Рожденный героем - Стэкпол Майкл А. (бесплатные версии книг txt) 📗
Я уже знал, что это Джеймс, и сразу понял, что он знает меня лучше, чем я сам себя знаю. Это чувство показалось неприятным, но быстро прошло.
– Джеймс, как хорошо увидеться с тобой сно… То есть приятно познакомиться. Я столько слышал о тебе от тетушки Этелин.
Джеймс поклонился, и прядь редеющих волос упала ему на лоб:
– Мастер Лахлан, ваш приезд – большая радость для нас! – Выпрямившись, он посмотрел на мои мешки. – Я сам позабочусь, чтобы вещи были доставлены в вашу комнату. Вам предоставили помещение, где жил ваш отец. Ваша бабушка находится…
Я улыбнулся: "… в солярии". Не дожидаясь подтверждения, я обошел насос и вышел на лестницу для слуг. Поднявшись на самый верх, я свернул направо и прошел по коридору в заднюю половину дома.
Я помнил, как дедушка рассуждал о напрасных тратах денег, имея в виду бабушкин солярий. Фасады дома выходили на север и на юг, и бабушка наняла мастеров застеклить стену и потолок верхней веранды. Оттуда, по рассказам тетушки, открывался вид на дворец и театр. По мнению Адина, все это доказывало, как изнежилась бабушка от столичной жизни.
У двери я задержался и прокашлялся:
– Бабушка, я приехал.
Она оказалась гораздо старше, чем мне представлялось. Все еще высокая и стройная, но высохшая, будто старость высосала из нее жизненные силы, она, с укутанными в плед ногами, казалось, утопала в массивном кресле. Сквозь пергаментную кожу почти просвечивали тонкие кости рук и лица. На коленях у нее лежала открытая книга, но создавалось впечатление, что у нее не хватит сил даже перевернуть страницу.
Но вот она подняла голову, и я увидел в ее голубых глазах молодой огонь. В его свете легко было отбросить скорлупу, одетую старостью, и представить ее молодой. Седые волосы вспыхнули золотым сиянием, изысканная грация гибкого тела сквозила в отточенности жеста, а смех пьянил, как вино. У нее дрогнул подбородок:
– Ты? Это ты, Кардье? Ты вернулся!
У меня в горле застрял вдруг комок, но я решительно проглотил его и шагнул к ней. Опустившись на колени у ее ног, я взял в руки ее ледяные ладошки:
– Я Лахлан, бабушка. Я сын Кардье.
Она сморгнула одну-единственную слезу и улыбнулась мне, высвободила руку и погладила мою ладонь:
– Я знаю, детка. Чего только не придет в голову спросонок старой женщине. – Теперь бабушка взяла меня за руки и заставила подняться. – Ну-ка, встань, дай на тебя посмотреть!
Я встал и, повинуясь движению ее руки, повернулся вокруг себя, медленно, чтобы дать себя рассмотреть. Снова оказавшись к ней лицом, я увидел улыбку.
– Подойду? – спросил я. Она кивнула:
– Твой отец был потолще, когда приехал в Геракополис. Адин тебя совсем загонял. Бедняга, все думает, что твой отец пропал в Хаосе, потому что он не сумел как следует обучить его управляться с мечом.
– Дед говорил, что ты это скажешь, и велел сообщить тебе, что я всего лишь в ранге ученика.
– Да-да, как и твой отец тогда, – она прищурила блестящие глаза. – И, по вполне понятной причине, ты точь-в-точь так же грязен и запылен. Читать умеешь?
– Я перечитал все книги, что были у Адина, и те, что остались от отца, по меньшей мере дважды. И прочел все, что ты мне присылала.
Я взглянул на город, раскинувшийся за окном.
– С тех пор, как были написаны многие из этих книг, времена переменились, но общее представление об Империи я получил.
– А отцовские дневники ты читал?
– Нет, Адин мне их не показывал, но зато всех нас приучил вести дневник.
– Хорошо, – она посмотрела на дверь через мое плечо. – Где Джеймс?
– Наверное, понес мои вещи в комнату, – улыбнулся я. – Он сказал мне, где тебя искать, я и поднялся сюда.
– И сам нашел дорогу? – удивилась она, подняв брови.
Я смущенно усмехнулся:
– Это солнечная комната, значит, она должна располагаться наверху и выходить на север, чтобы солнце освещало ее весь день.
