Горе господина Гро. История, рассказанная сэром Кофой Йохом - Фрай Макс (книги полностью бесплатно txt) 📗

Разумный человек никогда не станет утверждать, будто точно знает, с чего началась та или иная история. Даже не будучи в состоянии отследить все причинно-следственные связи между событиями, происшествиями и разговорами далекого прошлого и делами наших дней, он, по крайней мере, способен допустить, что они существуют — пусть даже за пределами его компетенции. Я достаточно разумный человек, поэтому, когда я говорю: «Эта история началась с того, что…» — подразумевается, что с этого она началась лично для меня.

Так вот, для меня эта история началась с того, что однажды ночью ко мне явился призрак покойного отца.

Должен сразу сказать, что такого рода события происходят у нас в Ехо нечасто. То есть о существовании призраков осведомлены все, но мало кто их видел. Для того чтобы человек после смерти стал призраком, требуется стечение целого ряда довольно необычных обстоятельств; в исключительных случаях бывает достаточно воли покойного, но могущественные колдуны редко изъявляют желание обрести столь неполноценное и некомфортное продолжение жизни, а прочим такой фокус просто не под силу. Мой отец, Хумха Йох, оказался идеальным кандидатом в привидения. Могущества и знаний ему было не занимать; безумия, которое окружающие из уважения к его былым заслугам деликатно называли эксцентричностью, — тем паче.

Мне вообще с ним исключительно повезло — если, конечно, принять за аксиому точку зрения, что вынужденная необходимость с ранних лет противостоять родительскому деспотизму чрезвычайно полезна для формирования характера. Характера, сформировавшегося у меня благодаря Хумхе, хватило бы на несколько дюжин юношей — если бы его излишки можно было бы раздавать нуждающимся, как остатки ужина.

Чтобы вам стало более-менее понятно, насколько непросто было иметь дело с призраком моего отца, придется вкратце рассказать, что он представлял собой при жизни. Начать следует с того, что Хумха носил звание одного из семи великих основателей ордена Семилистника. Я специально подчеркиваю, что речь идет именно о звании; факты, мало кому, впрочем, известные, выглядят несколько иначе.

Когда Нуфлин Мони Мах решил основать новый магический орден, ему едва перевалило за полторы сотни — даже по нынешним меркам очень немного, а в ту эпоху он считался катастрофически, непозволительно, я бы сказал, бесстыдно молодым. Амбиции его уже тогда были непомерны; впрочем, основания на то имелись немалые. Нуфлина считали лучшим в поколении, причем, насколько я могу судить, это была явно заниженная оценка. По-хорошему, сравнивать его следовало не с ровесниками, а с могущественными стариками.

К юношам всегда относятся снисходительно; в большинстве случаев это совершенно справедливо, но порой случаются исключения. Молодой Нуфлин Мони Мах, как показали дальнейшие события, заслуживал чрезвычайно серьезного к себе отношения, но большинству его современников это было неведомо. Казалось бы, какое ему до них дело, да? Но это означало, что ему не светит заполучить в свой орден по-настоящему могущественных колдунов.

Собственно, большой бедой такое положение дел не назовешь. В подобной ситуации оказывались все будущие великие магистры в самом начале пути. Становление магического ордена — дело столетий, а не дней; вполне естественно, что первыми адепты набираются обычно из людей молодых и неопытных, а во что они превратятся много лет спустя и каковы будут их ученики, зависит от великого магистра. Но Нуфлин не желал ждать так долго. Он хотел с первого же дня иметь при себе лучших из лучших — и хоть ты тресни.

Положим, при личной встрече ему всегда удавалось показать себя с превосходной стороны, но, даже находясь под сильным впечатлением от знакомства, опытные колдуны не изъявляли желания вступить в новый орден и, таким образом, официально признать превосходство Нуфлина. Хотя сотрудничество с ним многим представлялось перспективным, а некоторым даже соблазнительным. Если верить очевидцам, в ту нору он был воплощением магической силы и, что куда более важно, живым обещанием. Для всякого мало-мальски восприимчивого колдуна присутствие Нуфлина было чем-то вроде порции бодрящего зелья, а это, как известно, первый признак хорошего великого магистра, самое необходимое для такой роли качество. Говорят, некоторые старики весьма настойчиво предлагали Мони Маху основать тайный орден, в духе древних времен: без резиденции, отличительных знаков и строгой иерархии. На таких условиях они могли бы и совместной ворожбой насладиться, и лицо сохранить. Но молодой Нуфлин, как я уже говорил, был чрезвычайно амбициозен и действовать под покровом тайны наотрез отказывался. Он с самого начала хотел власти и почестей, еще неизвестно, чего больше.

В конце концов, Нуфлин Мони Мах придумал прекрасный выход из положения, простой и изящный. Он выбрал нескольких могущественных колдунов из тех, что прониклись к нему наиболее глубокой симпатией, и предложил им стать номинальными основателями ордена Семилистника. Сам же он намеревался поначалу носить официальное звание их общего первого ученика — при условии, что вскоре, скажем, сотню лет спустя, господа основатели уйдут в почетную отставку, сохранив за собой все мыслимые и немыслимые привилегии, и настоящий великий магистр официально займет свое место.

Это была очень хорошая идея. Она сулила будущим основателям максимум почестей без всяких хлопот; ну и для молодого Нуфлина официальное звание любимого ученика семерых великих магистров было весьма лестным: прежде еще никому из молодых колдунов не удавалось найти себе столько учителей сразу, даже легендарного короля Мёнина в юности обучали всего трое стариков, причем считалось, что ему несказанно повезло. То есть в глазах общественного мнения молодой Нуфлин Мони Мах поднялся куда выше, чем, если бы просто основал новый орден.

Таким образом, дело уладилось к всеобщему удовольствию. Мой отец стал одним из семи великих основателей ордена Семилистника и до сих пор фигурирует в этом качестве во всех учебниках истории. Чем он там на самом деле занимался, я понятия не имею.