Носители. Сосуд (СИ) - Лаженицын Иннокентий (книги онлайн полные .txt) 📗
– Шестой пока занят, проходите, подождите, он вас вызовет, – проинструктировала она. – Распишитесь в журнале, вот тут, – ткнула она пальцем в стандартный журнал всех формальных охранников в государственных учреждениях. Мы расписались напротив наших идентификаторов.
Вася открыл дверь и пропустил меня вперед. За дверью была крутая металлическая лестница, ведущая вниз. Спустившись по ней, я оказался в коридоре, жутко похожем на тот, что прорисовала мне Ненависть во сне. Хотя в этом не было ничего удивительного, все коридоры в чем-то были похожи. Этот был не столь длинный, я насчитал шесть дверей по правой стороне, с левой их не было, заканчивался он еще одной лестницей, ведущей вниз.
– Наша дверь с номером шесть, – сказал Вася, – около нее и ждем.
В коридоре не было ни лавочек, ни стульев, потому, подойдя к нужному нам кабинету, мы просто облокотились на стену. Повисла неловкая тишина, которая так мне не нравилась.
– Почему комиссары? – начал я беседу с первой пришедшей в голову мысли.
– Прикрепилось название еще со времен Петра Первого. Да и в Стране Советов тоже наименование было популярное, за границей их именуют иначе, на свой лад. Изначально это были представители Старейшин в каждом из регионов, но спустя века почти все регионы разделились согласно территориям стран, обрели независимость, и у власти остались те самые комиссары, ну или их наследники и ставленники, все как у людей, в общем, – ответил Злорадство.
– Почему встречи с начальством проводятся в полуподвальных помещениях?
– Конспирация, – лаконично ответил Вася. – Комиссары вообще очень трепетно относятся к своим личностям, старательно скрывают их, никто из носителей не знает их истинного облика. Слишком много зависит от них, чтобы давать шанс хоть кому-то узнать, как они выглядят. Говорят, в обычной жизни их легко можно встретить в конторе или на улице, но ты никогда не будешь знать, что именно этот носитель – комиссар. Потому встречи проводятся в этих кабинетах.
– А их нумерация что-нибудь значит? – вспомнил я слова Нежности про шестого.
– Их внутренняя иерархия, насколько мне известно. Первый – самый главный, потому и занимается самыми экстренными делами, которые не способны разрулить прочие носители и комиссары.
– Значит, мне еще повезло, мной занимается только шестой.
– Тобой уже занимаются комиссары, что говорит об экстренности и необычности твоего дела, – не разделил мою радость Вася. – Да и все может поменяться. В случае ухудшения ситуации тебя в легкую переведут хоть к первому.
Раздался неприятный щелчок и шипение, откуда-то с потолка прозвучал сиплый голос: «Проходите».
– Вперед, пути назад нет, – подбодрил меня Вася и открыл дверь с номером шесть, вновь пропуская меня вперед.
Если кабинет Видящего выглядел более-менее дружелюбно, предполагая визуальный контакт с собеседником, то этот уже был натуральной комнатой допроса. В центре стояли два стула, перед которыми была стена с двусторонним стеклом, над которым висел динамик, включенный, судя по неприятному шипению, раздающемуся из него.
– Присаживайтесь, – прозвучал специально искаженный голос.
Мы сели на деревянные стулья. Им было лет по пятьдесят, они заставляли сидеть ровно и практически не дышать, потому что при любом движении издавали жуткий скрип, который эхом разносился по комнате.
– Я не сторонник официоза, потому обращаться буду по-простому, – продолжил голос из динамика. – Ненависть и Злорадство, ваше столь экстренное присутствие тут обусловлено рядом удивительных событий, произошедших за последние несколько дней. И с каждым из них связан присутствующий тут Алексей. Фальсификация зачистки куклы – нередкий прецедент в нашей практике, скажу честно, потому к решению данной проблемы не было подключено ни одного комиссара. Но ситуация, в которой оба подозреваемых перекладывают вину друг на друга и их правоту подтверждает Видящий, для нас нова. Мы не делаем поспешных выводов о сговоре или предательстве, мы ведем расследование и ждем результатов. Надеюсь, вам обоим понятно, что залог успешности этих расследований заключается в вашем полном желании помогать следствию и не мешать ему никаким образом.
