Обреченный на любовь - Романецкий Николай Михайлович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Паркер покачал головой.
– Вы рассказываете удивительные вещи, Алекс!.. На чем же держится их мир?
– А вы не наблюдали утечек энергии в Системе?
– Нет. Если бы такое случилось, мы бы уже давно зафиксировали этот индекс.
– Ну, тогда я просто не знаю, что и предполагать… Разве что все это существует за счет их нервной энергии… Или что они таинственным образом выкачивают параллельную Вселенную.
Паркер нахмурился.
– Коллега, вы делаете сумасшедшие предположения. – Он встал из кресла и прошелся по комнате. – Если все это так, то долг требует, что бы мы подключили Комиссию по науке. Тут же нужна целая программа исследований…
– А вам хочется исполнять этот долг, Дин? – перебил его Калинов. – Только честно!
– Нет, Алекс! Если честно, то такая программа мне не по душе! Не люблю я, когда исследования проводятся на людях, тем более на собственных детях. Слава Богу, эти времена давным-давно миновали.
– Ну, так мы ничего никому и не скажем. – Калинов подмигнул Паркеру.
– Правда?
– Правда, – сказал Паркер. – Все равно никто не поверит. – И он в свою очередь подмигнул Калинову.
Калинов вздохнул и сказал с грустью в голосе:
– Нам-то поверят… Да и говорить об этом послезавтра все равно придется.
– Ничего, коллега, отобьемся. В Совете хватает умных голов… Лучше скажите, что вы записали на этот раз. Дадите посмотреть на ваших суперлюдей?
– Прямо уж и суперлюдей, – проговорил Калинов. – На Земле чудес пока что не наблюдалось! – И вдруг неожиданно для себя сказал: – А показывать-то нечего! Забыл, понимаете ли, включить запись. До того ошалел от неожиданностей!..
Что это со мной, спросил он себя. Чего ради я соврал? Узнала бы Вита… И понял, что эту ложь Вита наверняка бы одобрила.
Он вдруг потерял всякий интерес к беседе. Паркер задал еще несколько вопросов, получил на них короткие односложные ответы и понял, что настала пора уходить. Его слегка удивила внезапная замкнутость друга, но он и вида не подал, что задет.
Проводив Паркера до ближайшей джамп-кабины, Калинов решил немного прогуляться перед сном.
Вечер был хорош до изумления. Редко удается метеослужбе создать такую погоду. Небо на западе постепенно переходит через все цвета радуги от багрянца до темно-фиолетового. Над головой висят первые, еще не крупные звезды. Не шелохнется на деревьях листва, недавно вымытая киберами-дворниками. И тишина такая, что, кажется, весь мир слышит твое дыхание.
Калинов шел по хранящему дневное тепло тирранитовому тротуару и улыбался.
Черт возьми, думал он. Неужели рядом с нами действительно рождаются суперлюди?! И кто? – наши собственные дети! Когда они успели вырасти из коротких штанишек? Никто из нас этого даже не заметил – так мы все заняты… А они убедились, что мы ими не интересуемся – ведь, наверное, не раз тыкались в нас теплыми носами, как кутята, – и стали искать себе подобных. И нашли. И создали Страну Грез. Как протест против той жизни, которую мы им предоставили…
Когда же все это произошло, думал он. Когда мы совершили подмену?.. Мы говорили им, что они – цветы жизни, что они – наше богатство и наша надежда. И они верили нам. Как же не верить тем, кто их родил, кто их кормил, кто учил их ходить, летать и говорить?.. Так они и росли с верой в будущее и в свое великое предназначение. Жизнь казалась им светлой радостной сказкой, и они должны были стать в ней главными героями… А потом они обнаружили, что на самом деле никому не нужны, что они для всех обуза и только мешают нам… Вот тебе конфетка, и не отвлекай меня, иди к своим куклам. И не плачь!.. Или слушай своих любимых «Приматов» – какая хорошая группа! (тьфу, мерзость!!!) – и не мешай. Разве ты не видишь? Мы переделываем Землю, мы залечиваем раны, оставленные Великими религиозными войнами, мы осваиваем океаны, мы штурмуем Вселенную… На вопросы, которые ты хочешь мне задать, давным-давно найдены ответы, и нет смысла тратить на них время!.. НЕ МЕШАЙ!
