Хэдон из Древнего Опара - Фармер Филип Хосе (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Канат раскачивался, и Хэдон старался удержать равновесие таким образом, чтобы качание каната не увеличивалось. До него долетали слабые звуки приветствующей его публики и свистки тех, кто не болел за него, но громкий рев голодных хищников внизу разрывал уши. Он не смотрел на них. Он должен был сконцентрировать все свое внимание на том, чтобы перебраться через озеро.
Добравшись до другой платформы, Хэдон чуть не свалился в изнеможении. Неожиданно его затрясло и охватила слабость. Но все же ему удалось добраться до цели и не придется предпринимать еще одну попытку.
Хэдон спустился вниз и занял место среди других соревнующихся, которые сидели на скамейках у края озера. Дальше тянулась ограда из бронзовой проволоки, которая не давала возможности крокодилам выбраться на берег.
— Как это было? — спросил Таро.
— Неплохо, — ответил Хэдон, ненавидя себя за браваду. (Герой не может позволить себе признаться, что его внутренности вели себя подобно хищникам, когтями продирающим себе путь наружу сквозь живот.)
Третий выступавший потерял равновесие, ухватился за канат и на руках добрался до платформы. Вторая попытка: он сорвался, закричав, вода вокруг его тела сделалась мутной. Хэдона едва не стошнило, но потом по телу разлилась радость за себя.
Хевако пришлось делать две попытки, но все же он перебрался на другую сторону. Когда он спускался вниз, кожа на лице под бронзовым загаром казалась серой.
Человек, который выступал вслед за ним, не смог ухватиться за канат, когда отпустил тот, на котором раскачивался, и упал навстречу своей смерти.
К моменту, когда последний из соревнующихся спустился на землю, солнце на одну четверть повернуло к западу; десять участников соревнований достались на обед крокодилам.
Похороны, состоявшиеся на следующий день, были весьма оригинальны, ввиду отсутствия самих покойников. В могилы опустили каменные статуи, символизирующие смерть, с одинаковыми стилизованными лицами, засыпали изваяния землей и установили над ними монолиты. Хэдон наблюдал за тем, как плакали родственники, и думал, не случится ли так, что и его родителям доведется скорбеть по нему.
На следующий день юноши состязались в метании дротиков. У каждого был маленький круглый шит для предохранения, но запрещалось сделать хотя бы один шаг за маленькую круглую загородку. Каждому соревнующемуся дали по три дротика для метания, и участник состязания должен выдержать три броска в себя со стороны другого спортсмена с расстояния в сотню футов.
Двенадцать человек получили достаточно серьезные раны и выбыли из соревнований; двоих на следующий день похоронили; один человек опозорил себя тем, что выпрыгнул из круга. Он повесился той же ночью и таким образом избежал участи быть похороненным в могиле трусов.
Следующие три дня Игр посвящались соревнованиям по определению самого искусного в метании из пращи. В первый день Хэдон оказался в стартовой группе вышедших на поле участников. Их было десять, на каждом лишь набедренная повязка и кожаный ремень. К ремню прикреплен кинжал с ножнами и кожаный мешок. В мешке три биконических, отлитых из свинца метательных снаряда. В руке каждого юноши праща, изготовленная из мягкой кожи карликовой антилопы. Юноши строем проследовали в центр поля и остановились при звуке трубы. Публика смолкла. Затрубила еще одна труба. Огромная дверь в стене, лицом к которой они стояли, стала поворачиваться, открываясь. Вскоре показались тридцать горилл, которые моргали злобными глазами при свете солнечных лучей и рычали.
Толпа начала вопить и криками подбадривать соревнующихся. Десять юношей выстроились в одну линию лицом к гориллам. Хэдон оказался крайним слева. Труба заиграла в третий раз. Каждый юноша привязал конец ремешка пращи к одному из четырех пальцев бросковой руки. Другой конец ремешка, завязанный узлом, пристроился затем между большим и указательным пальцем той же руки. Свободной рукой юноши вынули из мешка снаряды, весом три с половиной унции каждый. Они положили их в подкладку, образующую карман на конце двух ремней.
