Корона с шипами - Джонс Джулия (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Понемногу, выпад за выпадом, удар за ударом, им в конце концов удалось уложить зверя. Монстр так ошалел от боли и потери крови, что начал делать ошибки. И тогда, без слов понимая друг друга, Райвис и Кэмрон вытеснили чудовище на середину коридора и атаковали с двух сторон.
Кэмрон сбился со счета и не знал, сколько ударов понадобилось, чтобы добить чудовище.
— Ну что ж, с этими вроде бы покончено. — Райвис положил руку Кэмрону на плечо, отвел его в сторону. — Значит, двое долой, осталось какие-то три дюжины.
Кэмрон кивнул: он так задыхался, что не мог говорить. Дрожащими руками он поднял меч и начал счищать с него кровь и кишки чудовища.
— Позволь, — Райвис протянул руку, — позволь, я помогу тебе.
Кэмрон удивленно вскинул глаза. Странное предложение. Правый глаз Райвиса заплыл и распух, на шее виднелись следы клыков чудовища, по щекам розовыми струйками стекала смешанная с потом кровь. Райвис неловко пожал плечами:
— Я привык между боями очищать от крови меч брата. Он говорил, что это приносит ему удачу.
В глазах наемника было какое-то непонятное ему выражение. Кэмрон неохотно выпустил меч.
— Я должен поблагодарить тебя...
— Не стоит, — прервал его Райвис. — Мы с тобой сражаемся за одно и то же. — На секунду взгляды их скрестились, а потом Райвис опустил голову и принялся чистить меч.
Кэмрон хотел спросить, что, собственно, он имеет в виду, но не успел подобрать слова. Коридор содрогнулся от удара. Заскрипели петли, полетели щепки, чудовища рвались в дверь, как стая голодных волков.
— Пошли. — Райвис вернул Кэмрону очищенный от слюны, пота и крови меч. — Надо выбираться отсюда, а то поздно будет. Мы выйдем через другую дверь, а проклятые ублюдки пусть ломают эту.
Кэмрон улыбнулся. Этот наемник странный человек, он преследует какие-то свои тайные цели и обуреваем непонятными чувствами, но сражаться с ним бок о бок — истинное наслаждение.
Тесса рисовала, лежа на полу. Глаза косили от напряжения, кисти рук болели, и все труднее было удерживать кисть и копировать на пергамент стремительно раскручивающиеся алые спирали.
Узор Илфейлена Тесса поставила перед собой, прислонив к большому камню. Сейчас она прорабатывала детали рамки, в которую была заключена основная часть рисунка. Инстинктивно она понимала, что не должна просто копировать узор Илфейлена, должна сделать больше, пойти дальше. Узор монаха поможет ей добраться до цепи, приковавшей Корону к земле, а разорвать эти узы она должна сама. Рисунок Илфейлена — лишь карта, которая поможет ей найти верный путь.
Болело все тело, от пяток до макушки, и остаток сил Тесса отдавала своему узору. Ведь именно он привел ее сюда.
Жаль только, что она так плохо подготовлена, так мало знает и о многом лишь догадывается. Узор Илфейлена был сплошной загадкой — Тесса так и не разобралась в нем до конца. Если бы Эмит не подбадривал ее, она бы запуталась после первого же штриха.
Эмит был ее добрым ангелом. Если ей нужна была новая кисть, достаточно было протянуть руку. Если требовалась новая краска, оказывалось, что Эмит приготовил ее заранее. Если Тесса по ошибке клала краску слишком густо, он был тут как тут со своим ножиком и аккуратно соскабливал излишек. Если она начинала торопиться и линии получались не такими плавными, как надо, Эмит деликатно покашливал и советовал передохнуть.
Часто, пока Тесса заканчивала обрабатывать один угол, Эмит воспроизводил ее рисунок в противоположном углу или экономил драгоценное время, размечая ту часть страницы, которой она собиралась заняться позже.
Эмит заставлял ее попить, когда она чувствовала жажду, сделать зарядку, когда затекали руки, пожевать листья руты, когда разламывалась голова. Не было ничего такого, о чем Эмит не подумал бы заранее. Если свеча коптила, он счищал лишний воск и подрезал фитиль. Если она начинала замерзать, он накидывал ей шаль на плечи, а когда из тоннеля тянуло холодом, вставал и загораживал чем-нибудь отверстие.
