Под несчастливой звездой - Анфимова Анастасия Владимировна (лучшие книги txt) 📗
— Мудрец, — послышался тревожный голос служанки. — Господин, откройте.
Жрец со стоном сел. Начинался новый день. Еще недавно второй пророк надеялся, что этот день станет самым счастливым в его жизни, и судьба отворила ворота, ведущие к богатству, славе и почестям. Но цена за это оказалась непомерно дорогой.
Тусет отодвинул засов.
— Пора вставать, мудрец, — пробормотала пожилая служанка, занося в комнату тазик и кувшин для умывания. Вторая женщина держала полотенце и корзинку с косметикой.
Поставив все на пол, она подняла взгляд и, вздрогнув, тут же опустила глаза. Жрец не обратил на это никакого внимания. Он безвольной куклой позволил себя умыть, побрить голову и усадить перед зеркалом, которое держала вторая служанка. Взглянув в него, Тусет вздрогнул. Из мутного серебряного диска на него смотрел глубокий старик с изрезанными морщинами лицом, потухшим взором и скорбно поджатыми сухими губами.
За завтраком он то и дело ловил на себе взгляды Верховного жреца и хозяина дома. Джедефраа, понимая состояние второго пророка, тактично молчал.
Тусет ел, пил, отвечал на редкие вопросы. Но его мысли были уже далеко отсюда. Жрец не помнил, как они взошли на ладью, как с пением гимнов, прославляющих Сета, ударили весла о синюю гладь Лаума.
Толпы народа заполнили берега. Празднично одетые люди махали пальмовыми ветками и кричали, приветствуя возвращение своей святыни. Но второй пророк ничего не видел. Перед глазами Тусета проплывали картины его жизни. Похороны Эрасшем, женщины, с которой он никогда не был счастлив. Нефернут, взятая в дом простой наложницей и подарившая ему море любви.
— Мы приплыли, мудрец, — тихо сказал верховный жрец, трогая его за руку. — Пристань.
Двадцать самых уважаемых жителей города во главе с самим сепахом несли большие носилки, отделанные золотом, серебром и ляпис лазурью. На подставке из драгоценного черного дерева лежала покрытая «дыханием богов» золотая шкатулка в виде ладьи, где на корме стояла крошечная золотая фигурка человека с головой кобры, правящего серебряным веслом. Кроме храмовых танцовщиц, еще двадцать прекрасных девушек грациозной пляской сопровождали процессию. Семнадцать музыкантов перекрывали радостный шум толпы тягучей мелодией. Верховный жрец и оба пророка шли позади носилок, сверкая блеском праздничных одежд. Слуги несли над ними ярко-красный полог, защищавший их от палящего солнца. Джедефраа красовался перекинутой через плечо леопардовой шкурой, знаком своего высокого звания. За ними погонщики гнали двенадцать украшенных цветами быков из стад самого сепаха, которых собирались принести в жертву в ознаменование возвращения Книги Сета в родной храм. Шесть быков подарил главный инспектор. А дальше тянулись связанные газели, коровы и овцы. Каждый из состоятельных жителей княжества счел долгом посетить праздник и преподнести храму подарок соответствующий своему общественному положению. Кто попроще несли гусей и уток. Тащили горы лепешек, кувшины пива, корзины овощей и фруктов.
Горожане веселились, поздравляли друг друга, предчувствуя, что некоторая часть этого великолепия попадет на столы для угощения простых людей.
Шумный и веселый праздник пролетел мимо Тусета, словно водный поток, что оставляет на камне мокрые следы, но не может потревожить его мертвого спокойствия.
Он бездумно, словно неживой, исполнял все предписанные обряды, где нужно кланялся, повторяя слова гимнов за жрецом-чтецом.
— Брат, — услышал он знакомый голос. — Это я брат.
Тусет словно очнулся от сна. Они с Небраа стояли в храмовом коридоре. Мимо сновали слуги и помощники жрецов. Младший писец стоял под коптящим светильником и с жалостью смотрел на него. Второй пророк обратил внимание, что брат пополнел. Его живот уже не висел мешком, а торчал вперед арбузным боком. Щеки еще больше округлились, и появился третий подбородок.
— Мне так жаль, — проговорил он.
Тусет порывисто обнял его и коснулся щеки щекой.
Небраа всхлипнул.
— Какое горе, какое горе.
Отстранившись, он вытер слезы, размазав краску у глаз, и торопливо заговорил:
— Слуг уже похоронили. Все сделали, как должно. Сетиер помог. Старики Мермуут и Минту давно припасли цииры, а вот для Ренекау пришлось заказывать в храмовой мастерской.
— Нефернут…, — пробормотал второй пророк.
Брат понимающе кивнул.
— Бальзамировщики работают. Скоро можно будет забирать мумию. Я разговаривал с мастером. Он обещал, что к тому времени закончит роспись гробницы.
— Спасибо тебе, брат, — Тусет кивнул. — Спасибо.
— Это все первый пророк, — отмахнулся Небраа. — Не знаю, что бы я делал без его помощи.
— Я непременно поблагодарю и его, — пообещал жрец.
— Тебе лучше пожить пока у меня, — предложил брат. — В твоем доме нужно провести ритуал очищения. Жрец-чтец придет послезавтра.
Тусет растерянно замялся.
— Твои вещи я сложил в кладовой. А для охраны нанял двух мождеев. Они присмотрят за садом.
Второй пророк удивленно посмотрел на брата. Как же он изменился! Всего за один день сумел организовать похороны слуг, охрану дома и даже договориться об очищении.
— Спасибо за приглашение. Мне очень приятно.
Небраа смущенно переминался с ноги на ногу, явно не решаясь что-то сказать.
— Я так и не отпраздновал новоселье, — он вытер нос и посмотрел куда-то в сторону. — Понимаю, что тебе не очень хочется веселиться. Но… Все-таки такой хороший дом… Люди уже начинают шептаться по углам. У меня все приготовлено к пиру. Ждали только твоего возвращения… А тут вон что получилось…
Собеседник хмыкнул.
Тусет от избытка чувств еще раз обнял его и потерся щекой о его щеку.
— Брат, это твой дом и твоя жизнь, — сказал второй пророк сквозь слезы. — Обязательно устрой веселый праздник. Пригласи гостей. Пейте вино и пиво, ешьте гусей и газелей. Пусть красивые танцовщицы услаждают ваш взор.
— А как же ты? — спросил Небраа, пряча глаза. — Без тебя у меня не было бы такого дома.
— Я приду на пир, — пообещал жрец и нахмурился. — Как тебе молодая жена? Когда вы подарите мне племянников?
Брат поморщился.
— Она очень плохая хозяйка. Ничего не знает и не умеет, из-за каждого пустяка бьет слуг. Хорошо еще Мерисид часто ходит в гости и помогает. Иначе дом зарос бы грязью, а я умер от голода.
Тусет недоверчиво хмыкнул.
— По тебе не скажешь.
— Сам все увидишь, — махнул рукой брат. — Только и пользы от неё, что богатое приданое. Теперь вот лодку большую захотела. А зачем она мне? Охоту я не люблю, рыбалку тоже. Что мне делать на лодке?
В конце коридора показался запыхавшийся слуга.
— Мудрец. Тебя зовет верховный жрец.
Братья тепло попрощались.
Джедефраа ждал его у входа в священную комнату в компании старшего мождея и самого сепаха. Сепернеб в ослепительно белых одеждах хмуро слушал Моотфу. Верховный жрец стоял, тяжело опираясь на посох. Его сухое морщинистое лицо покрывали мелкие капельки пота. Заметив Тусета, он махнул рукой, приглашая его присоединиться к разговору.
— Мы обшарили весь город, — докладывал командир стражников. — Чужаки пропали. Мудрейший Сетиер даже объявил награду за любые сведения об их местонахождении. Но пока ничего.
Он развел мускулистыми руками.
— Может вам поможет господин Тусет? — предложил Джедефраа. — Он лучше всех знает своих слуг-чужеземцев.
Старший мождей поклонился.
— Прими мои соболезнования, мудрец. Я скорблю о твоей потере, и мне стыдно, что мои люди до сих пор не смогли отыскать никаких следов убийц. Как ты думаешь, куда они могли скрыться?
— Не представляю, — развел руками второй пророк. — Алекс — храбрец и умелый воин. Возможно, очнувшись, он испугался содеянного и просто убежал в пустыню?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился сепах. — Как это «очнувшись»?
— Сумасшедшие обычно не прячутся, — пояснил Тусет. — Значит, или к нему вернулся разум. Или он совершил эти убийства осознано.
Князь с мождеем переглянулись, а верховный жрец вымученно улыбнулся.
