Жнецы ветра - Пехов Алексей Юрьевич (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Разумеется, успокаивать всех пришлось мне. Тиф я попросил отвалить на несколько минок, ученику Цейры Асани посоветовал заткнуться, а на то, чтобы хоть как-то утешить Ходящую, ушло больше нара. Все это время она держала меня за руку, тихо всхлипывала и с ужасом косилась на рассерженную Тиа.
Когда мы отправились в дорогу, я посадил девушку рядом с собой, на козлы, укрыл ей плечи теплым шерстяным одеялом и попытался разговорить. Но беседы, даже такой, какая у нас случилась в фургоне несколько дней назад, не вышло. И я, осознав всю тщетность своих попыток, отстал.
Наконец она ушла в фургон, уступив место Целителю. Шен смотрел на меня волком, словно в том, что произошло, была моя вина. Тиф ехала позади и не лезла, за что ей все были очень благодарны.
Курганы исчезли, вновь уступив место голым полям. Трава стала гораздо ниже и реже, а ветер усилился. Пахло прелой горечью, влагой и наступающими на пятки холодами. Гбабак шел рядом с фургоном. Юми, пока не было дождя, дремал на крыше.
Нара через два мы спугнули стадо сайгураков, но никто и не подумал об охоте – мяса хватало. Серо-желтые животные высокими прыжками унеслись на юг. Я, встав на козлах, проследил за ними, с тоской посмотрел на низкое дождливое небо.
– Как насчет управления погодой, Проклятая? – спросил я, когда Тиф приблизилась.
– Мы не во времена Войн Силы, и я не могу осушить моря и разрушить горы по твоему желанию. – Моя наивность ее развеселила.
Начал накрапывать дождь. Я привычно запахнулся в плащ, а Юми проворно спрыгнул с крыши и прошмыгнул в фургон. Воздух вокруг Тиа замерцал, и над ее головой раскинулся бледный купол, останавливающий дождевые капли. Они стекали к краям и падали на землю. Над нами она подобную штуку раскрывать не спешила, а мы не стали просить.
– Я был не прав, – неожиданно сказал Шен, отвлекая меня от тягостных мыслей о смерти Лаэн. – Ты спрашивал о мертвецах после гибели Проказы. Про Проклятую все ясно – ее искру затушил «Гаситель Дара», но некроманты… Они были сильны. Из последних Кругов. А таких в Сдисе не решаются убивать. После их смерти происходит выплеск дыхания Бездны. Часть Дара обязательно растворяется в мире, и из земли выбираются покойники. А в этот раз – ничего.
– Куда ты клонишь? – спросил я, заметив, что Тиф довольно улыбается.
– Она всему виной, – Целитель указал на Проклятую пальцем. – Готов дать голову на отсечение, что это из-за нее куксы не стали бегать по окрестностям. Ведь это ты выпила расплескавшуюся силу, не так ли?
– Верно, – довольно улыбнулась та и участливо осведомилась: – У тебя на этот счет есть какие-нибудь претензии?
– Нет.
– Так я и подумала. Ты пока еще не умеешь собирать то, что выплеснуто Даром.
– Твое «пока» должно меня обнадежить?
– А как же?! – удивилась она. – Думаю, если ты не дурак, то рано или поздно научишься такому фокусу. Не уметь собирать чужую силу – это все равно, что не поднимать с земли разбросанные деньги.
– Сила Лаэн тоже у тебя? – сухо спросил я из-под капюшона.
Она вздохнула и подняла на меня невинные глаза:
– Нет. К сожалению. Я не знаю, куда делся ее Дар, но среди того, что висело над поместьем, его не было. Убийца меня опередил.
– Сокрушаешься, что не успела?
– Конечно, – не стала отнекиваться Проклятая. – Твою женщину не вернешь, и то, что осталось от ее силы, ей больше никогда не понадобится. В отличие от меня. Так что между уходом Дара в никуда и присоединением к своей «искре» я всегда выбираю последнее.
Дождь усилился, и стало не до разговоров. Шен вызвался управлять лошадьми, но я отправил его в фургон, оставшись на козлах в одиночестве. Тиф придержала Сонную и теперь плелась позади, найдя компанию у дружелюбного Гбабака. Я то и дело слышал его зычный бас, перемежающийся гулким кваканьем.
