Песнь Крови. — Вот что вам следует знать — служительница Тьмы предложила мне поклониться Хель, стать ее воином.
— А ты? — спросила Вельгерт.
— Я отказалась.
Вельгерт кивнула:
— Но если другого выхода нет? Если иначе не выжить?..
— Не знаю, Вельгерт, я просто не знаю!
Голос воительницы прервался, она исступленно закашлялась, забившись в судорогах, спазм перехватил горло.
Между тем солнце легло на неровную, очерченную вершинами гор, линию горизонта. В тот момент в лесу, к северу от сгоревшего поселения, раздался жуткий рев. Скоро леденящие звуки усилились, и девять всадников Смерти гуськом взобрались на вершину холма. Правда, только четверо из них восседали на лошадях Тьмы, остальные двигались пешком, ведя своих скакунов в поводу. Все они выстроились перед деревом. Багровые, зловещие огоньки горели в глубине их пустых глазниц.
