Аколит (СИ) - Плотников Сергей Александрович (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Вообще, после двух с лишним часов втыкания в доступные письменные источники у меня сложилось полное впечатление, что Вирн банально мне сплавил одну из рабочих, а вовсе не учебных проблем. Правда, в отличие от прошлого раза, решение проблемы нужно было найти, а не воспроизвести, чувствуете разницу? И в этот раз одной лабораторией и одним дежурным по этажу меня никто не ограничил – теперь бумага-пропуск была общего вида. Фактически, это было разрешение запросить консультацию у младшего и среднего звена сотрудников любой кафедры факультета. Нужно было лишь понять, у кого, что и в каком порядке узнавать, а потом сложить ответы вместе и сделать вывод. Теоретический.
Ещё через три часа ходьбы и разговоров картина начала вырисовываться. Козы, сволочи такие, когда жрут (просто едой я этот процесс назвать не могу), вырывают растения с корнями, в отличие от тех же коров, которые траву у корней скусывают. Ладно, но, оказывается, для вьюнка это не проблема: его корень легко рвётся, и на месте одной лозы, стоит его вырвать, на “радость” другой траве, как по волшебству вырастает сразу пять, а то и десять побегов. Круто. Но вот на месте козовыпаса вьюнок больше не растёт. Логично предположить, что происходит что-то в почве. В ответ на мой вопрос почвовед подвел меня к микроскопу и ласково так поинтересовался, что именно, по моему мнению, в грунте “ломается”. Надо только сказать, а он уже подробно объяснит. Я заглянул… ну и дальше вы знаете. М-мать.
– Мне передали, что вы здесь, – отвлёк меня от размышления над разлинованным под таблицу листом бумаги голос за плечом.
– А? – мне потребовалась секунда, чтобы сфокусировать глаза на говорящем, и ещё три, чтобы узнать ректора. – А, да…
– И я обещал уважаемому Мартину, что вы закончите не позже девятнадцати-ноль-ноль, – мне почудилась лёгкая усмешка в спокойном голосе виталиста.
– Я… – оглядевшись вокруг, я даже удивился, какую… гм, рабочую атмосферу вокруг себя умудрился создать за последние три часа. На самом деле, после кафедры почвоведения нужно было идти “сдаваться” – определённо, мне критически не хватало нужных знаний, да и не могло хватить. Но… если так подумать, на той же кафедре мне и дали… нет, не ключ, а алгоритм к решению проблемы. Всего лишь нужно было узнать, в каких условиях вьюнок перестаёт расти, а потом узнать, что такое могут нарушить в почве козы. Может, всё дело в банальном утаптывании?
– Просто коротко расскажите, как и что вы делали для решения проблемы и на каком этапе сейчас, – предложил Вирн.
– У меня есть одна… гипотеза, – поколебавшись, признался я. Масса новой информации в моей голове опасно колыхалась, как вода, налитая в стакан “с верхом”. Оставалось надеяться, что в процессе объяснения никакое звено цепи рассуждений не “выпадет” просто потому, что я про него успел забыть. – “Башмачки” перестают расти при защелачивании почвы, а оно, в свою очередь, наступает при избытке попавшего туда навоза травоядных. Козий навоз из-за своих характеристик очень активный, “сжигает” грунт, причём часто в прямом смысле – при гниении температура может вырасти до 60 градусов… В дикой природе, тем не менее, козы не наносят такого вреда пастбищам, так как навозные жуки-скарабеи дополнительно ускоряют утилизацию навоза, в том числе и физически раскатывая его по большой площади, снижая концентрацию. Я предполагаю, что запах цветущего вьюнка отпугивает этих насекомых…
Последнее я проверить не успел – времени не хватило. Хотя в справочнике по энтомологии я скорее всего нужной информации попросту не нашёл бы всё равно.
– Интересно, – ректор на несколько секунд задумался, потом, прикоснувшись к одному из исписанных мною листов, спросил: – Можно?
