Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги регистрация .txt) 📗
Мау заглянул в мёртвые глаза, смотрящие прямо вперёд, и задумался: что они увидят в тёмном течении? Увидят ли вообще что-нибудь? И видит ли кто-нибудь что-нибудь?
Этот вопрос поразил его, словно его огрели по голове дубинкой. Разве можно такое думать?
Когда-то мы были дельфинами, а Имо сделал нас людьми! Это же правда? Да почему сам этот вопрос пришёл ему в голову? А если это неправда, значит, нет ничего, кроме тёмной воды, и нет ничего, что было бы чем-то…
Он прервал ход этой мысли, пока она не зашла слишком уж далеко и не утащила его за собой. Девочка из клана Дафна смотрела на него. Сейчас не время для колебаний и неуверенности. Он скрутил в жгут волокна бумажной лианы и привязал к бедному капитану Робертсу с его кругом камни и обломки коралла.
Намокая, бумажная лиана только сильнее затягивается и не гниёт годами. Куда бы ни направлялся бедный капитан Роберте, там он и останется. Если, конечно, не превратится в дельфина. Мау быстро сделал надрез, чтобы выпустить дух капитана.
Девочка, сидя на камнях за спиной Мау, запела. На этот раз песня не звучала как «на, на, на». Послушав, как девочка разговаривает, Мау почему-то стал лучше различать её голос. Наверное, в том, что она произносит, есть какие-то слова, хотя для Мау в них не было никакого смысла. Но он подумал: «Это брючниковское песнопение для мёртвых. Значит, брючники в чём-то похожи на нас! Но если Имо сделал и их тоже, почему они совсем другие?»
Капитан уже почти ушёл под воду, но штурвала из рук не выпустил. Мау зажал в руке последний камень и толкнул плавающее тело капитана вперёд, всё время нащупывая пальцами ног край скального уступа. Ещё он чувствовал под собой холод глубин.
Там было течение. Никто не знал, откуда оно приходит, хотя люди рассказывали истории про землю на юге, где вода падает в виде перьев. Но все знали, куда оно уходит. Это можно было увидеть своими глазами. Оно превращалось в Сверкающую тропу, звёздную реку, текущую по ночному небу. Говорили, что раз в тысячу лет Локаха выбирает среди мёртвых тех, кто должен отправиться в совершенный мир, и они поднимаются по этой тропе, а остальных посылают обратно, чтобы те стали дельфинами, пока не придёт их время родиться заново.
«Как это происходит? — подумал Мау. — Как вода превращается в звёзды? Как мёртвый человек становится живым дельфином? Но это ведь детские вопросы, правда? Которые нельзя задавать? Эти вопросы — глупые или неправильные, а тем, кто слишком много спрашивает «почему?», отвечают, что так уж устроен мир, и дают побольше работы по хозяйству».
Над капитаном прошла небольшая волна. Мау привязал к штурвалу последний камень, капитан неторопливо ушёл под воду, и Мау подтолкнул его в течение.
На поверхность всплыло несколько пузырьков, и капитан очень медленно скрылся из виду.
Мау только собирался отвернуться, как увидел: что-то поднимается из воды. Оно выскочило на поверхность и лениво перевернулось. Это была капитанская шляпа. Она наполнилась водой и опять начала тонуть.
За спиной Мау раздался всплеск, и девочка из клана Дафна, барахтаясь, проплыла мимо. Белое платье развевалось вокруг неё, как огромная медуза.
— Нельзя, чтобы она опять утонула! — закричала девочка. — Он хочет оставить шляпу тебе!
Она рванулась вперёд, схватила шляпу, победно замахала ею… и ушла под воду.
Мау ждал, пока она опять покажется на поверхности, но виднелись только пузырьки.
Да неужели на свете есть хотя бы один человек, который не умеет…
Его тело среагировало само. Он пошарил в воде, схватил самый большой кусок коралла, попавшийся на глаза, и нырнул в тёмную глубину.
Вон внизу бедный капитан Роберте медленно погружается навстречу вечности. Мау пронёсся мимо в шлейфе серебряных пузырьков.
Дальше вниз были ещё пузыри, и бледное пятно, исчезающее там, куда уже не достигает солнечный свет.
«Только не она, — подумал Мау изо всех сил. — Не сейчас. Никто не уходит во тьму живым. Я служил тебе, Локаха. Я ходил по твоим стопам. Ты мне должен — её. Одну жизнь, из темноты обратно на свет!»
