Ярость - Байерс Ричард Ли (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
– Собственность, – повторила Кара. – То есть вас?
– Мои родители обязаны были служить ему долгие годы. По законам Хиллсфара, если родители не могут заплатить долг, обязанность по его уплате переходит к их детям. Колдун решил извлечь выгоду из однорукого, одноногого калеки.
– И он сделал вам заговоренные железные конечности.
– Несколько пар. Не забывайте, я ведь был еще ребенком. Я рос, и ему приходилось отрезать прежние и ставить мне новые конечности. И, о Ильматер, проливающий слезы, какая это была боль!
– А затем он не поскупился на заклинания, чтобы сделать вас тем, кто вы есть? – заключила Кара безразличным тоном. Наверное, почувствовала, что жалость Дорну претит. – Одно из двух: или он вас любил, или видел в вас источник прибыли. Судя по всему, последнее вернее.
– В Хиллсфаре все были помешаны на гладиаторских боях. Люди ставили на бойцов огромные деньги. Колдун как-то сказал мне, что рассчитывал сделать из меня гладиатора» потому что я всегда дрался с другими мальчишками. Он понял, что с железными когтями я буду стоить дороже, и, снарядив меня должным образом, нашел мне тренера. Тот решил, что лучше всего мне быть бестиариусом – убийцей диких животных и разных мерзких существ. И тренировал меня для этого. Вскоре он объявил, что я готов к своему первому бою. Зрители, увидев на арене подростка, не предполагали, что я могу победить. Колдун тогда неплохо на мне нажился.
Кара покачала головой.
– Заставлять ребенка драться, чтобы выжить… – прошептала она.
– А мне нравилось драться, – усмехнулся Дорн. – Только мне не нравилось делать это по приказу, ради чужой наживы. Увы, прошли годы, прежде чем мне удалось изменить свою жизнь. Не так-то просто убить колдуна, особенно такого осторожного и предусмотрительного. Но, в конце концов, мне это удалось, и я сбежал из города.
– Пожалуй, убийством это не назовешь, – заметила Кара.
Дорн пожал плечами.
– Думаю, вы догадываетесь, что было дальше, – продолжал он. – Став свободным человеком, я должен был зарабатывать на жизнь, а единственное, что я умел делать, – это убивать зверей. И тогда я стал наемным охотником. Я понял, что мало умения убить зверя, если ты не способен его найти. Поэтому я объединился с охотником, который знал, как выследить добычу. Охотясь, мы получали серьезные раны и решили, что нам нужен целитель. Потом мы встретили Уилла и поняли, что без него нам тоже не обойтись. И вот теперь мы работаем вчетвером.
– Убиваете драконов?
– Да, я их ненавижу. А вы бы не возненавидели на моем месте? Я работаю за деньги. И если меня наймут, я завалю любого зверя, но мне доставляет удовольствие, если жертва – дракон.
– Любой дракон? – спросила Кара. Небо позади нее стало светлеть. Солнце показалось над горизонтом и встало над холмами восточного берега.
– Вы хотите знать, не охотился ли я на серебристых драконов? Тех, которых люди считают добрыми и мудрыми? Нет, но только потому, что никто не нанимал меня для этого. Для меня любой змей – это змей.
– А ведь ненависть тоже может сделать из вас раба, как и жестокий хозяин в Хиллсфаре. Дорн бросил на Кару сердитый взгляд.
– Если мне потребуется нравоучение, – проворчал он, – я могу обратиться к жрецу. Приятного вам утра, девушка.
– Пожалуйста, не уходите, – попросила Кара. – Простите меня. Я не собиралась читать вам мораль. Просто я хочу стать вашим другом.
– Почему? Вам что, меня жаль? Не стоит беспокоиться.
– Просто вы мне нравитесь.
– Я же сказал, не стоит беспокоиться, – повторил Дорн.
– Вы были правы насчет меня, – сказала Кара. – У меня действительно есть свои секреты, которыми я не могу ни с кем поделиться. Но вот что я вам скажу: мне очень страшно, а в вас я вижу что-то такое… Рядом с вами я чувствую себя увереннее.
«Оттолкни ее, – сказал себе Дорн. – Иначе ты влюбишься в нее и признаешься ей в этом. И тогда тебе придется примириться с тем, что она скажет:
«Да, вы мне тоже нравитесь, но не в том смысле, в каком девушке может нравиться мужчина»».
