Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— З-зап-плачу! — выдавил он из себя.
Очки упали с его переносицы и разбились о каменный пол. Ян сжал его тонкое голо одной рукой и поднял над землёй.
— Ты знал! Знал, что там в подвале демон! Из-за тебя я проклят вдвойне! — затормошил его юноша в приступе гнева.
Казначей впился в него круглыми глазами в ужасе. Юноша пронзил его жутким полыхающим взглядом, от которого у проклятого всё внутри запекло. Он зажмурился и тихо запищал:
— Знал! З-з-знал…
— Почему? — воскликнул юноша дрогнувшим голосом. — Почему?
— Я…
Серая кожа казначея посинела, а глаза начали закатываться. Путник стиснул зубы так, что его щёки судорожно затряслись, смотря на него со слезами.
— Почему? — прошептал он с усилием.
Юноша отпустил лжеца, и тот свалился на пол, жадно глотая воздух и держась за горло. Ян отвернулся и свалился на сундук, опустив потерянные глаза в землю.
— Откуда в вас… откуда в вас столько… — тихо проговорил он и поднял взор на проклятого. — Безразличия?
В дверном проеме стоял Таситурн. Мрачные тени скрывали его глубокие синие глаза, осуждающе устремленные на казначея. Худой отполз к шкафу, уперевшись в него спиной и переводя взгляд то на великана, то на Яна.
— Я… Я не думал, что все б-будет именно так, — скривил губы он и затараторил: — Я возмещу весь ущерб, к-клянусь вам! Я просто понадеялся на вашу силу и смекалку, потому не стал обременять лишней информацией. Т-тем более, это отпугнуло бы вас от з-задания…
— Вы хоть понимаете, что вы говорите? — воскликнул юноша, вскочив с сундука.
— Да, да, — забубнил казначей, смотря в землю и содрогаясь в ознобе. — Это было недальновидно с моей стороны! Я… я признаю это…
— А если бы мы погибли? Да вы жизнь человека готовы продать за золото! И не одну! — с упрёком бросил в него странник, яростно повышая голос. — Неужели вам все равно? Вы даже не думаете об этом! Да вы!…
Ян замялся и сжал губы, пронзив проклятого горящим взором. Казначей в оцепенении смотрел на него испуганными глазами, вжавшись в дверцы шкафа. Юноша резко развернулся и снял факел со стены.
— Хотя, что я говорю…
Путник пошёл прочь из каморки, более не оборачиваясь.
— Вы же даже не человек, — прошептал он с удушливой тоской.
Таситурн отвернулся от казначея, проследовав за ним. Проклятый протянул руку им в след.
— Стойте! Подождите! Я знаю, кто поможет вам!
Ян остановился на мгновение, не оборачиваясь.
— Идите к Акилле! Он живет в тюрьме возле зала заседаний! Это… это большое здание к северу. С флагом на к-крыше!
Странники вышли, скрывшись во тьме коридора и не проронив ни слова.
— Он разбирается в этом! Он поможет! — крикнул им вслед дрожащим голосом казначей.
Но его слова поглотили катакомбы. Шаги путешественников стихли, и свет факела в руках Яна скрылся за углом, погрузив всё в кромешную тьму. Казначей опустил голову, судорожно дыша и смотря в пол взволнованными глазами. Но вскоре страх отступил, и проклятый опустил веки, тяжело вздохнув. Он поднялся на ноги, раздраженно потирая горло. Казначей нащупал во мраке сундук и открыл его, заглянув внутрь.
— Нужно проверить… Не украли ли ничего. Давно я тут не был. В моей сокровищнице…
Его бормотание ещё долго раздавалось во тьме. Он уже забыл о странниках, понимая, что никогда больше не увидит их. Его воспалённый разум занимали иные вещи. В нём не было места совести, сочувствию, милосердию. Лишь чёрной жадности и животному страху. С потолка капала вода, мерно стуча по камню и вторя его бессвязному шёпоту. Подземелья погрузились в мертвую тишину.
По пути Ян не отрывал хмурый взор от земли, заведя руки за спину. Время от времени он вскидывал голову, устремляя взгляд в подворотни, прислушиваясь к каждому шороху. Во тьме мелькали глаза, на снегу гуляли тени. Но стража всё ещё была на своём посту, отпугивая проклятых светом своих факелов и медленно водя головами по сторонам. Иногда путники останавливались, прижимаясь к стене и затихая на время — воины замечали угрозу где-то за поворотом, устремляясь туда и звеня ножнами мечей. И тогда странники спешили покинуть покрытую светом луны улицу, ведь чудовища не оставляли их ни на минуту, лишь выжидая момент. И Ян чувствовал это. К тому же, после встречи с демоном его не покидало промозглое и смутное чувство тревоги.