– Разумеется, – я рассеянно наблюдал, как мужчина один за другим просматривает записи и параллельно вяло удивился, какой бардак умудрился развести: сдвинул три стола вокруг своего стула буквой “П”, завалил в два слоя раскрытыми толстыми и тонкими томами, а сверху накрыл слоем исписанной алхимкарандашом бумаги. По-моему, я в последний раз так “отрывался”, когда дипломную работу писал… на Земле, пятнадцать лет назад. Вот ведь, словно в молодость свою вернулся… хотя почему – “словно”? Вернулся. Только не в свою.
– Если бы это не было физически невозможно, я бы сейчас попытался бы у вас узнать, в каком учебном заведении вы ранее обучались: в Академии Арлонда или в институте Велероны, – словно вторя моим мыслям, проговорил декан. Так, стоп. Что? – Вот уж никогда бы не подумал, что из Лилианы получится столь… гм, талантливый педагог. И столь своеобразный.
– Вы знали мою мать? – вздохнул я. В какой раз я уже повторяю этот вопрос, кстати?
– Каждый год в Университет поступает от ста до трёхсот неофитов, – уведомил меня Вирн. – Из них на факультет Жизни, как нетрудно догадаться, попадает примерно пятая часть. Разумеется, я помню всех выпускников за время своей работы здесь. Я ведь не ошибусь, если скажу, что она готовила вас к обучению в ВУЗе?
Пришлось кивнуть.
– Оставлю в стороне вопрос, зачем она это делала, не давая параллельно самих знаний. Не думаю, что вы знаете ответ… или что я сам хочу его знать, – покачал головой маг, увидев, что я собираюсь что-то сказать. – Ваша проблема… гм, “проблема”, с которой столкнулся мой заместитель – это то, что вы уже умеете учиться. На первом и втором году обучения аколиты не только осваивают необходимый объём знаний для дальнейшего обучения, они получают опыт усвоения знаний. Без того и без другого нельзя овладеть настоящей наукой переднего края – а именно ей мы начинаем обучать с третьего курса.
Виталист видимо по привычке сложил все собранные со столов листы в стопку и теперь постукивал её краем по ладони.
– То, что не дало моему помощнику распределить вас в группу – это скорость вашего обучения. Поразительная, невозможная даже для подготовленного неофита скорость – а вы прошли манифестацию три с половиной месяца назад! Разумеется, у деканата возникли закономерные сомнения в том, что… мы правильно интерпретировали отчёты вашего наставника и других преподавателей… – то есть проще говоря, в деканате решили, что в документах… эээ, очевидная неправда, если выражаться без мата. Вот почему Мартина вежливо, но без объяснения причин послали. За мной. А наставник решил, что это какая-то интрига в лучших традициях знати в королевствах. Наверняка при дворе короля Эпии интриганов хватает, было на кого насмотреться. – Однако, теперь я вижу, что никакой ошибки нет. Что возвращает меня к вопросу вашего распределения…
– И… какое будет решение? – осторожно переспросил я.
– Смысла учиться в обычной группе первого курса для вас, Арн Миракийский, нет совершенно никакого, а для второго или, тем более, третьего, нет знаний, – пожал плечами декан. – При этом вы готовы усваивать знания, умеете, и, судя по тестовым задачам, мотивированы для самостоятельной работы над материалом. Моё решение: самостоятельно занимаетесь над теорией, потом, в произвольном порядке, проходите практику в объёме по решению руководителей кафедр, сдаёте экзаменационные испытания и зачисляетесь в поток третьего года обучения. Учебного года, я полагаю, вам будет для этого более чем достаточно.
– То есть вопрос решён? – на всякий случай переспросил я. Хм, а на Земле ведь второе высшее как-то так и получается: зачисляют обычно сразу на третий курс. – Доплачивать ничего не придется?
– Возможно, вам даже удастся немного сэкономить, – пролил бальзам на мою душ… на мой кошелёк Вирн. – Не удивляйтесь, первые два года обучения вообще дешёвые. Вот на третьем будут серьёзные расходы: вся практика идёт с органами и тканями изменённых, стоимость таких материалов довольно высока. Именно из-за этого для граждан, приходящих в Университет без наставника, такая высокая ценовая планка…
Видимо, я настолько красноречиво скривился, что декан, посмотрев на меня, просветил:
