Гавань Семи Ветров - Воронин Дмитрий Анатольевич (электронная книга .txt) 📗
Изначально он совсем не предполагал, что Таяна отправится вместе с ним. Но теперь было уже поздно говорить об этом, не хватало еще устроить склоку перед лицом Императора.
— Нет, Ваше Величество, мои способности могут пригодиться в этом… — она чуть замялась, тоже, как и Денис, не желая сказать ничего лишнего, — в этом путешествии. Тем более что мы с сэнсэем Дьеном старые… друзья.
Заминка не укрылась от слуха Императора, и потому он лишь согласно кивнул.
— И вот еще что, сэнсэй. Это не приказ, скорее просьба. Этот ваш друг, кажется, его зовут Тернер, не так ли? Будет неплохо, если он поедет с вами. Как мне доложили, он очень неплохо владеет мечом. Возможно, ему следует найти своему клинку иное применение, нежели дырявить им камзолы всякого рода сосунков.
Все понимали, что это был приказ. И Денису оставалось только склонить голову, мысленно размышляя, а согласится ли своевольный тьер добровольно покинуть столицу. Тот все еще лелеял надежду встретить здесь какого-нибудь ньорка, своего давнего, можно даже сказать, генетически запрограммированного врага. А Денис, в свою очередь, с ужасом думал о том, что произойдет, если эти двое и в самом деле столкнутся нос к носу. И если результат этой встречи в общем-то был вполне предсказуем, то вот последствия… Хотя бы тот факт, что об истинной сущности тьера могут узнать, и тогда скорее всего начнется травля. А Тернер, в свою очередь, захочет получить от этой травли максимум острых ощущений, и город умоется кровью. Может быть, с ним справятся. Никакое существо, будь оно хоть трижды магическим, не способно управиться с целой армией. Его просто задавят количеством, но и загонщикам достанется так, что мало не покажется.
— Я думаю, что вам стоит выехать сегодня, — продолжал меж тем Император. — Все необходимые распоряжения будут отданы.
И коротким, скупым жестом дал понять, что аудиенция окончена.
Тернер был существом до мозга костей магическим. Не говоря уже о том, были ли у него кости и был ли в тех костях мозг. Учитывая его способность менять облик в невероятных пределах, Денис вряд ли стал бы утверждать что-нибудь наверняка о внутреннем строении приятеля. Да его это и не особо волновало.
Будучи магическим существом, тьер мог с равным успехом спать на камнях, под дождем, под снегом. Мог вовсе не спать. Но за века существования мимикрия стала для него второй натурой. И сейчас, в силу ряда причин изображая из себя человека, он старался не выходить из образа. А потому он прежде всего обзавелся жильем, где время от времени проводил ночи. Хотя тот, кто посетил бы это его обиталище, был бы несколько удивлен весьма скромной обстановкой. Но гостей к себе Тернер не зазывал — а те, что приходили без приглашения, прекрасно знали, что он собой представляет, а потому ничему не удивлялись.
Этому же стремлению скрывать свою истинную сущность были подчинены и другие его действия. Если ранее Тернеру было не слишком сложно сформировать одежду из внешних слоев своего тела, одежду, почти неотличимую от настоящей, то теперь он предпочитал именно настоящую — так было проще.
В целом он старался контролировать себя. Насколько это было возможно — то есть до тех пор, пока не наступало время боя.
Воля создателей, вложившая в него жажду убийства, веками оставалась главным его врагом, объектом постоянной, непрекращающейся ненависти. Вновь и вновь тьер насиловал свой разум, стараясь заставить его выйти из повиновения приказам Хозяев. Прошли столетия, прежде чем ему удалось сделать на этом пути первый, очень короткий шаг к победе. А затем второй, третий… Сейчас ему удавалось держать свою сущность под контролем достаточно надежно — но если кто-то посягал на его жизнь, тьер разом терял всякую власть над своей истинной сущностью, превращаясь в неудержимого демона смерти. Он не был лишен чувства самосохранения — напротив, тьер очень точно мог оценить степень угрозы и в зависимости от этого принять единственно верное решение. По крайней мере так было раньше. Но в последнее время с ним творилось нечто непредсказуемое и от этого наверняка опасное — теперь в его действиях доминировали другие мотивы. К примеру, находиться здесь, в столице Империи людей, среди скопища воинов и магов, было по меньшей мере неразумно. Все время существовала угроза, что хищник вырвется наружу, обнаружит себя — и тогда скорее всего с ним будет покончено. Первый закон магии — совершенства не существует… Он не боялся десятка противников, пусть бы даже и закованных в латы, с презрением отнесся бы и ко вдесятеро большему числу. Две-три сотни врагов уже заставили бы его призадуматься — а те же урги, скажем, почти справились с ним, опутав сетями, разорвать которые было не под силу даже тьеру. Повторения той истории Тернер не хотел.
