Вендия 1. Город у священной реки - Йенсен Брэнт (серия книг .txt) 📗
Глава 7.
На следующий день после казни. Сады повелителя.
Дневная жара уже практически спала.
А в тени великолепных садов, возведенных по приказу прадеда нынешнего правителя Вендии, так и вообще не чувствовалась.
Сто пятьдесят лет назад в этом месте располагался один из самых неблагополучных районов Айодхьи, где селились исключительно воры, душегубы и прочие темные личности. Здесь же устроили свое логово душители-фансигары. Честные жители неизменно обходили этот район стороной, да и стража старалась тут без резкой надобности лишний раз не показываться.
В какой-то момент правителю опостылел такой порядок вещей, и он обратился к тогдашнему радже Айодхьи с требованием стереть с лица земли этот рассадник злодейства. Приказ был исполнен буквально – слуги раджи все дома разрушили до основания.
И чтобы даже памяти не осталось об этом темном месте, повелитель решил развести там сады, где были бы собраны все травы, цветы, кусты и деревья, произрастающие в Вендии. Долго шло строительство. Сначала самые умелые садовники подготовили почву к высадке растений, затем правитель со своими советниками решал, какому проекту будущих садов отдать предпочтение. После этого в Айодхью начали свозить образчики как диковинных растений, так и самых заурядных. Лишь через десять лет после начала строительства работы были завершены.
С тех пор сады стали излюбленным местом отдыха для представителей всех каст. Разумеется, брамины и кшатрии гуляли в одной части садов, а вайшьи и шудры в другой. Конечно же, осязаемых преград никто не возводил, но существовали невидимые границы, о которых все знали и которые старались не нарушать.
Конан расположился на маленькой деревянной скамеечке под большим деревом с толстыми конусообразными листьями. В десяти шагах от него проходила узенькая земляная дорожка, по которой чинно прогуливались знатные вендийцы. От змей сады защищало специальное заклятье, и можно было без опасений за собственное здоровье растянуться на травке под сенью любого приглянувшегося дерева. Но Конану спать не хотелось. Потому он нашел себе уютное местечко на лавочке и устроился наблюдать за птицами, перелетающими с дерева на дерево, и гуляющими по земляной дорожке вендийцами.
Киммериец сидел здесь уже третий колокол подряд, наслаждаясь прохладой и тишиной. После визита к Телиде он направился прямиком сюда. Конану хотелось немного побыть одному, и сады были для этого идеальным местом. Здесь всегда тишина. Даже дети, имеющие свойство производить шума в три-четыре раза больше, чем взрослые, попав в сады, неизменно успокаивались, проникаясь духом этого места.
Сотник подозревал, что Телида специально выбрала сады местом встречи с Сатти. Вдова желала, чтобы киммериец обрел хотя бы временное умиротворение и мог воспринять слова кшатрия с долей разумного скептицизма. Наверное, следовало бы поблагодарить за это мудрую женщину, но Конана не оставляло чувство, что он был лишь одной из фигур в партии, которую вела жена погибшего посла.
Однако с течением временеми, вопреки магии места, в киммерийце начала возрождаться жажда действия. Он понял, что уже достаточно отдохнул. Как только спустились сумерки, сотник поднялся со скамейки и отправился на поиски Сатти.
Телида посоветовала киммерийцу спросить о нем у других кшатриев. Вернее всего, это означало, что Сатти один из тех стражей, кому сегодня поручено патрулировать хитросплетение садовых дорожек.
— Не поможете мне? — обратился Конан к первому встреченному им стражу. Он неспешно брел по дорожке навстречу киммерийцу. Было неясно, то ли он несет службу, то ли просто гуляет. — Я ищу человека по имени Сатти. Вы не знаете, где он может быть?
— Да, он где-то в этой части сада, — ответил Кшатрий. – Проверяет патрули. Думаю, если вы продолжите идти в прежнем направлении, то непременно с ним столкнетесь.
— Он десятник? — спросил Конан. Он почему-то полагал Сатти простым стражником.
— Тысяцкий, — улыбнулся вендиец и осведомился. — Вы хоть знаете, как он выглядит? А то еще ненароком пройдете мимо.
— Опишите мне его, — попросил киммериец.
— Не понимаю, как вы собирались его искать, — покачал головой кшатрий. — Вообще Сатти узнать легко. Он довольно маленького роста, вам будет до середины груди. Волосы у него длинные, он носит и бороду, и усы, но стрижет их коротко. Этого должно хватить.
— Благодарю за помощь, — сказал Конан и добавил. — Перед тем как искать Сатти, я планировал найти человека, который знал бы его.
Киммериец двинулся вперед по дорожке. В двух шагах перед ним скакала маленькая серо-желтая птичка, нисколько не стеснявшаяся близкого соседства с людьми. Вообще к вечеру гостей в садах становилось поменьше, и с приходом ночи здесь устанавливалось настоящее птичье царство. В сумерках людей и пернатых было примерно поровну, но среди первых значительную долю составляли стражи, в обязанности которых входил вечерний обход садов. На ночь здесь оставалось всего два патруля, сейчас же кшатрии попадались Конану чуть ли не через каждые сто шагов.
Маленького тысяцкого киммериец заметил издалека, он о чем-то разговаривал с тремя стражами.
Внешность у Сатти была и впрямь примечательной. Встреченный Конаном кшатрий не упомянул, что черты лица тысяцкого представляли собой весьма своеобразный коктейль. Создавалось ощущение, что все они были призваны подчеркнуть друг друга. Очень глубоко посаженные глаза, длинный нос, полноватые губы, крупный подбородок и все это вкупе с усами, бородой и волосами. Увидев этого человека один единственный раз, запомнишь навсегда. Не красавчик, но внешность очень яркая. Женщинам Сатти должен был нравиться – а может, и нет.
Киммериец терпеливо дождался, пока Сатти закончит отдавать стражникам распоряжения, и лишь тогда подошел к нему.
— Вы, должно быть, Конан? — первым заговорил именно вендиец. — Я давно просил Телиду устроить нашу с вами встречу, но она наотрез отказывалась, говорила, что я забью вашу голову глупостями. Я мог, конечно, и без ее ведома выйти на вас, но она бы на меня страшно обиделась.
— Похоже, мне удалось убедить ее, — ответил Конан, — что и я сам натворю больших бед, если займусь изысканиями в одиночку. Мы можем поговорить? Или вам сначала нужно завершить обход?
— Здесь никогда и ничего не происходит, — сказал Сатти. — Во всяком случае, такого, что способно попасть в поле зрения стражи. Сады – самый тихий участок работы во всей Айодхье, и все эти мои наставления – не более чем дань традиции.
Сатти показал рукой в сторону трех огромных деревьев.
— Там есть замечательная беседочка, — продолжал он. — Её не видно с дорожки, и потому о ней мало кто знает. Там нас не побеспокоят.
Конан не стал спорить и последовал за вендийцем.
Беседка располагалась на небольшой свободной от деревьев и кустарников полянке. Но ее и впрямь было тяжело найти, если не знать, где именно она находится, тем более в сумерках.
Внутри беседки обнаружилось два кресла, стоящих друг напротив друга, и маленький круглый столик между ними.
Киммериец занял одно из кресел и стал ждать, когда Сатти соизволит начать разговор. Судя по словам Телиды и самого тысяцкого, у вендийца набралось множество идей, которыми он жаждал поделиться с гостем из Турана. Но кшатрий молчал. Сложив руки на груди, он внимательно рассматривал устроившегося перед ним северянина.
— Я представлял себе вас несколько иначе, — наконец произнес он. — В Вендии многие верят, что по внешности можно определить, какой характер у человека, и даже то, какая его ждет судьба.
— Вы тоже так считаете? — спросил Конан.
Телида добилась своего. Если с утра киммериец был готов уверовать, лишь бы ему привели хоть минимальные доказательства, что это все хайборийские во главе с Митрой запутали сознание Хамара, то теперь не без основания подозревал, что будущие речи Сатти покажутся ему дешевыми побасенками.
— Не совсем, — признался тысяцкий. — Слишком уж разнятся толкования, но среди тантриков это учение достаточно популярно и имеет под собой хорошую базу. Они сотни лет накапливали знания и теперь, обобщая этот опыт, могут выносить близкие к истинным суждения. Так, обо мне они сказали, что я чрезмерно любопытен, жесток и не склонен верить людям на слово.
