Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗
«О, мадам, сегодня вы просто кладезь лестных сравнений!»
— Хоть раз с ней нормально поговорил бы. Хоть раз!
Вообще-то говорил — и не раз, даже умолял, но Кеторин не желала слушать. Когда доводы Люциана стояли на одной чаше весов, а её гордость — на другой, весы всегда перевешивали в её сторону. Удивительно, что Люциану вообще удавалось временами затащить эту женщину в постель — наверное, в эти моменты её гордость собирала вещички и уезжала в тёплые края, но где-то по пути её рейс отменяли, и она возвращалась как раз к концу и устраивала какую-нибудь феерическую вендетту.
Чего только Люциан не пережил за последние двадцать лет: и зелье огненной уретры, от которой поход в туалет превращался в извержение вулкана; и пачки парализующих зелий, к которым в ближайшем времени у него определённо выработается иммунитет; и проклятие не усваиваемости алкоголя, когда его рвало после каждого глотка; и трёхлетнюю импотенцию, которой Кеторин наградила его в их последнюю встречу. А ведь он действительно в какой-то момент начал думать, что его «свистулька», выражаясь невероятными эпитетами госпожи Евы, отпела свою последнюю серенаду. Он глазам своим не поверил, когда однажды проснулся и понял, что не всё потеряно.
Вот только эта женщина стоила всего этого, и Люциан ни разу не упрекнул её, потому что понимал: виноват. Но исправить уже ничего не мог.
Кеторин всегда била по больному, так что даже удивительно, что в этот раз он отделался малой кровью.
— …когда же это уже закончится? — продолжала причитать госпожа Ева, а Люциан понял, что пропустил какую-то часть её несравненного и красочного монолога, погрузившись в свои мысли.
Вот и Люциана тоже мучал этот вопрос, правда он не знал, что конкретно госпожа Ева подразумевала под «этим», но его абстрактное «это» нисколько не волновало. Он мог поставить любую свою проблему, и вопрос бы не изменился.
Госпожа Ева перевернула мужчину на спину и принялась вливать горячее зелье маленькими порциями. Делая первый глоток, Люциан чуть не захлебнулся, но уже со второго глотка его горло ожило и всё пошло как по маслу.
— Премного благодарен, — произнёс он, когда тело начало его слушаться, и принялся поправлять кусок ткани, который госпожа Ева накинула ему на бёдра.
— Ох, зла у меня на тебя не хватает! — возмущённо пыхтела госпожа Ева, подбоченившись. — Вещи там. Пришлось сходить к тебе домой за ними, твои были в плачевном состоянии.
Люциан посмотрел на разорванную кучу вещей на полу. Пуговицы его рубашки были вырваны с мясом, и он никак не мог вспомнить, сам ли оторвал их или всё-таки Кеторин постаралась. Хорошая была рубашка, качественная.
— Ох, как же я вас люблю, моя вы благодетельница. И зелье сварили, и тряпочкой накрыли, и даже вещи чистые принесли, — нахваливал старую женщину Люциан, застёгивая на себе чистые брюки. — Когда-нибудь вы непременно согласитесь выйти за меня замуж.
— Конечно. Я с радостью посмотрю, как ты будешь просить у Кеторин развод. И не думай, что после я соглашусь собирать тебя по кускам.
Люциан хмыкнул — и сам знал, что подобную выходку не переживёт.
— Свалились вы на мою голову. Что Кеторин, что ты, что твои дети. С вами всегда одни проблемы! Может, у вас кровь какая-то не такая?
— А что с детьми? — нахмурился Люциан.
— Рой сбежал, — потирая свой потерявшийся в складках кожи подбородок, ответила госпожа Ева. — Воспользовался моментом, когда мы проводили обряд, и никто не следил за входами. О том, что он сбежал, я узнала уже после того, как проводила Кеторин. Заметила слабое свечение его силы в портале.
— А чего вы ожидали, угрожая его сестре чуть ли не кровавой расправой? — устало спросил Люциан, облокотившись о крышку старого стола. Сейчас он бы с радостью сел в мягкое кресло и выпил бы чашечку самого крепкого кофе, но был вынужден стоять в подсобке амфитеатра и выслушивать нравоучения. — А всё из-за чего? Из-за того, что девочка влезла в ваши чуть ли не священные запасы! Боже мой, да я в её возрасте и похуже что вытворял и что-то не помню, чтобы меня за это обещали высечь розгами.