И голос ответил из мрака: «Я не припомню, Мау, чтобы у нас с тобой был договор. Или сделка, или завет, или обещание. Есть то, что бывает, и то, чего не бывает. Нет никакого «должен»».
Вот он уже путается в медузе её юбок. Мау отпустил камень, и тот продолжил свой путь в темноту. Мау нашёл лицо девочки, вдул воздух из своих разрывающихся лёгких в её, увидел, как широко открылись её глаза, и заработал ногами, стремясь наверх и таща девочку за собой.
Прошла целая вечность. Он чувствовал, как длинные, холодные пальцы Локахи тянут его за ноги, сжимают лёгкие. Свет, совершенно точно, начал меркнуть, шум воды в ушах стал похож на шёпот. «Может, проще остановиться? Соскользнуть обратно во тьму, отдаться течению? Кончатся все печали, сотрутся все плохие воспоминания. Нужно только отпустить её и…» Нет! Эта мысль возродила гнев, а гнев пробудил в нём силу.
Мелькнула тень, и Мау пришлось посторониться — это медленно погружающийся капитан прошёл мимо, в последнее своё плавание.
Но свет не приближался, вообще не приближался. Ноги были словно каменные. Всё тело жгло. Вот она, серебряная линия, она опять вернулась к Мау, она влекла его вперёд, к картине того, что могло быть…
…и вдруг он ощутил под ногами камни. Он забил ногами; голова вырвалась на воздух. Ноги опять коснулись скалы, и свет ослепил его.
Всё, что было дальше, он наблюдал изнутри себя — как он вытаскивал девочку на скалы, переворачивал её вниз головой и хлопал по спине, пока она не начала выкашливать воду. Потом помчался по песку, чтобы уложить девочку у костра. Там она вытошнила ещё немного воды и застонала. Только тогда мозг Мау объяснил его телу, что оно предельно измучено, и позволил ему упасть навзничь на песок.
Мау умудрился вовремя повернуться на бок, чтобы выблевать остатки ужасного хлеба, и уставился на свою рвоту. Не бывает, подумал он, и эти слова стали выражением его торжества и победы.
— Не бывает, — сказал он, и эти слова, разрастаясь, подняли его на ноги. — Не бывает! — заорал он, обращаясь к небу. — Не бывает!!!
Раздался тихий звук, и Мау посмотрел вниз. Девочка дрожала на песке. Мау встал на колени рядом с ней и взял её за руку, в которой до сих пор была зажата капитанская шляпа. Даже в тепле костра кожа у девочки была белая и холодная, как прикосновение Локахи.
— Обманщик! Я её вытащил! — закричал Мау. — Не бывает!
Он помчался по песку, а потом — по тропе, ведущей в нижний лес. Он бежал по тропе из сломанных деревьев, и красные крабы бросались врассыпную. Он добежал до большого каноэ и влез по борту наверх. Тут было… да, вот оно — большое одеяло в углу. Мау схватил его и потащил, но что-то вцепилось в другой конец одеяла. Он потянул сильнее, и что-то рухнуло на палубу и затрещало, разлетаясь на куски.
Голос сказал:
— Ва-а-ак! Роберте ужасный пьяница! Покажи нам панталончики!
В конце концов одеяло слетело. На полу остались разбитая деревянная клетка и очень сердитая серая птица. Птица уставилась на Мау.
— Ва-а-ак! Блаженны кроткие, крестить мой лысый череп!
Мау не мог сейчас отвлекаться на птиц, но у этой в глазах был опасный блеск. Она как будто требовала ответа.
— Не бывает! — крикнул Мау и выбежал из каюты с одеялом, хлопающим на ветру.
Он уже пробежал половину тропы, когда над головой захлопали крылья и раздался противный крик:
— Не бывает!
Мау даже головы не поднял. Слишком уж причудливым стал этот мир. Мау добежал до костра и закутал девочку одеялом как можно плотнее. Через некоторое время она перестала дрожать и, кажется, заснула.
— Не бывает! — завопила птица с поломанного дерева.
Мау моргнул. Он понял! Он и раньше понимал, но сам не понимал, что понимает.
Конечно, многие птицы могут выучить по нескольку слов, например серая ворона и жёлтые попугайчики-неразлучники, но их очень трудно понять. А эта птица словно сама понимает, что говорит.