Тем временем гориллы нервно бегали взад-вперед на четырех лапах или вставали и хлопали себя по грудной клетке голыми ладонями. Несмотря на то, что животные имели устрашающий вид, от природы гориллы были боязливы. Но в последние тридцать дней тренеры пытались надрессировать их нападать на людей. Тренеры забрасывали животных камнями, тыкали острыми палками до тех пор, пока не приводили горилл в состояние ярости. В конце концов, гориллы приучились вымещать злобу на манекенах в одеждах, пропитанных человечьими запахами. В последние двенадцать дней животные научились раздирать их на части, и не вызывало сомнения, что делали они это с огромным удовольствием. Ожидалось, что теперь гориллы станут нападать на соревнующихся. Этому способствовало то, что находящиеся на стене в безопасности дрессировщики бросали в них камни и палки с заостренными концами. Тем не менее, в какой-то момент показалось, что человекообразные гиганты почувствовали лишь растерянность и страх.
Вновь заиграла труба. Хэдон, как и другие спортсмены, одной рукой держал концы пращи над головой, а в другой — метательный снаряд в кармане пращи. Затем он начал вращать пращу в направлении против часовой стрелки параллельно своему телу. Праща круг за кругом совершила четыре оборота, скорость ее обуславливалась движением запястья. Когда праща вошла в ту часть круга, которая ближе всего расположена к земле, он отпустил свободный конец орудия. Свинцовый снаряд со скоростью шестьдесят миль в час полетел, описывая параболу, к живой мишени, которая отстояла на три сотни футов. Это была огромная рыжеватая горилла со сломанным правым клыком и лицом в шрамах.
По всему стадиону разносился глухой стук глубоко входивших в тело или разбивающихся о стену снарядов. Шесть огромных обезьян опрокинулись, и более ни одна не пошевелилась. Толпа зашумела, когда юноши вложили в пращи по второму снаряду. Теперь на юношей надвигались, крича и хлопая себя по грудной клетке, срывая траву и бросаясь ею в ненавистных им людей, десять обезьян; некоторые гориллы делали короткие обманные движения в сторону юношей. Вторая волна снарядов свалила с ног семерых животных, но две гориллы поднялись и, вопя от боли и ярости, направились к юношам.
Еще до того, как гориллы смогли добраться до цели, они упали замертво от ударов нескольких направленных в них снарядов.
Хэдон оказался среди тех, кто не выпустил свой последний биконический снаряд. Он хотел сохранить его на случай чрезвычайных обстоятельств. Он думал, что такой случай не заставит себя ждать. Тринадцать человекоподобных обезьян были убиты или выведены из игры. Таким образом, оставалось еще семнадцать обезьян и лишь восемь не выпущенных из пращи снарядов. А если даже все восемь попадут в цель, останется еще девять горилл. Им противостояли десять человек, вооруженных шестидюймовыми ножами.
Подгоняемые градом камней, которые бросали дрессировщики, навстречу молодым людям выдвинулось еще несколько горилл. Одна из них неожиданно бросилась в атаку и, судя по всему, не собиралась останавливаться. Хэдон крикнул:
— Берегите снаряды! Таро, ты один воспользуйся пращой!
Снаряд, выпущенный Таро, исчез в широко открытой пасти обезьяны, которая упала замертво. Затем Хэдон выкрикивал одно за другим имена тех, у кого еще имелось по снаряду, и люди метали их. Еще восемь горилл упали, сраженные насмерть, или, получив тяжелые ранения, не могли подняться. Но оставалось девять животных, и они были очень опасны из-за охватившей их паники.
Четверо обезьян погибли под ударами ножей, но до этого им удалось убить троих молодых людей и столько же тяжело покалечить. Если бы они нападали все вместе, а не поодиночке, им удалось бы стереть людей в порошок. Но гориллы не могли мыслить, как люди, а потому умирали, как животные.
Хэдон, Таро и еще двое юношей, которые все еще стояли на ногах, направились к тушам убитых горилл с намерением, используя ножи, вытащить из них снаряды. Едва Хэдон успел извлечь один снаряд, как услышал:
