Белое Пламя - Тьма Анна (читать книги без регистрации TXT) 📗
Лагерь закончили только к вечеру. Усталые, но довольные, расселись вокруг весело потрескивающего костра и с радостью принялись за распитие спиртных напитков. Даже маг, поддавшись общему настроению, пил со всеми и хохотал над шутками Лисенка Лени, местного остряка, самого младшего среди парней. Лисенку еще не минуло пятнадцати.
Когда стало достаточно «жарко», по не очень умелым рукам пошла старенькая лира. Пели в основном о девушках да о подвигах. Ален хмурился, потом, не выдержав, отобрал измученную лиру у рыжего Данилы, с яростью проклиная отсутствие у того слуха. Раздались возмущенные вопли протеста. Красочно выругавшись на орочьем, маг положил старенькую лиру к себе на колени и с неожиданной нежностью погладил измученные струны и ободранные бока инструмента.
– Бедная, – прошептал он, – маленькая. Как же над тобой эти оболтусы издеваются. Души твоей не видят. Не бойся меня, милая, прекрасная…
Ребята замерли. Лира на коленях мага жалобно застонала, когда он коснулся струн. На ободранных боках вдруг засеребрилась свежая краска, а струны засияли первозданной чистотой. Рука в черной перчатке любовно коснулась струн и извлекла чистейший звук. Лира запела, а не завыла, как раньше у рыжего Данилы. И тогда маг завел песню. Его голос, который мог соперничать в чистоте с нынешней лирой, слился с ней воедино. Он пел о войне. О трех Грифонах, Красном, Черном и Белом. Пел о том, как, не зная пощады, несли они на своих крыльях смерть врагам.
…Когда Леон ринул свою боевую полусотню вперед, Анжей приказал Алену атаковать с расстояния боевой магией огня и ветра. Леон, Красный полусотник, клином врубился в отряды вражеской армии, рассекая ее надвое, давая возможность основным силам империи наброситься на разделенного противника. Солдаты ринулись в битву, с легкостью тесня воинов Нимадорга. Ален и его полусотня не отставали, творя одно заклятие за другим. Атаковали волнами – полусотник разделил своих магов на пятерки. Первая пятерка, сразу после нее – вторая, и так десять волн. Пока атаковали остальные, первая пятерка успевала восстановить силы, и так далее по счету. Ален атаковал без перерывов – он был сильнее всех вместе взятых своих волшебников, а каждая отнятая даже с такого расстояния жизнь добавляла ему сил. Удлиненные зрачки расширялись в желтых глазах. Один удар Алена отнимал больше жизней, чем две атаки пятерок. От привкуса смерти он трепетал, словно осенний лист на ветру. Леон не уступал Алену, и под его трехметровым клинком сотни воинов нашли свой конец. Один раз Красный обернулся, и его глаза встретились с глазами Белого. Леон улыбался, взгляд горел тем же безумием, что читалось и во взгляде Алена.
– Тысяча за сегодня! – крикнул он, и, хотя никто не мог его услышать с такого расстояния, Ален слышал.
– Тысяча триста! – крикнул в ответ Белый и расхохотался.
Леденящий душу хохот подхватил Красный, и противники, побросав оружие, убегали прочь от этих чудовищ. Звери сражались на поле.
Это была решающая битва. Как только нимадоргцы будут отброшены от границы империи и удастся вытеснить их из Перевальной долины за шесть Больших Врат, Сильена победит. Империи были разделены горной грядой, и сопротивление осталось только здесь, в Перевальной долине, где горы расступались, закрывая со всех сторон этот небольшой прекрасный уголок. Уголок, который стал братской могилой для тысяч воинов…
Заморозки, ударившие с утра, отступали, превращая зиму в лето перед огнем великих Пламенных магистров.
Анжей, Черный Грифон, атаковал самой смертоносной магий, черным огнем…
Ален пел, а ребята завороженно слушали. Песня подошла к решающему моменту.