Тесса все время видела его краем глаза: Эмит неутомимо сновал по пещере, исполненный заботы, не останавливаясь, чтобы передохнуть.
Он никогда не давал советов относительно содержания картины, но когда Тесса заканчивала очередной узел и терзалась сомнениями, что делать дальше, Эмит протягивал ей ракушку с краской и говорил:
— А теперь, наверное, вот этот цвет, мисс. Он как раз подойдет для этого участка.
Предложение всегда оказывалось дельным, Тессе оставалось лишь корить себя за тупость, а Эмит замолкал и смиренно ждал, пока ей снова потребуется его помощь.
Но Тесса лишь частично сознавала, что Эмит все время рядом с ней, что неверное пламя свечей освещает пещеру, что где-то далеко, за дальней стеной, бьется о берег море. Другая же, главная часть ее души постепенно ускользала из подземелья.
Фон, рамка, углы уже были почти закончены, и рисунок из наброска превращался в настоящий узор. Тесса решила еще раз свериться с копией Илфейлена, подняла глаза — и тут же почувствовала странное покалывание во всем теле. Сначала она подумала, что снова потянуло ветром, и вопросительно оглянулась на Эмита. Он сидел к ней спиной, смешивал краски и, очевидно, ничего не заметил. Тесса продолжала рисовать. Но вскоре в висках тоже началось покалывание, а глаза точно пылью запорошило.
Звон в ушах. Сначала, как всегда, еле слышное жужжание — но пещера сразу же погрузилась в полумрак, Эмит превратился лишь в бесплотную тень, все вокруг стало уменьшаться. Зато узор стремительно увеличивался, рос и рос, заполняя собой пространство.
Тесса чуть было не отпрянула, не обратилась в бегство — всю свою жизнь она провела в страхе перед звоном в ушах и привыкла отступать при первых же тревожных сигналах. Даже теперь, после долгих месяцев, проведенных в ином мире, она все еще боялась своего старого недуга. Но Тесса знала, что не смеет отступить. Там, наверху, Райвис и Кэмрон, чтобы выиграть время, сражались с чудовищами. Изгард и его армия готовились напасть на Бей'Зелл, и где-то там, в гэризонском лагере. Корона с шипами отсчитывала последние часы, оставшиеся до пятисотлетия ее пребывания на земле.
В памяти всплыли слова Аввакуса: В числе пять заключена особая сила. Древняя сила, древние вещи вбирают и используют ее.
Тесса содрогнулась. Она хотела бы быть более сильной, более храброй, более уверенной в себе. Неужели она так изменилась, неужели ничего в ней не осталось от прежней Тессы Мак-Кэмфри?
Так и не найдя ответа на свой вопрос, Тесса сжала губы и провела по странице толстую золотую линию. Кровь пульсировала в висках, а все раны и царапины на теле болели так, словно их натерли солью. Тесса почувствовала какой-то новый запах, которого не было в пещере. Запах гниения и разложения.
Она словно раздваивалась. Одна часть ее сохраняла ясную голову, водила кистью, брала у Эмита новые краски, продолжала работать. Но другая часть уходила в пергамент, впитывалась в него вместе с этими красками. Цвета становились более яркими, воздух — более плотным и влажным. Тесса услышала, как выкрикивает приказ Райвис, как шепчет проклятие Кэмрон. Что-то теплое потекло по щеке, но когда она подняла руку, чтобы вытереть лицо, кожа оказалась совершенно сухой.
Мир по ту сторону пергамента захлестывал ее: пронзительный звон в ушах, звуки битвы, звериный вой, тяжелые шаги по деревянной лестнице, запах крови, морской соли, дыма...
Тессе захотелось остановиться. Голова разрывалась от нестерпимого шума. Но она набрала в грудь побольше воздуха, точно собиралась нырнуть под воду, одернула себя и заставила продолжать продираться дальше и дальше сквозь этот кошмарный рев и скрежет, через краски, через пергамент, туда, на ту сторону.
...Тесса вынырнула в полной, абсолютной темноте, какая бывает только в могиле. Все исчезло.
Она смутно различала где-то очень, очень далеко маленькую знакомую фигурку — там, в подземелье Тесса Мак-Кэмфри по-прежнему корпела над узором. Но образ ее все бледнел и бледнел, как бледнеет даже самое красочное сновидение после пробуждения, и наконец исчез совсем.