Они обогнули площадь, двигаясь по улицам на север, всё ближе и ближе к шпилю с флагом. Вскоре путники миновали очередной поворот, и перед ними предстало открытое пространство. Посреди него стояло небольшое здание, наполовину погружённое в землю, подобно землянке. Из высокой треугольной крыши торчал тот самый флаг. А рядом с этой постройкой стоял какой-то длинный барак с пузатой крышей, похожий на громадную бочку, уложенную на бок. Ян окинул взглядом округу и двинулся к порогу небольшого треугольного здания. Он откинул ногой кучу снега и отворил дверь, зачерпнув ею мёрзлую землю. Из мрачного помещения сразу пахнуло сухим воздухом и пылью. Юноша вошёл внутрь, дождался Таситурна и закрыл дверь.
Через окна внутрь проникало достаточно света, чтобы рассмотреть комнату. Возле стен стояли длинные столы, больше похожие на письменные. На них горами были сложены истлевшие связки жёлтых свитков, какие-то ящики и коробки, сбитые из досок. В конце длинной залы находились огромные дубовые двери. Юноша пошёл к ним, настороженно осматриваясь. Он взялся за железное кольцо и рывком вытолкнул дверь. За ней оказалось большое круглое помещение с десятком трибун, возвышающихся над каменной ареной. Это было похоже на зал заседаний. За ними полукругом стояли колонны, на стене висел огромный гобелен, съехавший с отколовшегося гвоздя на пол. Больше ничего и никого внутри не оказалось.
Ян закрыл дверь и оглянулся, бросив взгляд на затянутые инеем окна. Над ними нависала тень от соседнего здания. Путник молча вышел и быстрым шагом перешёл к бараку, скрипя в тишине сапогами по снегу. Массивные железные двери с трудом открылись, также зачерпнув землю. Изнутри сразу пахнуло сырым смрадом и землёй. За дверью оказалась кромешная тьма, но в самом конце помещения, где-то возле дальней стены дрожало пламя масляной лампы. Странники переступили порог, осторожно двинувшись к нему.
Ян старался не сворачивать ни на метр, двигаясь чётко вперёд и не сводя взор с пламени. Он чувствовал, что барак не пустой, что прямо возле него находятся какие-то массивные горы хлама. То ли ящики, то ли ещё что-то. Но ему было не до этого. Лишь тяжёлые шаги Таситурна слышались за спиной, похрустывая по чёрствой земле, служившей в бараке полом.
И вот, они подошли к дальней стене. Здесь оказались ступеньки, ведущие вниз, к решётчатой двери. Возле неё на гвозде висела лампа. Ян спустился, взяв её в руки и поднеся к решётке. Удивительно, но за ней он увидел совершенно такую же картину: кромешная тьма, и в самом её конце, в десятке метров теплится слабое пламя. Но на этот раз это была не лампа, а какое-то окошко с прутьями, из которого исходил свет. Ян некоторое время вглядывался в него и смог разглядеть, что там двигалась какая-то тень.
Путник повернулся к гиганту, взглянув на него исподлобья. Но хорд стоял неподвижно, смотря в пол в ожидании. Ян вздохнул, сделав шаг в темноту и выставив вперёд лампу. Он долго стоял на месте в нерешительности, но потом набрал воздуха и крикнул в темноту:
— Акилла?
Его голос пронёсся эхом по коридору. В ответ послышался шорох, затем шум. Что-то заскреблось в темноте, и Ян отчётливо услышал раздражённые быстрые шаги где-то рядом. Будто кто-то поднялся с земляного пола и отошёл в конец комнаты, подальше от света лампы. По коже юноши пробежали мурашки.
— Иди ты первый.
Он отдал лампу Таситурну. Гигант кивнул и не колеблясь сделал рывок во тьму, решительно двинувшись к свету в конце и не смотря по сторонам. Ян быстро следовал за ним, опустив глаза в пол. Но всё же путник не стерпел и поднял голову, повернув её в бок. Перед ним предстали решётки тюремных камер с толстыми прутьями и огромными ржавыми замками. За ними находились маленькие каморки с каменными стенами и земляным полом, с кучами цепей, сваленных в углах. Холод ещё сильнее пробрал странника и он поёжился. Его взор упал на скелеты, раскиданные по камерам. Некоторые их них уже превратились в пыль, другие ещё гнили в холоде, порождая запах сырости и мёрзлой плоти. Как только путники подошли к двери, из-за которой шёл свет, их неожиданно напугал голос. Прямо рядом кто-то ни с того ни с сего забубнил и застучал цепями. Таситурн резко повернул руку с лампой. Маленький скукоженный человек с белой как бумага кожей и дикарской седой гривой отполз в угол, зарывшись в кучу земли и соломы и выпучив стеклянные глаза на путников. На его маленьком теле болтались рваные остатки кожаной накидки и жилета, а на крохотной иссохшей талии висела громадная металлическая бляха с изображением кулака.