…Никто не понял, откуда появились они. Четыре сотни некромантов Нимадорга и около тысячи личей. Личи были самыми страшными созданиями некромантов. Умертвия по сравнению с ними казались безобидными пушистыми котятами. Личи были не истинно мертвыми – души не покидали этих монстров, души, полные боли и страдания, жажды крови и мести… Никто в Сильене точно не знал, как их создают. Знали лишь, что до обращения в монстров они были магами, которые умирали в страшной муке. Люди гибли при одном приближении к личам. Из волшебников они высасывали все силы, обращая их магию против них самих.
Вражеская армия внезапно повернула назад и побежала, а перед ринувшейся вдогонку полусотней Леона вырос отряд в три сотни личей. Пегас Леона взвился на дыбы, без предупреждения раскинув крылья, и ринулся в воздух. Страшный крик нечеловеческой боли разнесся над полем брани. Это началась пытка магов полусотни Красного Леона. Отзвук той боли ударил по нервам Алена, заставив согнуться пополам и упасть со своего пегаса. Прежде чем он смог заблокировать боль, его вырвало кровью.
Вытерев лицо, Ален поднялся и незамедлительно атаковал приближающихся тварей. Огненная плеть хлестала по врагам, оставляя кучки пепла там, где стояли личи. Триста монстров они истребили ценой сорока магов полусотни Леона. В глазах Красного стояли слезы.
Он хотел помочь своим оставшимся магам дойти обратно, но внезапно откинулся теневой полог, и перед изрядно побитым десятком воинов выросли шесть сотен личей. В ужасе заоравший Ален ударил по ним белым огнем, но тот не причинил им никакого вреда.
– Отступать, Красный! – рявкнул громовым голосом Анжей. – Уводи людей, Леон!
Потрепанный десяток ринулся прочь. Пегас Красного кружил над личами, но никакая магия не брала медленно и неотвратимо вышагивающих нежитей.
Полусотник услышал, как за его спиной плачет Лера, талантливая девушка из второй пятерки, как ругается художник Крис, как наполовину вытаскивает и тут же прячет обратно свои клинки Кир Молот, как шепчет молитву Глен Клирик и как подавленно молчат остальные.
И тогда Ален увидел некромантов… Черные балахоны и обтянутые кожей черепа, горящие нечеловеческой ненавистью глаза могли обратить в бегство кого угодно. Только не Зверей Алена, Леона и Анжея.
Четыре сотни некромантов. Как заметил зоркий Ален, все были молоды и едва ли успели закончить обучение. Оставшаяся полусотня продолжала атаковать с расстояния, но безуспешно. Эти монстры могли перебить всю армию Серебряной Империи и повернуть исход войны от победы к поражению.
Леон повернулся и встретился глазами с Аленом. Белый все понял по этому прощальному отчаянному взору. Их силы переплелись, на мгновение смешались, взгляды были подобны словам и жестам. Прощальное объятие и тихое: «Я должен… прощай, брат мой, братишка, прости». Глаза Алена кричали отчаянное «нет!». Леон отвернулся, и Белый тихо застонал. Красный взвился вверх, заставляя пегаса набрать высоту, встал на его спину, балансируя на седле, раскинул руки.
– Леон! – отчаянно заорал Ален. – Не делай этого!
– Тесс фиор аменотива! – раздался крик в небе.
Леон прыгнул со спины пегаса. Казавшаяся маленькой с такого расстояния фигурка с раскинутыми руками медленно падала на некромантов, постепенно набирая скорость. Фигура окуталась Красным Пламенем и в полете превратилась в громадный огненный шар.
Это был шар Amenotiva, жизнь Леона. Вся его магия и сила, невероятная для человека, ударила в защитный купол врага и, пробив его, смела половину некромантов. На такое раз в жизни способен далеко не каждый маг. Способен, сгорая заживо…
Ален подавил рвавшиеся слезы и со страшным криком ударил огненной волной по врагу. Безрезультатно. Ничего не дал и черный огонь Анжея.
Сотник схватил Алена за ворот и приподнял так, что тот повис в воздухе.
