Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

— Запах… Как в кургане.

— Не только. Пахнет талым льдом. Северным ветром. И еще чем-то… вроде как мерзлым мхом.

— Так пахнет ветер тундры.

— Скажи уж, волки-убийцы…

Скворец не выдержал.

— Эй, дозорные, подойдите сюда! — крикнул он по-даруджийски.

Рхиви подняли голову и молча повернулись к нему.

— Я хочу услышать ваш доклад. Кто у вас командует отрядом?

Кочевники переглянулись. Один из них вышел вперед:

— Я говорю на твоем языке лучше остальных. Спрашивай.

— Расскажи, что вы тут нашли.

Молодой рхиви откинул назад свои косы, смазанные жиром, и широким жестом обвел кладбище костей:

— Это демоны. Из числа нежити. Они были в доспехах. Вместо рук у них — мечи. Явились они сюда откуда-то с юго-востока… хотя нет, скорее с востока. — Он демонстративно нахмурился. — Их преследовали. Потом уничтожили. Загнали сюда, как бхедеринов. На них охотились молчаливые четвероногие звери.

— Большие неупокоенные волки? — перебил его Скворец.

— Волки, которые вдвое крупнее здешних, да. — Лицо рхиви просветлело от внезапного понимания. — Они напоминают беглецов-призраков из наших легенд. Когда шаманы видят самые сокровенные свои сны, там непременно появляются волки. Они никогда не подходят близко, всегда бегут. Все они похожи на призраков, кроме вожака. У того в глазах — жизнь. Увидеть этих волков — большая удача. Это значит, что произойдет какое-то радостное событие, ибо бег их дышит радостью.

— Однако теперь они бегают не только в снах ваших шаманов, — возразил ему Скворец. — И вместо счастья несут смерть.

— Это была охота. И потом, я же сказал, что они похожи на волков из снов. Однако вовсе не утверждал, что это те же самые волки. — Рхиви и сам глядел на Скворца холодными глазами хищника, привыкшего убивать. — Волки охотились. Гнали добычу сюда, в ловушку. И здесь они уничтожили демонов. Это была битва нежити. Демоны явились из курганов, что далеко на юге. Волки же вышли из пыли северных зимних ветров.

— Спасибо, я все понял, — дипломатично сказал Скворец.

При всей витиеватости повествования рхиви довольно точно описал события, произошедшие в долине.

С холма спускались еще трое всадников: Корлат, Серебряная Лиса и Крупп. Даруджиец, обхватив пухлыми ножками бока мула, ехал позади женщин. Коротышка боялся, что мул вот-вот вытряхнет его из седла, и испуганно вопил на всю долину.

Появление новых свидетелей битвы, а в особенности шумного толстяка явно не понравилось рхиви. Они сердито поглядывали на склон.

— Что-то не так, друзья? — осведомился командор.

Кочевники в ответ лишь молча пожали плечами.

Каменистый склон заставил всадниц двигаться шагом. Мул же подчинялся иным законам движения. Он рванулся вперед, отчего Крупп едва не вылетел из седла. Затем норовистое животное подпрыгнуло и понеслось вниз. Бедного даруджийца резко швырнуло назад. Каким-то чудом он усидел в седле и на этот раз, намертво вцепившись в шею «скакуна». Столь же невероятным образом мул устоял на копытах и с грохотом промчался мимо весело хохочущих Корлат и Серебряной Лисы. Достигнув подножия, он замедлил свой бешеный галоп и остановился возле Скворца, горделиво подняв голову и навострив уши.

Крупп сидел, зажмурившись. Он не сразу сообразил, что спуск окончен. Пунцовое лицо толстяка было не просто влажным, а совершенно мокрым от пота.

— О ужас! — простонал даруджиец. — Он посмел состязаться со мною в упрямстве! Крупп никогда не думал, что в такой безмозглой скотине скрывается его достойный соперник! Ну разумеется, мул побежден! Но какой ценой! Боги, ну когда же этот негодник остановится?

— Открой глаза, Крупп, — со смехом посоветовал ему Скворец. — Твой верный товарищ уже остановился. Можешь слезать.

Крупп послушно открыл глаза, с очумелым видом огляделся по сторонам и только тогда решился отпустить шею мула. Коротышка выпрямился и трясущейся рукой достал носовой платок. После чего слез на землю.

— А вот и мои очаровательные спутницы. Ну что, милые дамы, вдоволь наглотались пыли? Рад видеть вас добравшимися сюда без приключений. Между прочим, неплохой сегодня денек для прогулок верхом. Как вы считаете?

Серебряная Лиса больше не смеялась. Ее сонные, с поволокой, глаза внимательно смотрели на кладбище костей.

«Худ меня побери, а ведь она стала совсем взрослой, — подумал Скворец. — И плащ уже больше не болтается у нее на плечах».

Он поймал пристальный взгляд тисте анди, в котором сквозила ирония.

«Нет, ей еще очень далеко до Корлат, если их вообще можно сравнивать… Что, старина, вспоминаешь ночи, проведенные в шатре красавицы? — одернул он себя. — Смотри не раздави это хрупкое чудо в своих медвежьих объятиях».

— Дозорные рхиви набрели на следы битвы, — пояснил малазанец, обращаясь к женщинам.

— К’чейн че’малли, — сказала Корлат. — Охотники К’елль. Особая порода воителей. К счастью для нас, неупокоенные, а потому менее опасные, чем живые. Здорово их здесь распотрошили.

— Это т’лан айи постарались, — включилась в разговор Серебряная Лиса. — Потому я и спустилась сюда. — Увидев недоуменное лицо Скворца, она добавила: — Я хотела убедиться. Мы приближаемся, командор. Ты и твои солдаты — к осажденному городу, а я — к предназначению, ради которого появилась на свет. Для вашего мира Слияние подобно чуме. Но даже в этом мире есть подарки.

Серебряная Лиса слезла с лошади и направилась к костям.

— И самый драгоценный из всех даров… т’лан айи. — Она замолчала, наблюдая, как ветер ласково теребит мех ее плаща из лисьих шкур. — Да, т’лан айи, — шепотом повторила молодая колдунья.

— Крупп просто вздрагивает, когда ты называешь так этих созданий… Боги, благословите мрачную красоту сих пустынных мест, порождающих сны о радужных реках, текущих с небес. — Толстяк помолчал. — Да… сладкие сны, полные скрытой поэзии… Потоки разъединились, но столь незаметно, что всем они по-прежнему казались слившимися воедино, словно переплетение волокон на ткани. Да, командор?

— Знаешь, Крупп, мне мозгов не хватает для понимания твоих отвлеченных рассуждений, — с досадой признался Скворец. — Выражайся попроще.

— Ну что ж, прямолинейный воин, пусть будет так, как ты хочешь. Впрочем, постой. Крупп видит в твоих глазах… предощущение грядущего. Сам воздух напоен этим предощущением. Неужто ты, малазанец, решишься отрицать собственную восприимчивость? О, не пытайся возражать словами. Истина кроется в твоем тяжелом взгляде и в руке, сжимающей меч.

Скворец и не пытался отрицать, что ему не по себе. Схожее состояние овладело также рхиви и двумя малазанскими солдатами, внимательно оглядывавшими холм.

— И что же грядет? — шепотом спросила Корлат.

— Дар, — ответил Крупп, лучезарно улыбаясь и поглядывая на Серебряную Лису.

«Она сейчас совсем как Рваная Снасть», — подумал Скворец.

Серебряная Лиса стояла к ним спиной, подняв над головою руки. Возле ее ног, поднимаясь все выше, кружились вихри пыли. Они обволакивали долину, окутывали холмы, превращаясь в… т’лан айев. В тысячи древних волков. Серая пыль оборачивалась тускловатым серым мехом, черными плечами, шеями цвета грозовых облаков. У одних зверей пушистые хвосты были серебристого цвета, с черным пятном на самом кончике; у других же они имели оттенок трухлявого дерева, плавно переходящий в желто-коричневый окрас шкуры. Рослые, поджарые хищники с бездонными глазами. Их массивные головы с удлиненной пастью все как одна были обращены к Серебряной Лисе.

Колдунья обернулась. Глаза под тяжелыми веками скользнули по Скворцу.

— Моя свита, — улыбнулась она.

Онемевший командор не сводил глаз с Серебряной Лисы.

«Как она похожа на Рваную Снасть и в то же время — насколько отличается от нее. Свита, говоришь? Нет, девочка. Я вижу нечто большее, и твой взгляд подтверждает мои предположения. Ты прекрасно понимаешь мои мысли.

Свита и… телохранители. Ты больше не нуждаешься в нас, Серебряная Лиса. Прошло то время, когда ты испуганно жалась к нам, ища поддержки. А сейчас ты почувствовала свободу и вольна делать все, что захочешь…»