Канцлер (СИ) - Курленёва Анастасия (читать книги полностью .TXT) 📗
- Глянь-ка, хозяин, - сказал он, - это ж нашенский мальчишка. Мельника сын.
Я обернулся. И узнал не только мальчика. Но и голову старика. Это был Фархад. Он просил не за свою внучку, а за ученика, с которым я встретился взглядом. Офицер похлопал его пониже спины и, засмеявшись, сказал что-то о цветах юности и урюке старости. Что произошло потом, помню смутно. Рогнар рассказывал, что я подлетел к воину, что-то кричал, не то вызывал на поединок, не то просто ругался - Рогнар удивительно туго учится иностранным языкам. В любом случае, тот спешился и выхватил саблю. По словам Рогнара, я дрался как безумный, не парировал ни одного удара, даже не пытался этого сделать. Когда снова начал что-то соображать, первое, что увидел, были мёртвые глаза на отрубленной голове, которую я держал за волосы. Альбастанцы стригутся коротко, и я помню: чтобы удержать её, ногтями пришлось впиться в кожу. Султан весело удивился, что в моих жилах текут не чернила, а всё-таки кровь. Я и правда был весь в крови, и не только в чужой. Как фехтовальщик мой противник мне в подмётки не годился, но в том состоянии, в котором я пребывал, он достал меня дважды, и одну из ран сивфский врач посчитал бы смертельной. По счастью, Вартек не зря потратил время, проведённое с Фархадом. Уже через несколько дней ему удалось поставить меня на ноги, а через пару недель я нагнал войско.
- Д-да, но... - робко возразила Наина. - Всё равно ты спас его.
- Отнюдь не от смерти, - с кривой усмешкой ответил Канцлер. - И размахивать для этого саблей не было никакой необходимости. Мне достаточно было попросить султана отдать мне мальчика-соотечественника. Он был обязан мне победой, и не отказал бы в таком пустяке. А так, мало того, что я едва не погиб совершенно идиотским образом, так Вартека до сих пор считают моим миньоном. В мои планы не входило тогда скорое возвращение на родину, и ещё два года Эдельвейс, как его называют в тех краях, маячил рядом со мной, воспламеняя нездоровые страсти в сердцах добрых альбастанцев.
Ламберт пристально посмотрел на Наину, но упрямое выражение её лица говорило о том, что рассказ, давшийся ему с таким трудом, произвёл на девочку не то впечатление, на которое рассказчик рассчитывал. Он встал и устало потёр глаза.
- Ты, конечно, вольна поступать, как тебе вздумается. Что для тебя моё мнение? Я тебе не отец, не брат и не жених...
Наина вспыхнула и, не говоря ни слова, бросилась бежать.
- А вот этого не стоило, - заметила Камилла.
Канцлер снова потёр глаза. На его скулах алел болезненный румянец. Взяв его за руку, девушка воскликнула:
- Ты весь горишь! Тебе нужно немедленно лечь в постель!
- Я... плохо вижу, - неуверенно сказал мужчина и опёрся о её плечо.
Рогнар, встревоженный неуверенной походкой хозяина, попытался подхватить его, но Камилла только мотнула головой.
- Вызывайте Вартека!
Врач гостил у отца, на мельнице, и должен был прибыть быстро. Ламберт метался на постели, то улыбаясь, то хмурясь, что-то едва внятно бормотал. Камилла сидела рядом с ним, напряжённо прислушиваясь, потом наклонилась и проговорила что-то на том же мелодичном наречии. Рогнар встрепенулся.
- Ты понимаешь, что он говорит?
Она кивнула.
- Это язык фейри. Ритуальный у северных народов. Не знаю, почему он говорит именно на нём...
- Он когда бредит, завсегда так. Мы уж с Вартеком привычные. Непонятно только ничего... А, вот и ты, лёгок на помине!
Они обернулись к растрёпанному врачу, явно очень торопившемуся и теперь пытавшемуся восстановить дыхание и сосредоточенность.
- Что случилось?
- Жаловался на глаза, потом начался жар и бред, - Камилла обернулась, указывая на больного, и остолбенела.
На постели лежал поджарый серый волк. Рогнар с Вартеком также молчали, поражённые.
- Мне кажется, это я виновата, - несмело сказала девушка.
- Он говорил, что ему нравятся лошади, что они добрые, у них красивые глаза и мягкие губы, но что он не хочет быть лошадью, потому что тогда на него наденут седло и будут бить плёткой, и можно ли ему стать волком или вороном? Я ответила, что он может быть, кем пожелает.
Рогнар хмыкнул.
- Теперь понятно.
- Что? - Не понял Вартек.
- Да много чего, - махнул рукой Рогнар и, кивнув на волка, спросил: - Что делать с ним будем?
- Ты его покарауль, - сказал Вартек, - а мне надо с дамой перемолвиться.
Он вывел Камиллу за дверь и пристально посмотрел ей в глаза.
- Расскажите, что между вами произошло.
Женщина непонимающе уставилась на него. Врач нетерпеливо взмахнул рукой.
- Послушайте, время дорого. Маги особенные пациенты. Они очень зависимы от собственной ауры, и чем искуснее маг, тем сильнее эта зависимость. Ламберт - магистр, а в некоторых областях не уступит архимагу. Он почти невосприимчив к химическим веществам. Его трудно отравить, но и антибиотики на него не действуют. Немногим лучше дело обстоит с растительными компонентами. На одном упрямстве он два дня пробирался через буран, в который и здорового человека валит с ног, а вызвав в Венед войска и меня в поместье, с чувством выполненного долга впал в кому. После таких потрясений от настроения может зависеть его жизнь. Рогнар отчитывается мне о его состоянии дважды в день. Я оставлял его с двусторонним воспалением лёгких, сегодня утром он был почти здоров. Это феноменальный результат. И говорит о том, что вы имеете на него определяющее влияние. Ухудшение зрения, переходящее в лихорадку - для него симптом нервного расстройства. И я должен точно знать, какого. Я, впрочем...
Голос его осёкся, а кулаки непроизвольно сжались. Молодой человек резко отвернулся и глухо произнёс:
- Если... если вы разбили ему сердце, вам лучше немедленно уехать.
- Нет-нет, - поспешно воскликнула Камилла, - дело не во мне.
Она коротко пересказала ему сцену в оранжерее.
- Что ж, это хорошо. Вернее, очень плохо, - тут же поправился Вартек. - При его уровне подобные переживания могут иметь фатальные последствия. Если б я только мог...- он грустно усмехнулся. - Вы знаете, что маги ампутируют болезненные воспоминания, как мы вырезаем аппендицит. Чик! И всё, - он сделал стригущее движение пальцами. - Но Ламберт совершенно не поддаётся гипнозу. Особенность психики. Слишком сильный самоконтроль. Бессознательный. Когда он занялся трансовой магией, я целый месяц пытался. А я лучший гипнотизёр по эту сторону гор. В итоге под его взглядом я сам начал проваливаться в транс. Ламберта это развеселило, но на всей школе магии пришлось поставить жирный крест. А его прошлое навсегда останется с ним. Но теперь у нас есть вы. Это всё меняет.
Тут дверь открылась, и выглянувший Рогнар сообщил:
- Он снова обернулся. Весь в поту.
Вартек отправил Камиллу за Мартой, наказав прихватить свежее бельё, полотенца и уксус. Затем оставил покрытого испариной больного с ней и Рогнаром, а сам продолжил инструктаж Камиллы, закончившийся словами:
- Я или Рогнар будем в соседней комнате. Если вдруг что-нибудь понадобится - постучите в стену.
Девушка осталась наедине с Канцлером. Некоторое время она смотрела на лежащего на постели мужчину. Исхудавший, с запавшими глазами и в белой сорочке он был похож на привидение. Присев рядом с ним, она хотела заговорить, но в горле будто застрял сухой комок, и голос не слушался. Тогда Камилла приняла полулежачее положение и пристроила голову Канцлера на своём плече. Сделав глубокий вдох, он тихо произнёс её имя. Женщина обхватила страдальца руками, крепко прижав к себе. Вскоре бившая больного крупная дрожь начала стихать, дыхание становилось ровнее. Ламберт уже не пребывал в забытьи, а просто спал. Камилла прислушивалась к мерному биению его сердца и не заметила, как уснула сама.
Его разбудило бьющее в глаза солнце. Заслонившись рукой, Канцлер повернул голову набок и приоткрыл веки.
- Камилла? - он окинул её удивлённым взглядом. - Что ты делаешь в моей спальне? И в таком виде, - он обрисовал рукой её смятое платье и растрёпанные волосы.