Я лихорадочно пытался логически объяснить, как я мог найти ее комнату, но сам уже понял, что тут что-то не так. Ничего из того, о чем я сейчас говорил, даже не приходило мне в голову, пока меня не спросили. Я просто знал, где находится солярий!
– Кроме того, тетушка Этелин столько рассказывала…
– Ты быстро соображаешь, Лахлан, и у тебя хорошая память. Это хорошо.
Услышав шорох материи за спиной, я не успел обернуться, как бабушка спросила:
– А, Мария, что ты хочешь сказать?
Зная, что Джеймс, Ноб и Рози служат у бабушки целую вечность, я ожидал увидеть в дверях еще одну старую служанку и потому удивился при виде совсем молодой девушки. Завитки тугих черных локонов падали на ее плечи, обтянутые голубым платьем. Только потому, что она стояла в дверях, не пригибаясь, я понял, что она невысокого роста, но обладает той же статью, какая отличала в молодости мою бабушку.
Озорной огонек в ее карих глазах выдавал удовлетворение от произведенного ею впечатления, однако обратилась она к бабушке:
– Леди Ивадна, пора принять укрепляющее.
Бабушка всплеснула руками.
– Приезд Лахлана для меня лучшее лекарство, милая. Сегодня я не чувствую слабости.
Мария подошла к стенному шкафчику и извлекла из него маленькую бутылочку.
– Очень может быть, госпожа, но я уверена, мастер Лахлан согласится со мной, что лучше вам принять лекарство, чтобы сохранить силы.
Она налила зеленоватую жидкость в крошечный серебряный стаканчик и разбавила ее водой из кувшина.
– Вы же не хотите заснуть за обедом и плюхнуться лицом в суп?
– Зато какое было бы зрелище! – вздохнув, бабушка все же послушно выпила лекарство. С трудом проглотив его, она поморщилась:
– Может быть, оно и поддерживает мое старое сердце, но временами я думаю, что легче было бы тихонько уснуть и не проснуться, чем глотать эту гадость.
Я заметил, как Мария украдкой заглянула в стаканчик, проверяя, все ли выпито, и с улыбкой произнесла:
– Может быть, и легче, госпожа, но гораздо скучнее. Ведь тогда вы не увиделись бы с вашим внуком!
– Кстати, этому внуку следовало бы помыться с дороги. Прошу извинить меня, – я поклонился и направился к двери. Выходя, я не удержался и с улыбкой обернулся к Марии. – Приятно было познакомиться. Я рад, что кто-то заботится о том, чтобы внуки могли найти бабушку в готовности их принять.
– Я рада быть вам полезной, мастер Лахлан.
Покинув солярий, я направился в переднюю половину дома. Спускаясь на второй этаж по широкой лестнице, я увидел поднимавшегося мне навстречу Джеймса. Он задержался у двери, ведущей, по-видимому, в мою комнату.
– Прости, что я сбежал, Джеймс.
Старый слуга покачал головой:
– Ваш отец, ваш дядя и даже ваш кузен, мастер Кристфорос, давно приучили меня к вашей семейной импульсивности. Леди Ивадна утверждает, что все вы унаследовали это качество от нее.
– Не стану спорить, Джеймс, – я не сделал и двух шагов в свои комнаты, как застыл на месте, почувствовав, что меня охватило волнение, словно я раскапывал древний курган и наткнулся на сокровище. В помещении пахло запустением и древними святынями.
Роскошный золотисто-розовый цвет стен едва пробивался сквозь развешанные повсюду доспехи и оружие. Прямо напротив входа, под помятыми нагрудником и шлемом, висели крест-накрест двуручные мечи. Под ними стоял столик с масляной лампой, которую Джеймс зажег от свечи, и два кресла.
Слева мечи и кинжалы располагались спиралью, занимая собой всю стену.
В правой стене виднелась дверь, ведущая в спальню, и ее будто сторожили две вешалки в полных доспехах. За их спинами висели гобелены, изображавшие сцены битв, судя по красно-багровым тонам происходивших в Хаосе. Обернувшись, я увидел, что с внутренней стороны входной двери связками свисали алебарды, луки, полные колчаны стрел и даже несколько щитов, явно побывавших в деле. Вдоль стены тянулись стойки для мечей, напомнившие мне оружейную в Быстринах.
Джеймс улыбнулся моему удивлению:
– Да, мастер Лахлан, ваш отец предпочитал такие украшения всем другим. Это – его собственное оружие или трофеи, захваченные в Хаосе. Мы почти не заходим сюда, поэтому здесь душновато.