А им необходимо тратить время на вечные вопросы – это один из этапов становления личности. И веры нам не стало… Но как без нее жить? Вера очищает людям душу, вера делает мягче сердце… А потом мы еще спрашиваем себя: в кого они, такие жестокие и равнодушные? А они – в нас! Яблочко от яблоньки…
Теперь я понимаю, почему у них такие игры, думал он. Невостребованная энергия души и нерастраченная энергия тела, сдобренные свойственной юности повышенной сексуальностью, медленно и верно устремляются в русло насилия. Пока насилие скрывается за ширмой добрых игр. Но это только пока. Подождем, подождем и дождемся событий сродни Религиозным войнам. Выходки Вампира – яркое тому свидетельство. А это уже страшно!
Боже мой, думал он. Когда же мы перестанем быть толстокожими? Когда будем видеть дальше собственного носа? И сколько мы еще будем создавать себе трудности, а потом гордо, под фанфары, преодолевать их? Мы – мастера лобового удара, крепкие задним умом…
– Почему ты еще не спишь? – спросил его тихий голос.
Калинов огляделся, но рядом никого не было. Только далеко впереди стояла под деревом какая-то пара. Кажется, целовались.
– Не крути, пожалуйста, головой, – произнес тот же голос. – Это я, Вита.
– Где ты? – спросил Калинов.
– В своей постели… Но рядом с тобой.
– А как ты меня слышишь? – спросил Калинов.
– Опять глупые вопросы?.. Я слышу то, что ты думаешь.
– Ты умеешь читать мысли? – спросил Калинов.
– Оказывается, умею… Но я поняла это только сегодня. И слышу лишь то, что ты позволяешь.
– Я хочу тебя видеть, – сказал Калинов.
– Этого я еще не умею. Но научусь, наверное… И ты научишься… – Долгая пауза. – Если очень захочешь.
Уже совсем стемнело, только у самого горизонта, над Маркизовой лужей тянулась желто-зеленая полоса. Послышался какой-то звук, похожий на далекий стон.
– Что такое? – спросил Калинов.
– Это я плачу.
– Зачем?
– Не знаю.
– Где тебя найти? – Этот вопрос Калинов задал мысленно.
– Нет-нет! – прилетел быстрый ответ. – Я не хочу. И мне кажется, ты знаешь… До завтра!
И словно порыв холодного ветра пронесся у него в душе. Как кусок пустоты… Стало мерзопакостно, стыд льдинкой резанул его по сердцу.
Какая же ты сволочь, сказал себе Калинов. Подонок!.. Влюбил ведь девчонку в придуманную тобой личность. Что теперь с девчонкой делать будешь? Как правду скажешь? Или прикидываться начнешь – я не я и лошадь не моя… А что ты там пять минут назад о вере рассуждал? О мастерах лобового удара, крепких задним умом? О трудностях, которые гордо приходится преодолевать?.. Вот ты и создал себе трудности. И, боюсь, преодолевать их придется без фанфар и барабанного боя. Вместо фанфар будут проклятья матери и слезы дочери. А вместо барабанного боя – вопли средств массовой информации… Доказать, правда, никто ничего не сможет… Да и вообще, девка сама во всем виновата…
Он и не заметил, как в своих размышлениях из обвиняемой стороны превратился в потерпевшую. Ведь поскольку он был политическим деятелем, подобные метаморфозы происходили с ним не раз, и не было в них ничего особенного, ничего, что по-настоящему тронуло бы его душу. Ведь столько всего произошло за прожитые годы… Но чем-то его душа была все-таки тронута. Иначе зачем он мысленно позвал:
– Вита!
Ответом ему было черное безмолвие.
И в самом деле, с облегчением осознал он, куда уж мне, столетнему старцу? Гипнозом не спасешься: дисивер не делает тело моложе. Так что не будем заноситься. А равно и заниматься унылым самобичеванием. Ведь на самом деле все одновременно и сложнее и проще. Есть проблема и требуется в ней разобраться. И дать Совету свои рекомендации. А потом спокойно дожидаться смерти… Ну, детки-ангелочки, казачки-разбойнички, завтра я вам устрою проверочку! Будет вам дэй-дримчик – уж не обессудьте!
Он развернулся и отправился домой. Когда он проходил мимо целующихся пар, губы его трогала откровенно презрительная усмешка, но этого в темноте никто не видел. А потом ему попалась знакомая джамп-кабина, и ему вдруг очень захотелось войти туда и набрать искомый индекс, и презрительная усмешка пропала, но этого тоже никто не видел. Он по-стариковски потоптался возле кабины, размышляя над своими желаниями. И так и не вошел. Еще раз вдохнув сладкий вечерний аромат и улыбнувшись самому себе, он отправился спать.
