Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав (читать книги онлайн .txt) 📗
Я рискую, и всё же её нарушаю:
— Пока всё. Остальное завтра, на ночь вредно много. Толстая будешь. Давай спать, только предупреждаю — шкура у меня одна.
Довольно точно определяю местонахождение девушки, почти с первого раза нащупав ладонью её вмиг напрягшуюся спину.
— Да не боись. Я так смертельно устал, что мне сейчас уже ничего не надо, кроме как поспать. Совсем ничего.
Притянув её к себе, укладываю и укрываю шкурой, которой мне теперь чуть-чуть не хватает, чтобы закрыться целиком. К слову, про ничего не надо я слукавил, определённая часть тела считает иначе… Но я действительно слишком устал. Сам не замечаю, как засыпаю мёртвым сном.
Глава 12
Приятное пробуждение. Свежий лесной воздух снаружи, тепло и уют внутри. Мирно сопящая в объятиях красавица, во сне закинувшая ногу на моё бедро и пристроившая голову на плечо… Аж вставать не хочется. Разве только этот дурацкий ошейник впивается в кожу. А в разум — воспоминания о вчерашнем дне.
Надо вставать. Осторожно пытаюсь выскользунть наружу, но понимаю, что разбудил девушку. Та в первое мгновение смотрит испуганным зверьком, потом узнаёт. Не могу сдержать улыбки.
Девчонка просто чудо какая хорошенькая, и пусть кое в чём и отличается от моего внутреннего эталона женской красоты, но не сильно. Да и есть в этом какая-то особая прелесть, придающая индивидуальность, самобытность. Если бы только не все эти синяки! И даже не с эстетической точки зрения. Для меня они не столько портят красоту, хотя и это тоже, сколько заставляют вспомнить события, с которыми оказалось связано появление красавицы в моей жизни…
Нет, не думать об этом! Если бередить старые раны и нянчить неудачи, пусть и обернувшиеся трагедией, недолго умом тронуться. Так нельзя. Во всём, пусть даже в самом скверном, нужно видеть хорошее. Что случилось, то случилось, и ничего уже не изменить — только своё отношение. Если же принять все неприятности и лишения как данность, внезапно начинаешь радоваться любой мелочи…
Пытаюсь посмотреть на свою спутницу новым взглядом, будто нет ничего плохого, связанного с её появлением в моей жизни. И с некоторым беспокойством осознаю, что она может мне понравится. Резко встаю, ругнувшись про себя — только этого, блин, не хватало! Ещё и желудок напоминает о еде, а пересохший рот — о том, что неплохо было бы утолить ещё и жажду. Тянусь к горшку… И вспоминаю, что запасы козьего молока, на которые возлагал такие надежды, вчера оказались потеряны безвозвратно. Настроение портится, пусть немного, но всё же.
Роса намочила всё вокруг: и легкомысленно оставленный раскрытым мешок, и обувь, и шкуру — последнюю, к счастью, только снаружи. Поэтому, к козочкам иду босиком, наслаждаясь тем, как холодная трава щекочет ноги.
У четвероногих меня ожидает следующее разочарование: молока давать рогатые звери наотрез отказываются. Одна, потому что попросту оказалась никакой не козой, а козлом — и как только просмотрел? А вторая, видимо, слишком переволновалась. Что в таких ситуациях положено делать, и можно ли вообще как-то с этим совладать, понятия не имею, потому закрываю вопрос до лучших времён. Молча сворачиваю шкуру и сгребаю немудрёные пожитки, киваю спутнице, которая тоже примолкла и, насупившись, старается не смотреть на меня, и отправляюсь дальше.
Долго не везёт, множество заболоченных луж и бочажков мною бракуются, несмотря на жалобные взгляды спутницы. Удача улыбается, только когда Око поднимается уже совсем высоко, и его ласковые горячие лучи начинают нет-нет, да пробиваться сквозь пышные кроны деревьев. Я вдруг решаю спуститься в неприметную низину, и там, в глубине, обнаруживаю небольшой и радостно журчащий ручеёк. Наконец напиваемся всласть, и я умываюсь, стерев с лица следы засохшей крови — раны от плети уже давно затянулись. Там же, усевшись прямо на берегу, мы перекусываем.
Если до этого никакого желания говорить и вообще лишний раз открывать пересохший рот не возникало, то, удовлетворив по крайней мере пару базовых потребностей, я, преисполнившись внутренней благости, решаюсь завязать разговор.
— Слушай, красавица. Я тут подумал… А давай знакомиться, может?
— Ну попробуй… Красавчик, — она смешно улыбается уголком губ, и усаживается поудобнее, рассматривая меня, будто видит в первый раз.
— Как зовут-то тебя?
— Валерия! — с таким достоинством и серьёзностью, как она выговаривает это, наверное, королевы снисходят к своим низкорожденным подчинёным.
— Неожиданно, — отвечаю, на самом деле немало удивлённый.
— Что неожиданно? — длинные реснички удивлённо хлопают, а маленькие аккуратные бровки ползут вверх.
— Да ничего… Твоё имя кажется нормальным. А все другие, которые слышал здесь — нет.
— Здесь? — опять наблюдаю выражение полного удивления на её лице, и невольно улыбаюсь.
— Не бери в голову. Должен сразу признаться кое в чём. Я откуда-то издалека, тут раньше не бывал. И мне отшибло память, просто напрочь всё отрубило, я ничего не помню. Из-за этого могут быть ситуации, когда чего-то не понимаю, или, наоборот, творю или говорю нечто непонятное. Привыкай, если не передумала со мной оставаться…
— То есть, как это ты ничего не помнишь? Вообще ничего?
Вздохнув и собравшись с духом, кратко, но ёмко пересказываю всю свою немудрёную историю, как очнулся, про кузнеца, про жизнь в деревне. Не вижу смысла скрывать что-то — всё описание моего бытия тут никакой особо важной и полезной информации не содержит.
— Вот, значит, как… Ну, ты явно из варваров, судя по лицу. На раба не похож. На наёмника, или разбойника, тоже вроде бы… Нет. Может, путешествовал с родичами, потерялся?
— Не исключено, — не хочу развивать тему, и ограничиваюсь туманной отговоркой. Про то, что, судя по всему, очень сильно чужд окружающему миру, говорить ну совершенно не хочется. Даже если и расскажу, далеко не факт, что мне поверят и не сочтут умалишённым.
— И что, даже не помнишь своего имени? Правда?
— Ну да. Не помню.
— Здорово!
Теперь уже я смотрю на неё с немым удивлением, просто не находя слов и не понимая, что это сейчас было. Она, поймав мой взгляд, мило улыбается.
— Это же значит, что тебя можно называть, как захочу! Давай, будешь Фунтиком? Или, нет… Лучше Клавдием! Или…
— Слушай, давай может не надо ничего придумывать, а? Я этот вопрос решу как-нибудь сам. Кузнец обзывал меня Волчонком, но это, конечно же, хрень полнейшая. Не более, чем прозвище. Так что… Хотя… Знаешь, кажется, я придумал. Можешь обращаться ко мне просто: Большой Белый Господин.
— Господин? Ты намекаешь на то, что на мне ошейник, да?.. — судя по вмиг помрачневшему лицу Валерии, шутка не прошла.
— Тьфу ты. Да пошутил я…
— Пошутил?
— Ага.
— Точно?
— Точнее не бывает.
— Пошути-и-ил… — она задумчиво протянула, уставившись куда-то вдаль. — И хочешь сказать, имел в виду вовсе не то, что считаешь меня своей собственностью?
— Да конечно же, нет. Ты своя собственная. Принадлежишь только себе.
— Ну смотри. А то как передумаю с тобой идти!..
— Нет-нет, не надо передумывать. Я уже настроился на компанию, и на то, что кто-то будет меня просвещать относительно окружающего мира. И давай может начнём с того, что ты расскажешь про себя, хоть что-нибудь, — поспешно пытаюсь выправить положение после неудачной шутки и перевести разговор, — ты ведь тоже не похожа на местных. Из варваров?
Девушка очень мило, кокетливо улыбается, и гордо расправляет плечики.
— Отчасти да, а отчасти — нет! Я принцесса, вот.
— Принцесса? Прямо настоящая?
— Ну-у-у… Почти. Матушка-то моя и правда из варваров, и не какая-нибудь простолюдинка, а дочь вождя! Вот! А отец со своим отрядом проходил теми краями, увидел её, сразу влюбился и забрал с собой.
— Хм… Интересная история. И что, так ему прямо её и отдали?
— Ну… Моему деду было сделано предложение, от которого тот не смог отказаться. Он вообще был очень властным, всегда добивался исполнения своих желаний.