Было холодно, руки стыли, и я бы, наверное, здорово замерз, если бы вовремя не надел под плащ лосиную безрукавку. Наша и без того невысокая скорость замедлилась еще больше. Трижды мне казалось, что мы вот-вот увязнем. Приходилось спрыгивать в грязь и брать лошадей под уздцы, пока блазг пихал фургон плечом сзади. Затем грунт стал более твердым, рыжая степная грязь больше не липла к колесам, и я не заметил, как прошел нар.
– Эй, лучник! Ты в порядке? – окликнула меня Проклятая.
Я с удивлением посмотрел на нее:
– Разумеется, нет! Разве что ты все-таки соберешься и исправишь погоду.
– Через месяц дожди закончатся. На западе это обычное дело. На востоке уже заморозки, а здесь льет, как из ведра. Я ненавидела Радужную долину именно за эту погоду. Ты разговариваешь сам с собой. Что? – Она заметила удивление на моем лице. – Не знал об этом?
– Ты чего хочешь-то? – неприветливо спросил я.
– Крышу над головой. Не люблю тратить «искру» впустую, – любезно пояснила она, ничуть не обидевшись на мой недружелюбный тон. – Я считаю, что та нам вполне подойдет. Смотри.
Я глянул в указанном направлении.
За пеленой дождя, в степи, виднелись черно-желтые, травяные крыши каких-то хибар.
– Хутор… Остановимся?
– Пожалуй. Но надо проверить. Я слышал, что в таких местах путники порой натыкаются на куксов.
Она задумчиво прищурилась, услышав, как я называю оживших покойников, затем расслабилась и негромко сказала:
– Пока я рядом, об этом беспокоиться не стоит.
– Превосходно. Но я бы все же проверил. Кроме мертвецов полно других опасностей. Мне бы не хотелось нарваться на отряд набаторцев или озлобленных мародерами крестьян.
– И с теми, и с другими, и с третьими мы тоже без труда справимся.
– Твое самомнение слишком велико. Всегда найдется тот, кто сильнее…
– Вполне возможно…
– Или тот, кто спустит тебя на землю, – безжалостно закончил я. – Такое уже бывало.
Ее глаза сверкнули. Я понял, что попал в цель. Но бури не последовало. Гбабак оказался прав. Мы для чего-то были настолько нужны Проклятой, что она пока готова сносить мои неосторожные фразы. Уверен, что в былые времена за такие словечки мне бы давно оторвали голову.
И я намеревался как можно скорее выяснить, что ей от нас надо. Потому что, если она это получит, плакала моя голова.
– Вот так, собака. – Юми, несмотря на дождь, выскочил из фургона. Следом за ним выбрался Шен.
– Что происходит?
– Собираемся завернуть на хутор.
– По-моему, он заброшен.
– Я тоже так думаю.
– Меня не привлекает идея попасть в очередную Даббскую Плешь.
– Юми сквазать, что он смотреть. – Гбабак привстал на цыпочки. – Но я думать, что логово пустеть давно. Дыма нет. Пахнуть не таква, квак в обживать. Поспешать потихоньку. Не надо стоять на ветре и дожде.
Я отдал Шену поводья и вооружился луком.
Хутор располагался ярдах в двухстах от основного тракта. К нему вела неширокая дорога, заросшая по краям чахлым кустарником. Пегая и Рыжая, словно почувствовав скорый отдых, пошли быстрее. Вернулся Юми, проворным ловким хорьком забрался к Шену, серьезно поведал про собаку, отряхнул короткую зеленоватую шерстку от воды и бесцеремонно завернулся в край его плаща.
– Там пусто, – перевел блазг.
Я спрятал лук обратно в фургон.
Три не слишком больших дома, каждый с хозяйственными постройками, пустыми огородами и чахлыми соломенными крышами, встретили нас гнетущей тишиной. На все поселение был один колодец. Рядом с ним валялась брошенная без колес телега.
Я заглянул в первую из хижин. Толкнул незапертую дверь, оказался в узких полутемных сенях, прошел в единственную комнату. Здесь царил полный разгром. Все вверх дном. Кто-то здорово торопился убраться отсюда.
– Выгружайтесь, – сказал я, выйдя обратно на улицу.
– Почему они ушли? – спросил Шен, помогая мне распрячь лошадей.
– Возможно, бежали, – ответила Тиф, спрыгивая с седла. – Когда начинаются войны, подобных людей пруд пруди. А быть может, мор.
– В таком случае должны быть мертвецы, – возразил я. – Думаю, война согнала людей с обжитых мест.