– Это все? – искренне удивился я. – Не будет никакого очередного допроса? Или новой информации для нас?
Вася съежился от моих слов, о чем говорил его заскрипевший стул. На другом конце динамика молчали.
– Алексей, – динамик вновь ожил. – Я спишу вашу непреднамеренную дерзость на юный возраст и отсутствие опыта в общении с комиссарами. Постараюсь преподнести все вышесказанное в более информативной и понятной для тебя форме. Не мешай нам проводить расследование, не скрывай от нас ничего, не пытайся убежать от нас и никогда не ври нам, – динамик вновь замолчал, видимо, ожидая моей реакции, мне нечего было сказать. – Расценю твое молчание как согласие. До свиданья, – динамик выключился.
Последний раз скрипнув старыми стульями, мы с Васей встали и вышли из кабинета.
– У тебя нет ощущения недосказанности и бессмысленности этой встречи? – спросил я у Злорадства, пока мы шли по коридору к выходу.
– А ты что ожидал? Он и так довольно откровенно тебе сказал, что тебе не надо делать. И более того, мне кажется, большей информацией они и сами не располагают. Сивка так и не был найден, Скука говорит правду.
– А что по поводу экипажа скорой помощи, установившего смерть? – вспомнил я.
– Что ты у меня-то спрашиваешь? Я все время с тобой был, откуда мне знать? – пожал плечами Вася.
Мы поднялись по лестнице и наконец-то покинули подвальное помещение.
– Ну как прошло? Все целы и здоровы? – поинтересовалась Нежность. – Я рассчитывала увидеть более бледные лица. – Место пилочки в ее руках уже занял лак, которым она обильно покрывала ногти.
– Да мы общались-то меньше пяти минут, даже непонятно, зачем нас вызвали, – ответил Злорадство.
– Познакомиться. Посмотреть, кто вы такие есть, насколько лояльно настроены, будут ли с вами проблемы, чего от вас ожидать. Вы тут не ради себя были, а ради него, – подытожила она и вернулась к своим ногтям.
– Раз так, то мой подопечный показал себя в полной мере нелояльным и некомпетентным носителем, – вздохнул Вася.
– Всего за пять минут и столько удалось показать? – улыбнулась Нежность, вновь подняв глаза на нас. – У него явный талант.
– С этим не поспоришь, – согласился Злорадство. – Его талантам нет числа, поиск приключений на свою голову – его визитная карточка, – попытался Вася неудачно пошутить. – Ладно, Марин, удачи, пошли мы, – попрощался он с Нежностью.
– Оставь ее себе, вам она куда нужнее, – подмигнула она.
Вася направился к выходу, я шел следом. Моя голова была занята анализом и сопоставлением общения с комиссаром и сообщения Видящего. С одной стороны, мне было сказано не лезть в расследование и жить обычной жизнью, с другой – непрозрачно намекали, что меня окружает вранье и самое опасное из них – со стороны комиссаров.
– Нужно встретиться с Видящим, – неожиданный голос Ненависти в голове заставил меня вздрогнуть.
Одно дело – общаться со своим чувством во снах, совсем другое – услышать его четкий голос наяву. Потому данный факт очень напряг меня, поговорить об этом я мог только с одним человеком, что и поспешил сделать.
– Вась, ты когда-нибудь слышал голоса? – спросил я Злорадство, когда мы вышли на улицу.
– Что ты имеешь в виду? – он закурил.
– Мне периодически снится, что я общаюсь со своей Ненавистью. И вот сейчас отчетливо слышал ее голос.
Василий глубоко затянулся, посмотрел мне в глаза несколько секунд.
– Глаза вроде в норме, – в задумчивости произнес он. – Если носитель слышит свое чувство, это явный признак скорого окукливания. Хотя, как правило, носитель не отдает себе отчета, что это голос чувства, принимая его за собственные мысли и решения.
– Я четко разделяю свои мысли и его голос. Да и не побуждает оно меня ни на какие неадекватные действия вроде. – Мне было трудно оценить, насколько желание встретиться с Видящим является адекватным в данной ситуации.