И уже полгода торчал в городе.
Он и сам не понимал, почему так поступает. Куда умнее было бы покинуть обжитые людьми места… а то и вернуться назад, к остаткам Хрустальной Цитадели. Люди так любят это странное словечко — «родина»… Что ж, для него родина — именно там, на выгоревшей под ударами боевой магии пустоши, под вечным дождем, среди руин того, что никогда не было, но могло бы стать его домом.
До вчерашней ночи Тернер мало задумывался над этими вопросами, но теперь, после того, что произошло, он решил, что из города стоит убраться. Даже если это будет означать ссору с Дьеном.
Тернер знал, разумеется, значение слова «дружба», хотя и не вполне понимал, что это такое на самом деле. Но при мысли о том, что ему придется надолго, а может быть, и навсегда расстаться с Дьеном и Таяной, почему-то становилось тоскливо.
И все-таки это было неизбежным. Не только потому, что после событий прошлой ночи ему может угрожать опасность. Другая опасность, куда большая, подкралась незаметно. Когда проявились первые симптомы болезни? Он не знал, как не знал и того, как справиться с этой напастью. И вряд ли даже мудрые и ненавистные Хозяева могли ожидать, что их создание вдруг заболеет… человечностью. А может, они знали об этом, а потому и вложили в него почти непреодолимую жажду убийства?
Эта болезнь началась… с чего? Тернер шаг за шагом уходил в свои воспоминания о прошлом, стараясь нащупать тот момент, когда впервые инстинкт хищника, ярость и стремление напасть вдруг уступили, пусть и на миг, другим чувствам — любопытству, сопереживанию, жалости, желанию защитить. Он был воином, а потому прекрасно понимал, что слабеет. Не физически — духовно. Тьер-одиночка, беспощадный и равнодушный ко всему, кроме поставленной цели, был куда менее уязвим, чем тьер, умеющий чувствовать. Он испытал это на собственной шкуре тогда, среди ургов, — инстинкт кричал, что врагов слишком много и надо отступить, но другой голос, тихий и едва-едва слышный, настаивал на другом. Помочь Дьену. Защитить Таяну. И результат не заставил себя ждать — сети и унизительное положение пленника. Да, в тот раз все обошлось, но ведь могло случиться и иначе.
А может, он сам виноват? Может, ломая себя, упрямо сопротивляясь идущим от самого его естества приказам, Тернер заодно сломал и какую-то хрупкую стенку, разделяющую воина и… и того, кем или чем он стал сейчас.
В дверь раздался осторожный стук.
— Не заперто, — коротко бросил он.
С противным скрипом дверь открылась. На пороге стоял Дьен, из-за его широкой спины выглядывала изящная фигурка Таяны.
— Радости тебе, Тернер!
— И я рад вас видеть. — Его губы неожиданно для самого тьера вдруг шевельнулись, изобразив отдаленное подобие улыбки. Денис, заметив это, удивленно поднял бровь. На его памяти было не так много случаев, когда на лице Тернера отражались хоть какие-то эмоции.
А тот вдруг задумался об интересном совпадении. Именно сейчас ему нужно было бы переговорить с Дьеном, придумать что-нибудь убедительное, объяснить причину своего отъезда. И пожалуйста — Дьен сам пришел в гости. Почувствовал, что ли? Тьер бросил на мужчину испытующий взгляд и вдруг почувствовал, как кольнуло ощущение опасности. Его инстинкт хищника подавал предупреждающий сигнал.
