Крысиный Вор - Орлов Антон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Подходящего придурка – ну, прямо как на заказ! – Дирвен заметил, когда их процессия поравнялась с оградой ненавистного дворца. Какой-то парень в плаще с капюшоном стоял столбом на тротуаре и глазел через решетку на выкрутасное сволочное здание.
Одежда не форменная, и ничего общего со столичной модой. Серый плащ с рукавами, длинный, просторный – такой сойдет скорее для путешествий, чем для прогулок по городским бульварам. Все остальное тоже выглядело неброско. Ясное дело, провинциальный наивняк прикатил в Аленду – может, впервые в жизни. Под низко нахлобученным капюшоном можно было разглядеть точеный профиль. Ага, еще и рожа смазливая, с неприязнью отметил Дирвен. Чего он, интересно, тут ошивается?
Судя по одежке, парень был не из тех, за кого можно получить выволочку от начальства. И в то же время не обтрепанный доходяга, у которого пальцы зябнут в драных перчатках и башмаки просят каши – к такому Дирвен не стал бы цепляться: во-первых, не стоит гневить Тавше Милосердную, а во-вторых, он же не какая-нибудь там сволота. Этот явно не из бедняков: все у него пошито из добротной ткани, и сапоги хорошие, так что можно поглумиться, не уронив своего достоинства.
– Эй, провинция, чего глаза вылупил? Никогда таких хором не видел?
Верная свита засмеялась, Глодия с Салинсой тоже захихикали.
До приезжего болвана не враз дошло, что обращаются к нему. И до Дирвена тоже кое-что дошло с задержкой… Вот проклятье, это маг! Амулеты не сразу предупредили о волшебстве, словно в первый момент что-то сбило их с толку.
Парень медленно, словно очнувшись от забытья, повернулся, в тени капюшона блеснули темные глаза.
– А тебе никогда не били рожу за наглость?
Огрызнулся, словно на ровню – значит, маг плевого уровня или студент Академии. Кто-нибудь рангом повыше разорался бы насчет субординации. Видно, что молодой, если и старше Дирвена, то не намного. Сам виноват, что оделся по-простецки, да еще ошивается возле дворца Самой Главной Сволочи. Понятно, что не соглядатай Ложи, те не торчат на виду.
– Тебе, что ли, свидание тут назначено? – презрительно фыркнул первый амулетчик. – Что ж ты цветочков по дороге не прикупил?
– А ты и без цветочков выглядишь дураком.
Смотрел он так, словно того и гляди врежет.
– Думаешь, провинция, я тебе не наваляю?
– Рискнешь попробовать?
В груди у Дирвена словно пружина распрямилась: драка – это куда лучше, чем Глодия и Салинса с их горластой мамашей, Самая Главная Сволочь со своими ухмылками, придирчивые и скаредные архимаги… Его, конечно, за это отчитают, ну да наплевать.
Девицы повисли на нем с двух сторон, но он вывернулся и отпихнул их. Швырнул на руки парням подбитую мехом куртку, а этот придурок даже плащ не сбросил и капюшон не откинул. Ладно, ему же хуже.
Охрана первого амулетчика проснулась и встряла: воспрещается. Он возразил, что если без магии и без оружия, только на кулаках – тогда можно. Противник на это условие согласился. Дирвен пренебрежительно фыркнул: сразу видно, что маг он слабосильный, плюнь да разотри.
Парни окружили их кольцом. Глодия и Салинса забрались в коляску к госпоже Армиле, чтобы смотреть сверху, у всех трех зрительниц возбужденно раздувались ноздри и горели глаза. К толпе начали подтягиваться зеваки, а в меркнущем пасмурном небе, слегка подсвеченном бледноватой желтизной первых фонарей, замаячил силуэт крухутака.
Четверо охранников выдвинулись вперед: они будут начеку и не допустят членовредительства – вернее, пресекут любую попытку причинить вред их подопечному, так что у Дирвена преимущество. Но это справедливо: лучший амулетчик Светлейшей Ложи против ерундового мага – все равно что принц крови против какого-нибудь задрипанного баронишки. Придурок сам напросился.
– Ну, держись, провинция! – зло усмехнулся Дирвен.