— Во-первых, не мы ей угрожали, а Брунгильда, — воспротивилась госпожа Ева. — Она всегда была быстра на расправу. А во-вторых, ты никогда не трогал пыль драконьих костей. Она же такая древняя!
— Сомневаюсь, что в этой пыли осталось хоть что-то от драконов, — продолжал защищать дочь Люциан. — А вы за что боролись — на то и напоролись! Взбаламутили в не самой послушной девочке юношеский максимализм, вот она и ускользнула у вас из рук. А вслед за ней её вечная припевала.
— И что, тебя это нисколько не волнует?
— А с чего меня это должно волновать? Они хоть и выросли физически, но в душе всё те же дети, и единственный человек, к которому они могут пойти в открытом мире — их тётя. Найдёте Кеторин — найдёте и моих детей.
— Легко тебе говорить. Ты хоть раз пробовал её искать? — не без иронии спросила госпожа Ева. — Я не знаю ни одной ведьмы, которая была бы сильнее Кеторин в установке покрова. Никто из нас её не найдёт, пока она сама не захочет.
Люциан лишь улыбнулся, и улыбка его была полна гордости. Кеторин была идеальна далеко не во всём, но то, что умела, доводила до недостижимого другим людям уровня. К примеру, она отвратительно готовила: её шарлотку с яблоками и тыквенный крем-суп Люциан до сих пор вспоминал с содроганием, а вот её кофе был просто божественный. Люциан и сейчас не отказался бы от чашечки крепкого-бодрящего с молотой корицей и капелькой молока. Вот только, зная Кеторин, она бы ему туда ещё и слабительного подлила, чтоб неповадно было.
— Это ещё не всё. Говорю только тебе — сомневаюсь, что Старейшины станут на её сторону в этом вопросе — Кеторин думает, что кровавые заключили какую-то сделку с охотниками. И не спрашивай меня — я не знаю, как она пришла к этим выводам. Вот только подобная мысль вполне разумна, — госпожа Ева сцепила пальцы в замок и положила их поверх живота.
— Почему?
— Помнишь нападение по лету? — Люциан кивнул, и госпожа Ева продолжила: — Ты, конечно, помнишь то время, когда перемирие с кровавыми было более прочным, и мы иногда пускали их в Шарпу.
— И пускали вы их? — решил уточнить мужчина, хотя пазл уже начал складываться.
— Через тот вход, которым воспользовались охотники.
Люциан со свистом втянул воздух.
— И ты говоришь об этом только сейчас? Полгода прошло. Полгода, Ева!
— Люциан, — спокойно одёрнула его госпожа Ева. — Я уже не так молода, и мой ум не такой цепкий, как раньше. Я просто забыла. Даже не подумала сложить известные мне факты в общую картину.
— Про какие ещё ходы может быть известно кровавым? — шестерёнки в голове Люциана вращались с бешеной скоростью.
— Сомневаюсь, что они знают о каких-либо других проходах. Тогда бы на нас уже напали — и не единожды.
Люциан отчаянно хотел закурить, в то время как его мозг пытался разгадать загадку.
— Их нападение — скорее всего, часть какого-то плана. Условие для заключения союза, проверка на верность или что-то подобное. Кеторин что-нибудь ещё говорила?
— Нет. Ты же знаешь, какая она тихушница.
— Прежде чем отпускать, ты должна была её хорошенько расспросить.
— И ты тоже, — не без издёвки парировала госпожа Ева.
Люциан умело проигнорировал едкий комментарий и принялся протирать заспанные глаза.
— Придётся теперь её искать и допрашивать.
— Тогда ещё и Клем поищи за компанию. А то ей уже пора бы вернуться в Шарпу, вот только она не выходит на связь, а заклятия поиска блокируются.
— Час от часу не легче, — буркнул Люциан и вышел из подсобки амфитеатра.
Вот почему у всех нормальные семьи, а у него — клубок непонятных нитей, который, даже если постараешься распутать — запутаешь лишь сильнее? Кеторин с её извечной обидой и возведённой на пьедестал гордостью. Джуди и её юношеский максимализм и всё та же уязвлённая гордость. Рой вот вроде был хорошим и послушным сыном, но, когда дело касалось сестры, даже в нём просыпались бунтарские нотки. А ещё Клем… Клем, которая из всего этого клубка производила впечатление самой разумной, но даже она умудрилась вляпаться во что-то сомнительное!
