Изначальный отряд (СИ) - Войкин Александр (читаем книги TXT) 📗
Последняя фраза предназначалась Калебу. Тот нехотя кивнул.
— Не устроит, — отрезал вдруг капитан. — Эти парни помогли городу в борьбе с преступными элементами, а ты пытаешься с них стрясти побольше? Отдашь бесплатно.
Торговец стал белым настолько, что Калебу показалось, будто он сейчас грохнется в обморок.
— Как же…бесплатно…но ведь…бесплатно?!
— Вот так. И финансирования в ближайшие полгода не жди. Предприимчивость предприимчивостью, но меру надо знать, — закончил Расмус. — Подготовишь все до полудня, и корм тоже.
Он поманил троицу за собой и, оказавшись на улице, громко рассмеялся.
— Нет, вы видели его лицо? Я думал беднягу удар хватит.
— Мне тоже так показалось, — улыбнулся Калеб. — Спасибо за помощь, капитан.
— Пустяки! — отмахнулся Расмус. — Я тут мимо шел, люблю, знаете ли, по утрам прогуляться по городу, слышу — крики, ругань. Гляжу — а там вы спорите вовсю с главным жадюгой города. Ну, думаю, пропали ребята, надо выручать.
— И выручили, — рассмеялся Ариэль. — Может, вы местная палочка-выручалочка?
Калеб ткнул эльфа локтем в бок и виновато пожал плечами. Расмус насмешливо фыркнул.
— Ничего. Сегодня отправляетесь, гляжу? Удачи вам, куда бы вы ни поехали.
— Благодарю, — гном пожал капитану руку. — Она нам понадобится.
Вернувшись в гостиницу, добытчики застали Ишву в окружении пяти небольших, но упитанных мешков с едой.
— Вернулись, наконец, — возмутился маг. — Два часа жду! Когда выходим?
— Перекусим на дорожку, и вперед, — распорядился Калеб.
Так и поступили. Крепко подкрепившись, они похватали сумки и направились к конюшням, где недовольный Уфин лично вывел оседланных коней и крепенького мула темно-каштановой окраски.
Таким образом, ближе к полудню наши путешественники выехали из Уска через западные ворота и, по западному же тракту, отправились в сторону Курты. Собственно, этот путь связывал несколько мелких городов и множество поселений, являясь основным торговым трактом Унсы. По расчетам Калеба выходило, что Свистящее Ущелье лежало примерно в семидесяти пяти милях к западу от Уска. Еще прежде они должны миновать пару небольших деревень и крупный город Улен (да-да, у жителей Унсы фетиш на названия с буквой «у» в начале), где можно переночевать или пополнить запасы.
Пару часов ехали молча, но потом Ариэль не выдержал. Поравнявшись с отцом Клаудием, он некоторое время наблюдал за спокойным лицом жреца, затем спросил:
— Скажи-ка мне, старик, а ты вообще встречал когда-нибудь духа, которому поклоняешься?
Отец Клаудий некоторое время молчал, затем задумчиво пожевал губами.
— Я не поклоняюсь, а чту его кодекс и заветы. И да, однажды мне довелось увидеть духа во сне.
— И как же он выглядит? — заинтересовался Феоктист Двенадцатый.
— Огромный, покрытый слизистыми выделениями, с металлическими шипами на теле. Они не просто украшают его, но являются живыми. Дух может выпускать шипы, таким образом он и наблюдает за внешним миром, не имея возможности лично оказаться на поверхности.
— Какая пакость, — скривился Ариэль. — И в чем же его привлекательность, раз ты так почитаешь этого духа?
— Он символизирует жизнь, — просто ответил отец Клаудий. Эльф хмыкнул.
— Может быть, дух тебе и про смысл жизни рассказал?
— Пока еще нет, — пожал плечами жрец. — Но у меня и свои размышления имеются.
— Поделись, же, — рассмеялся Ариэль.
— Мы созданы, чтобы узреть великого духа подземных вод, ощутить его мысли, чувства и осмыслить заветы. Он властвует над водой, вода повсюду — в земле, в воздухе, в животных и в растениях, и даже в нас. Весь мир — вода.
Отец Клаудий замолчал. Феоктист Двенадцатый разочарованно шмыгнул носом.
— И это все?
— Что еще ты хочешь услышать? — не понял жрец. Эльф раздраженно фыркнул.
