Нож сновидений - Джордан Роберт (версия книг .TXT) 📗
– Тебе вовсе не нужно меня бояться, Амилия Седай, – обратился он к ней. – Я уже давно не ем никого на завтрак. – Та, разомкнув губы, испуганно подняла на него взор, словно сомневаясь, шутит он или нет.
– Так о чем же он просит? – осведомилась Зайда.
– Он не просит, Госпожа Кораблей, – Логайн придержал кувшин, чтобы вино не полилось через край. Взяв кубок, он отошел от Амилии, а та так и осталась стоять, глядя ему в спину. Свет, эта женщина вечно найдет способ навлечь на себя неприятности. – Таковы требования Сделки, которую вы заключили с Корамуром. Среди всего прочего вы обещали ему корабли. Так вот теперь ему нужны корабли, чтобы отправить провиант и прочие припасы в Бандар Эбан из Иллиана и Тира.
– Это можно устроить, – проговорила Зайда, не особо стараясь скрыть облегчение. Однако она не преминула бросить хмурый взгляд на Харине. Пеланна, само собой, потрудилась сделать то же самое. За ними последовали и Ласине с Ниолле, и некоторые другие. Харине подавила вздох.
Надо признать, часть условий Сделки и в самом деле была весьма обременительной. Например, требование, что Госпоже Кораблей позволено посещать Корамура лишь три раза за два года. Джадейнское пророчество гласит, что Ата’ан Миэйр станут служить Корамуру, однако мало кто считал, что это значит, что Госпожа Кораблей обязана являться по первому его зову. Однако из них никто не присутствовал при заключении Сделки с Айз Седай, чтобы убедиться, что у Харине не было иного выбора. Свет, вообще чудо, что ей удалось добиться хотя бы того, что они имеют сейчас!
– Причем провиант требуется более чем миллиону людей, Госпожа Кораблей, – продолжил Логайн таким тоном, словно просил еще один кубок вина. – Насколько велико это «более», не могу сказать точно, но Бандар Эбан голодает. Корабли должны прибыть туда как можно быстрее.
Все присутствующие в каюте потрясенно ахнули. Харине была далеко не единственной, кто сделал большой глоток вина. Глаза Зайды расширились от изумления.
– Для этого может понадобится куда больше гонщиков, чем есть в нашем распоряжении, – наконец ответила она, ее голос был полон сомнения.
Логайн пожал плечами, будто бы это его не касалось:
– Пусть так, но это его требование. Используйте и другие корабли, если придется.
Зайда буквально окаменела на своем стуле. Требование. Сделка сделкой, но употреблять подобные слова в разговоре с ней несколько опрометчиво.
В каюту вновь скользнула Туране и, словно забыв обо всех правилах этикета, подбежала к Зайде. Ее босые ноги звонко шлепали по палубе. Нагнувшись к Госпоже Кораблей, она зашептала ей что-то на ухо. Лицо Зайды исказил ужас. Она схватила свою коробочку для благовоний, но, вздрогнув, уронила ее на грудь.
– Пришли ее сюда, – выдавила она. – Пришли немедленно. Эти новости заставят рыдать даже якорь, – продолжила она, едва Туране выбежала из кают-компании. – Я позволю вам услышать вести от той, кто их принес. Вы должны подождать, – добавила она, как только Логайн открыл рот. – Вы должны подождать.
У того оказалось достаточно здравого смысла, чтобы удержаться от каких-либо высказываний, но недостаточно, чтобы скрыть свое неудовольствие. Он отошел в сторону и замер, поджав губы и сдвинув брови.
Появившаяся молодая женщина низко поклонилась Зайде. Она была высокой и стройной, и ее можно было бы счесть даже красивой, если бы не измождение, сквозившее во всей ее фигуре. Синяя льняная блуза и зеленые шаровары выглядели так, словно их носили несколько дней, не снимая. Девушка едва не валилась с ног от усталости. На ее цепочке чести висело совсем немного медальонов, как и подобает в столь юном возрасте, однако Харине отметила, что не меньше трех из них символизировали крайне отважные деяния.
– Меня зовут Семейлле дин Селаан Зоркое Око, Госпожа Кораблей, – хрипло представилась она, – Госпожа Парусов бороздящего «Летящий с ветром». Я шла на всех парусах, но, боюсь, уже поздно что-либо исправить. Я бросала якорь у каждого острова от Тремалкина до здешних вод, но везде было уже слишком поздно. – Слезы струились у нее щекам, но она как будто не замечала этого.
– Поведай Первым Двенадцати эти печальные известия сама, – мягко сказала Зайда. – Амилия, дай ей вина! – Здесь никакой речи о мягкости не шло. Айз Седай бросилась исполнять приказание.
– Почти три недели назад, – продолжила Семейлле, – Амайяр с Тремалкина начали просить о даре перевозки на каждый остров. И всякий раз в путь отправлялись мужчина и женщина. Те, кто просил переход на Айл Сомера, узнав, что все острова Сомера находятся во власти Шончан, попросили высадить их в шлюпках вне видимости с берега, – благодарно кивнув, она приняла полный кубок из рук Амилии и жадно отхлебнула.
Харине обменялась озадаченными взглядами с Марейл. Подруга слегка качнула головой. На памяти Харине ни один из Амайяр не просил о даре перевозки, который для них действительно был даром, не подразумевающим ответных даров. Они избегали открытого моря и жались в своих рыбацких лодчонках поближе к берегу. Поэтому просьба высадить их вне видимости берега была такой же странной, как и сама просьба о перевозке. Но что же в этом такого страшного?
– Все Амайяр покинули наши порты, даже те, кому задолжали денег на верфях или в канатных мастерских, но два или три дня никого это особенно не беспокоило. – Вино не смогло смягчить горло Семейлле настолько, чтоб ее голос перестал хрипеть. Тыльной стороной ладони она стерла бегущие по щекам слезы. – До тех пор пока мы не вдруг не поняли, что никто из них так и не вернулся. Кормчий отправил людей в поселения Амайяр и они обнаружили… – девушка зажмурилась, – всех Амайяр мертвыми или умирающими. Мужчин, женщин, – ее голос сорвался, – детей.
Каюта наполнилась печальными возгласами. Харине удивилась, когда поняла, что в общий скорбный хор вплетается и ее собственный голос. Это известие заставит рыдать даже якорь. От случившегося небеса разразятся слезами. Теперь понятно, откуда взялась эта хрипота в голосе Госпожи Парусов. Сколько часов, сколько дней она проплакала с того самого момента, как узнала про эту катастрофу?
– Как? – спросила Пеланна, когда причитания стихли. Сидя на стуле, она подалась вперед, на лице было написано смятение. Она прижимала к носу коробочку с благовониями, словно это как-то могло смягчить зловоние этих душераздирающих вестей. – Какая-то болезнь? Говори, женщина!
– Яд, Госпожа Волн, – ответила Семейлле. Она попыталась успокоиться, но слезы продолжали течь у нее по щекам. – Везде, где я побывала, одно и тоже. Они дали детям яд, который погрузил малюток в глубокий сон, от которого они уже никогда не очнутся. Видимо, такого снадобья у них было не очень много, так что многие взрослые приняли яд, который действует куда медленнее. Некоторые были еще живы к тому моменту, как их нашли, и смогли поведать всю историю. Великая Рука на Тремалкине расплавилась. По слухам, на том месте, где стоял холм, на котором она располагалась, осталась только впадина. По всей видимости, у Амайяр были пророчества, связанные с Рукой. Когда ее не стало, они решили, что настал конец времен или, как они это называют, конец Иллюзий. Они сочли, что пришло время покинуть эту… эту иллюзию, – она горько усмехнулась, – что мы называем миром.
– И никого не удалось спасти? – спросила Зайда. – Совсем никого? – На ее щеках тоже блестели слезы, но Харине не стала винить ее за это. Она чувствовала, как влага струится и по ее щекам тоже.
– Никого, Госпожа Кораблей.
Зайда встала. Несмотря на слезы, ей удалось сохранить ауру властности, ее голос прозвучал твердо:
– Самые быстрые корабли должны отправиться на каждый остров. Даже на Айл Сомера. Необходимо найти способ. Когда соль улеглась после Разлома, Амайяр попросили нас уберечь их от разбойников и пиратов, и мы не должны нарушать данное слово. Даже если нам удастся найти хоть горстку живых, мы, как и прежде, будем держать обещание.
– Эта самая печальная история из тех, что мне приходилось слышать, – голос Логайна прозвучал слишком громко. Он встал перед Зайдой. – Но ваши корабли направятся в Бандар Эбан. Если у вас не хватает гонщиков, то нужно привлечь к этому и другие быстроходные корабли. Все, если потребуется.