Когда гнупи явились пред очи господина, тот едва встал с постели и пил свой «утренний кофе», хотя для почтенных людей время близилось к ужину. Ему прислуживали две сурийские наложницы. У одной роскошные иссиня-черные волосы были заплетены в косу, перевитую золотыми лентами, у другой уложены в высокую прическу, украшенную шпильками с золотыми птицами.
Вначале необразованные смертные девки до визга пугались гнупи, но скоро привыкли и осмелели, уверившись в том, что без дозволения господина подневольный народец даже глянуть на них лишний раз не посмеет. Самое обидное, что так оно и было. Впрочем, сейчас наложницы визитеров не видели, только слышали их голоса.
– Господин, у нас беда приключилась, – льстиво-озабоченным тоном сообщил Вабро, не поднимая склоненной головы.
Повисла пауза.
– Хм… Итак?
– Очень огорчительная беда…
Жмур мялся, «толок кисель в ступе»: по дороге так и не придумал, как рассказать обо всем, что случилось, не навлекши на себя гнев мага.
Новую затянувшуюся паузу нарушил горестный вопль Шныря:
– Крыска моя пропала! Была и нету, ворюга ее на крышу закинул, а ворона – хвать! Господин, защитите сиротинушек, а то нет у меня больше крыски, ворона склевала…
– Это и есть ваша огорчительная беда? – осведомился господин Тейзург с искренним изумлением, хотя ему привычней было комедию ломать, словно актеру на подмостках. – Вы, мерзавцы, понимаете, что мое время бесценно?
Гнупи съежились и закивали, один Шнырь запальчиво возразил:
– Моя крыска тоже бесценна, а он ее назад не отдал!
– Хвала сонхийским богам. Если это та дохлая крыса, которая торчала у тебя из-за пазухи вчера вечером, она уже начала разлагаться. Эпидемия в мои ближайшие планы не входит, так что нечего разносить заразу, не говоря уж о вони.
– Своя добыча всегда хорошо пахнет, – тихонько, но упрямо пробормотал Шнырь ходовое у гнупи присловье.
Как известно, опасная для людей зараза волшебный народец не берет.
– Не серчайте, господин, но крыску-то он отнял, потому что нас увидел. – Золотая Серьга наконец сообразил, как повернуть разговор, чтобы не схлопотать. – Ваши чары сильны, и для всех прочих мы были невидимками, как вы и посулили, а этот рыжий, и откуда он только взялся на наши головушки, сразу нас углядел, вот в чем состоит беда. А мы поначалу шибко удивились, не знаючи, как действовать.
– Идет он мимо помойки, видит – мы, и полез крыску отнимать! – подхватил Шнырь. – Верно Словоплет сочинил, злой ворюга-крысокрад всякого обидеть рад!
– А вот это уже интересно, – задумчиво произнес господин, махнув рукой своим полюбовницам, чтобы те удалились. – Вабро, сделай одолжение, расскажи в подробностях, что случилось и что это был за супостат?
– Мы, господин, ваше повеление выполняли, донимали тех негодяев, на которых вы гневаетесь. Было это на помойке за Кирпичным рынком, и вдруг подваливает этот маг и говорит, мол-де оставьте их в покое. Мы, известное дело, давай возражать, а он в ответ тоже давай колдовать, да так чудно? – ни одного заклятья, попросту швырялся силой, как грязью!
– А я в него крыской попал!
– Шнырь не оплошал, попал ему прямо в лоб, чтобы знал рыжий супостат, как воле нашего господина перечить!
– А он подобрал мою крыску и не отдает, зашвырнул на крышу, а ворона тут как тут!
– А в это время на рынок пришла злыдня всех-на-куски, и этот рыжий, как очумелый, кинулся ее убивать. Заколдовал так, что она сама на куски разлетелась, а больше никого не разорвало. У одного смертного, сказывают, ее кишки на шляпе повисли, вот потеха, и этот пентюх как заорет с перепугу – смирная лошадь шарахнулась на прилавок с посудой, все тарелки вдребезги! Маги понабежали-понаехали, давай выяснять, и теперь они по всему городу рыжего негодяя ловят. А наши три нищеброда улизнули, но вы не сердитесь, господин, найдем мы их, пуще прежнего сладкую жизнь им закатим!
Господин слушал доклад Жмура с невозмутимым лицом и одновременно черкал карандашом на салфетке.
– Винимся мы перед вами, господин, не гневайтесь! – перешагнув через гордость, заключил Вабро.