— Глупый старик! И дух твой тоже глуп! Смысл жизни — в бесконечном цикле страданий и усиления. Мы рождаемся слабыми, способными лишь сделать вдох и закричать. После, в процессе развития, наши тела обретают силу и мощь, а разум становится сложнее, запутаннее. Но этого все равно недостаточно. Мы падаем, ломаемся, страдаем от встречи с сильным врагом, но все равно поднимаемся, чтобы стать сильнее, переступить через себя и сокрушить неприятеля. И все это повторяется снова и снова до тех пор, пока не достигнем вершины эволюции.
Ариэль замолчал, шумно дыша и пытаясь успокоиться.
— Это порочный круг, — мягко заметил отец Клаудий. — Рано или поздно, из него нужно выбраться, чтобы увидеть реальный мир. Он не так плох, каким ты его мыслишь.
Калеб не вмешивался в этот разговор, но сделал для себя некоторые выводы. Похоже, Ариэлю пришлось несладко, и глубоко в его душе сидит обида на весь мир. Нужно постепенно выжечь ее оттуда, изменить эльфа. С другой стороны, если он сам не захочет меняться, никто и никогда не сможет помочь.
Вечерело, когда гном скомандовал привал. Они уже миновали несколько деревень, различимых в стороне от тракта, но не останавливались, проехали мимо. Теперь день клонился к закату, и нужно было устраиваться на ночлег.
Первым делом Ишва и Калеб принялись устанавливать палатку, в то время как Ариэль довольно ловко управился с лошадьми, задав им и мулу корма и привязав к деревцу в сторонке от лагеря. Отец Клаудий расчистил место для костра и притащил откуда-то из леса поваленное дерево. Подстелив шерстяное одеяло, он уселся и глубокомысленно уставился перед собой.
— Так что, отче, вы считаете, что ваша вера в духа куда важнее общих религий? — управившись с палаткой, к нему подошел Ишва.
— Истинно так, сын мой. Религия развращает разум, делает людей слабыми и покорными, готовыми принимать все таким, как скажут священнослужители. Я же не служу никому, лишь чту кодекс и заветы, и стараюсь следовать принципам, там описанным.
— Разве это не то же самое, чем занимаются прихожане Единого? — удивился маг. Отец Клаудий усмехнулся.
— Давай-ка я тебе расскажу побольше о Едином, сынок, сам для себя решишь, стоит ли он поклонения или нет.
Предчувствуя очередной теологический диспут, Калеб ткнул подошедшего Ариэля в бок.
— Идем, соберем веток для костра.
Эльф не стал противиться, и они вместе скрылись в лесной чаще, не отходя, впрочем, далеко от лагеря.
После недавней грозы веток на земле хватало с избытком, знай, наклоняйся себе да поднимай. Впрочем, гному даже наклоняться особо не нужно было. Ариэль, на удивление, молчал, то ли не отошел еще от спора с жрецом, то ли погрузился в собственные мысли.
— Слушай, ты ведь так и не рассказал о себе, — заметил Калеб. Эльф покосился на него, хмыкнул.
— У меня очень насыщенное прошлое, дружок. Уверен, что хочешь знать?
— Полагаю, да. Нам еще долго придется путешествовать вместе, и если Ишву и отца Клаудия я узнал достаточно неплохо, то с тобой все сложнее. Чем ты вообще занимался до встречи с нами?
— Тем же, чем и ты, — пожал плечами Феоктист Двенадцатый. — Выполнял различные заказы, пил, гулял с прекрасными дамами, снова пил. Скука, одним словом.
— И так всю жизнь? — изумился Калеб. Эльф расхохотался, вспугнув птиц.
— Почти. Какое-то время довелось побыть королем одного небольшого государства, но это такое тухлое занятие, скажу я тебе.
— Королем? — Калеб вовремя захлопнул рот, удивлению не было предела. — Так сколько же тебе лет?
— Вообще-то, у молодого красивого мужчины спрашивать возраст не положено, — погрозил пальчиком Ариэль.
Больше он не проронил ни слова, а Калебу нужно было время, чтобы осмыслить услышанное. Выходит, их спутник гораздо старше, чем кажется. Эльфы живут долго, и ему вполне может быть за сотню лет. Тогда, выходит, Феоктист Двенадцатый умнее и опытнее их всех, вместе взятых?
Вскоре они вернулись к костру, где жрец и маг уже закончили диспут, причем, Ишва выглядел каким-то…пришибленным.
Развести костер не составило особого труда, учитывая, что у всех имелись печати огня. Ариэль хотел было сунуться в мешок с едой, но Калеб отодвинул проныру в сторону и принялся отбирать ингредиенты для ужина.
