Возрожденный Дракон - Джордан Роберт (прочитать книгу .TXT) 📗
— В чем дело? — спросила Заринэ. — Ты так напрягся, что мне кажется, будто я за скалу цепляюсь.
— Что-то здесь не в порядке, — ответил он. — Не знаю, что именно, но что-то явно не так.
Лойал печально кивнул и вновь начал жаловаться, что его могут заставить вернуться в стеддинг.
По мере того как они, пересекая мосты, углублялись в город, все дальше от реки, облик зданий менялся. Некоторые дома не были облицованы светлым камнем, а если и были, то камень для этого использовался неполированный. Башни и дворцы исчезли, навстречу попадались все больше гостиницы и склады. Многие мужчины и женщины выделялись необычной раскачивающейся походкой и шагали подобно матросам, босиком. В воздухе носились запахи пеньки и дегтя, но особенно выделялся аромат древесины — как хорошо выделанных досок, так и только что срубленных стволов, — смешанный с кислой вонью грязи. Когда всадники приблизились к очередному каналу, в ноздри им ударил такой дух, что хотелось заткнуть нос. Ночные горшки, подумал Перрин. Помои и ночные горшки. При этой мысли он почувствовал тошноту.
— Мост Цветов, — объявил Лан, когда они пересекали следующий маленький, неказистый мостик. Потом глубоко вдохнул: — А теперь мы в Благоухающем Квартале. Как видите, иллианцы — люди поэтичные.
Заринэ за спиной Перрина закашлялась смехом.
Будто назло размеренному ритму жизни Иллиана, Страж стремительно пересек улицу и провел путников в гостиницу, представлявшую собой двухэтажный дом из грубого камня с зелеными прожилками и зеленоватой черепичной крышей.
Надвигался вечер, и лучи клонящегося к закату солнца стали мягче. Жара немного спала. Дежурившие на ступенях гостиницы мальчишки вскочили на ноги и приняли у путников лошадей. Черноволосый паренек лет десяти спросил Лойала, не огир ли он, и когда Лойал ответил утвердительно, самодовольно кивнул и сказал:
— Я так и думал.
Паренек увел огромную лошадь Лойала, подбрасывая на ходу медную монету, которую ему вручил огир, и ловко подхватывая ее в воздухе.
Перрин хмуро посмотрел на вывеску, прежде чем вслед за другими переступил порог гостиницы. Барсук с белыми полосами на спине танцевал на задних лапах вместе с мужчиной, держащим в руках подобие серебряного черпака. «Ублажить барсука» — гласила надпись. Это, должно быть, какая-то сказка, которой я не знаю.
Пол в общем зале был посыпан опилками, а воздух клубился табачным дымом. Кроме того, в помещении стоял душный цветочный аромат и одновременно пахло готовившейся на кухне рыбой и вином. Вырисовывающиеся сквозь дым деревянные балки высокого потолка были грубо обтесаны и потемнели от старости. В столь ранний час лишь четверть табуретов и скамей в зале была занята посетителями в простых куртках или рабочих безрукавках, кое-кто из них босыми ногами напомнил Перрину матросов. Они тесно, как только могли, сгрудились вокруг стола, где под бренчание двенадцатиструнного биттерна пела и плясала, кружа юбками, темноглазая девица, от которой шел аромат духов. На ней была свободная белая блузка с исключительно глубоким вырезом. Перрин без труда узнал песенку «Танцующая возлюбленная», но слова сильно отличались от тех, которые он слышал:
Когда девушка перешла к следующему куплету, Перрин стал догадываться, о чем она поет, и его лицо залилось краской. А он-то думал, что его уже ничто не сможет шокировать после того, как он видел танцующих девушек-Лудильщиц, но в их танцах содержался только намек на подобное. Эта же девушка пела обо всем совершенно открыто.
Заринэ кивала в такт музыке и улыбалась. Когда она посмотрела на Перрина, ее усмешка перешла в смех:
— Ну, фермерский сынок, не думала, что когда-нибудь встречу мужчину твоего возраста, который все еще краснеет, как мальчик.
Он сердито поглядел на нее и последним усилием сдержал готовые сорваться с языка слова, понимая, что все сказанное все равно будет глупо. Эта проклятая женщина довела меня до того, что я вздрагиваю, даже не успев подумать. Свет! Держу пари, она решила, что я никогда девушек не целовал. Перрин старался больше не слушать того, что пела девица на столе. Если не согнать с лица краску смущения, Заринэ, чего доброго, приведет его в еще большее замешательство.
Когда они вошли, на лице хозяйки гостиницы отразилась вспышка изумления. Это была крупная полная женщина с волосами, забранными в большой узел на затылке, распространявшая вокруг сильный аромат мыла. Она почти мгновенно справилась со своим удивлением и поспешила к Морейн:
— Госпожа Мари! Никак не ожидала увидеть вас здесь сегодня, — сказала она и помедлила, оглядывая Перрина, Заринэ и Лойала, но во взгляде ее не было недоверия. Впрочем, при виде огир ее взгляд несколько изменился, но основное внимание хозяйки было приковано к «госпоже Мари». Понизив голос, хозяйка добавила: — Надеюсь, мои голуби прибыли благополучно?
Лана она, казалось, воспринимала как часть Морейн.
— Я уверена, Ниеда, что благополучно, — сказала Айз Седай. — Меня не было, но уверена, Адине записала все, что ты сообщила.
Она оглянулась на девушку, поющую на столе, без заметного неудовольствия — на ее лице вообще ничего не отразилось.
— Когда я была здесь в последний раз, «Барсук» выглядел значительно спокойнее.
— Именно, госпожа Мари! Так все и было. Но эти оболтусы будто еще от зимы не очнулись. У меня в «Барсуке» десять лет не было драк, но вот в конце нынешней зимы...
Она кивнула в сторону парня, который стоял у стены отдельно от компании ценителей музыки, скрестив на груди тяжелые руки и притоптывая в такт мелодии. Парень был куда крупнее Перрина.
— Даже Били пришлось нелегко, чтобы держать в узде всю эту свору, и тогда я наняла девушку, чтобы им не взбрело в башку устраивать у меня потасовки. Она откуда-то из Алтары. — Хозяйка склонила голову набок, некоторое время прислушивалась, потом произнесла: — Чистый, красивый голос. Но в ее возрасте я пела лучше, да, точно! И плясала, кстати, тоже лучше.
Перрин разинул рот от изумления, представив, как эта огромная женщина прыгает по столу и поет песенку вроде той, что доносилась из зала.
«Как тесна моя одежда, как ее хочу я сбросить...»
Но тут Заринэ так ткнула его кулаком под ребро, что он поперхнулся.
Ниеда посмотрела на него и сказала:
— А для твоего горла, парень, надо приготовить снадобье. Это просто — в мед добавляется немного серы. Иначе будешь хворать, пока у нас не наступит теплая погода. А болеть, когда у тебя на руках такая милая девушка, нельзя.
Морейн взглядом приказала Перрину не отвлекать хозяйку от беседы с ней.
— Странно, что у тебя в гостинице дерутся, — произнесла она. — Я хорошо помню, как твой племянник пресекает подобные выходки. Неужели люди теперь стали раздражительнее? Что-то случилось?
Чуть подумав, Ниеда ответила:
— Может быть. Хотя трудно сказать. Сынки лордов всегда приходили в порт, всегда волочились за женщинами, развратничали, кутили и не спешили убраться к себе, хоть там и воздух свежей. Пожалуй, теперь они появляются у нас чаще, после тяжелой зимы. Наверное, так. Да и местные норовят чаще огрызнуться друг на друга. Это из-за суровой зимы. И мужчины стали злее, и женщины. Как вспомню все эти дожди и холода... Два раза даже вода в умывальнике замерзала. Конечно, прошлая зима была не чета этой, да ведь такая тяжелая зима, как та, бывает раз в тысячу лет. После всего случившегося я готова поверить даже в россказни путешественников о том, будто замерзшая вода с неба может падать. — Она хихикнула, чтобы показать, что совсем не верит в это. Странно было слышать столь тонкий звук от такой толстой женщины.