И вдруг с верхушки мачты раздался крик Уилла:
– Смотрите! Там на берегу какие-то лачуги!
– Едва ли, – сказал Дорн, прищурившись.
– Рэрун, залезай сюда и взгляни! Капитан, вы не одолжите ему свою подзорную трубу?
Хозяин судна, коренастый мужчина с вытатуированными на лбу знаками удачи и ясной погоды, нахмурился. Подзорная труба – инструмент ценный. Но, видимо, что-то в голосе Уилла убедило его, и он передал трубу Рэруну.
– Только не разбейте, – сказал он.
– Не волнуйтесь.
Карлик засунул трубу в сумку, висевшую у него на поясе, и забрался наверх.
С полминуты он внимательно изучал берег.
– Уилл прав, – наконец сообщил он.
– Ну и что там? – спросил Дорн.
– Это деревня, но она разрушена. Драконы всех поубивали. Этих тварей было не меньше трех. Я вижу следы.
Дорн задумался. Возможно, конечно, что драконы из Затопленного Леса опустошили деревушку и никто из охотников и моряков не заметил стаи, летевшей на юг, но это было маловероятно.
Но может, действуют две стаи драконов одновременно? Или даже больше? Появление нескольких стай было обычным явлением, но история знала и о таких редких случаях, когда сразу все драконы Фаэруна впадали в бешенство. Это приводило к гибели тысяч и тысяч людей, уничтожению целых королевств, и не одно поколение должно было пострадать, пока мир не оправится от подобных потрясений.
Мысль об этом ужасе наполнила душу Дорна пьянящей решимость и отвагой. Конечно, он не хотел, чтобы гибли люди, но мысль о том, что все драконы в мире беспечно спешат навстречу его стрелам и мечу, приятно будоражила воображение…
Он тряхнул головой и усилием воли сдержал полет разыгравшейся фантазии. Если сведения о подобных случаях не миф, это значило, что такое бедствие не могло разразиться без какого-либо предзнаменования вроде кометы или другого знака, предвещавшего беду. То есть следовало искать другое объяснение.
Он взглянул на Кару. Она смотрела на разрушенную деревню, и из ее фиолетовых глаз катились слезы. Она проявила такую смелость и хладнокровие во время сражения в Илоафоне, что столь открытое проявление чувств поразило Дорна. Он подумал, что это признак слабости, которой нет никакого оправдания, ибо она может помешать борьбе за жизнь.
Слезы Кары возмутили Дорна, ибо он знал, что теперь не сможет дать ей отпор, что он обречен на дружбу с ней. И он неловко положил ей на плечо свою живую руку.
Глава пятая
8-е Алтуриака, год Бешеных Драконов
Нервничая, как в ту ночь, когда он украл изумруд, Горстаг крался по холодным катакомбам, освещенным факелами. После того как он сопровождал Оракула в замок королевы Самбрил, ему позволили свободно ходить по всему лабиринту подземелья. Но сейчас заклинатели совершали колдовской ритуал и их пение эхом отзывалось в туннелях, а Хозяйка Порфиры считала, что все, кто свободен, должны присутствовать на обряде. Не стоило бродить здесь в такое время, рискуя быть пойманным и обвиненным в уклонении от ритуала. Кто-нибудь мог подумать – и был бы прав, – что он замышляет недоброе.
В последние десятидневья он немало узнал и от Оракула, и от младших членов каббалы, которые полагали, что раз такой великий человек доверяет Горстагу, ему можно доверять. И все же он понимал, что знает недостаточно. У него уже сложилось представление о том, что происходит, но как остановить это, если вдруг потребуется, он не знал. У него не было даже веских доказательств того, что удалось выяснить. Интересно, поверит ли без них работодатель в эту дикую историю?
Горстаг решил задержаться, чтобы найти эти доказательства. Ему постоянно приходилось участвовать в похищении для Культа драгоценностей, поэтому исчезнуть было бы очень трудно. А как ему этого хотелось! Он давно понял, что оба брата опасные люди, но ведь можно было легко объявить их верования бредом сумасшедших. Он уже начал опасаться, что их кошмарные замыслы осуществятся раньше, нежели ему удастся этому помешать. Временами ему казалось, что тяжелый груз ответственности ввергнет его в помешательство столь же глубокое, как и безумие братьев.
