Перед бурей (СИ) - Лунин Артем (читать книги бесплатно TXT) 📗
— Нынче новолуние? Вроде бы не должно. Что, я так долго был в отрубе?
Друзья снова переглянулись.
— Нет, — осторожно ответила Луиса.
— Тогда почему так темно? — Алек, стоя в столбе утреннего света из окна, тревожно оглядывался и моргал. — Эй, зажгите кто-нибудь огонь!..
— Воды принеси, — скрипнул старческий голос.
Гарий — как-то само собой получилось, что дети устроили стражу возле Линеты, и сейчас была как раз его очередь, — вздрогнул и поднял голову. Майнус всё так же сидел, скорчившись, и как будто дремал. Юный целитель прекрасно знал, насколько обманчив этот сонный вид. Недавно он попытался сунуться вслед за Линой в Живу, Майнус подхватился, как молодой, безошибочно ухватил Гария за ухо и как следует оттрепал, приговаривая, что ещё и за ним не хватало в догонялки играть в Мире Обмана…
— Лучше морсу, — добавил "дрыхнущий" Майнус. Гарий посмотрел на девушку.
А потом ещё раз, внимательнее, особым взглядом целителя.
Ускорялось течение жизненных сил, сердце стучало всё сильнее. К побледневшей коже прикоснулась заря.
Девушка просыпалась. Дух воссоединился с охваченным сном телом, и теперь вытаскивал себя из беспамятства.
Гарий сорвался с места, споткнулся на пороге и с грохотом ввалился в дом. Чуть не оборвав дверцы кухонного ларьца, схватил первую попавшуюся крынку, разбил кружку, обливаясь, намешал морсу. Пока нёс, расплескал половину.
Лина уже моргала, вздрагивала всем телом. Пересохшие губы изогнулись в улыбке — и закровили.
— Что?!. - возопил Гарий.
— Получилось, — шепнула девушка. — Я его… разбудила…
— Хорошо, что ты сама себя разбудила! — в сердцах бросил Майнус.
Гарий аккуратно поддержал Лину, напоил. Она хлюпала и фыркала, наконец закашлялась и оторвалась от кружки. Сплюнула попавший в зубы листик.
— Спасибо, уф…
— Что там было? Что ты видела?!.
— Много чего, — девушка крутила головой. — Но главное — он жив, и я его спасла.
Гарий сдёрнул мысленный щит и посветил своим ликованием всем, кто мог видеть. Скоро на улице раздался топот, и кто через калитку, кто перемахивая невысокий забор, во двор посыпались друзья.
— Все вон!.. — велела Самилла, протолкавшись через застрявшую в дверях толпу. — Поглядели, убедились, что живая? Теперь пошли прочь, успеете наобщаться!..
Нет, ты, ты и ты, останьтесь, будете помогать. Ты тоже иди, борода! — велела Майнусу. — Потом угостишь её нотациями и берёзовой кашей.
Старик пробурчал что-то вроде того, что у современной молодёжи никакого почтения к возрасту, но послушно вымелся вон.
Линета протестующе замычала, но Сэм сдёрнула с неё лёгкий плед и принялась разминать ноги. Гарий растерянно затоптался на месте.
— Чего стоишь, берись…
— Но я… — Гарий осторожно покосился на Кнопку и Мону, в четыре руки старательно мнущих затёкшее тело, перебирающих мышцы.
— Что — ты? — руки Сэм приостановили движение, она уставилась на парня с неодобрительным интересом. Гарий, чувствуя, что заливается неудержимой краской, сел и "взялся".
Всё правильно. Нет стыдного, нет неприличного. Коли уж имел дерзость назвать себя целителем — соответствуй.
— Перенапряжение. Ты надорвался, — сказала Луиса. — Наверняка это пройдёт…
Алек дёрнул плечами, показывая, что не нуждается в пустых утешениях. Целительница повела ладонью возле его лица, заглядывая в глаза.
— Зрачки реагируют на свет!..
Вот бы ещё знать, можно ли считать это хорошим признаком, но девушка постаралась, чтобы в голосе прозвучала уверенность и радость.
— Остальное как? — Алек перехватил её руку. Девушка вздрогнула, поймав эхо его мыслей.
— Руки уже подживают, — торопливо сказала, не думая о злом тёмном отчаянии, которое нахлынуло от войя. — Ты опять жестовал? Сколько там палок за это полагается?
— Двадцать, — усмехнулся Алек, пошевелил пальцами и сморщился. Синяки, кровь из-под ногтей — обычная цена жестования. Луиса почувствовала, как там, на изнанке мира, Алек убирает свою боль. Нет, не убирает — просто перестаёт обращать на неё внимание.
— А это ещё зачем? — парень дёрнулся от неожиданности.
— Нужно, чтобы глаза отдыхали, — Луиса подтянула повязку. Алек встал, пошатнулся. По стеночке добрался до выхода, споткнулся о порог. Невнятно ругнулся и вышел.
Луиса поспешила следом.
Алек вертел головой, как будто оглядываясь. Направленное на себя внимание он ощущал ясно.
— Ну, чего? — ворчливо спросил. Все тут же притворились, что по уши заняты какими-то своими делами. Джурай остановил Луису взглядом, та взглядом же ответила — не сейчас же!..
— Не знаю, — убедившись, что Алек ушёл достаточно далеко, заговорила. — Я в этих делах вообще не разбираюсь!..
Она захлюпала носом. Джонатам неловко прикоснулся к плечу, и Луиса повисла на нём, заливая рубаху слезами:
— Не знаю я, чем ему можно помочь, стоит ли вообще надеяться…
— Надеяться всегда стоит, — сказал Джонатам, осторожно обнимая. Виновато покосился на Симону, девушка хмурилась, не понимая, почему эта сценка её так задевает. — Только что мы вообще не знали, очнётся ли он…
Луиса вздохнула и отстранилась. Сердцевед всегда найдёт слова утешения.
— Интересно, очнулась ли она? — задумчиво сказала целительница.
— Кто — она?
— Линета! Есть у меня подозрение, что именно жена привела Алека в чувство, — Луиса покосилась на Симону. Та причувствовалась к окружающему, дёрнула плечами:
— Я ничего не чую.
— Что ж, будем надеяться, что она благополучно вернулась домой, — Джонатам бросил взгляд в сторону Мечты.
— Вот бы ещё нам так же оказаться, — мечтательно сказала Луиса и поторопилась за Алеком. Но Джо перехватил.
— Подожди. Сам.
Девушка недоумённо нахмурилась, кивнула, поняв. В самом деле, сейчас Алеку лучше говорить с сердцеведом.
Я калека.
Да, Луиса тоже говорила, что зрение наверняка вернётся. Спасибо вам, конечно.
Но я не про то. Подумаешь, останусь слепым, тоже мне, беда…
Я нравственный калека. Единственное, что я умею толком — это ненавидеть. Остальное мне недоступно. Возможно, после экзорцизма я разучился чувствовать, как и плакать. Возможно, я всегда был таким.
Ты знаешь, что такое "режим два"? Это нейронный шок, вызывающий боль. Странные слова, такие шумные, дурацкие и пустые. Я не знаю, что скрывается за ними. Нет, я не брежу, друг мой. Парализатор, какое-то странное оружие, оно может создавать боль, может воздействовать так, что нервы оглушает не хуже целительских снадобий. Жаль, эту штуку я сначала сломал, а потом она наверняка потерялась в пожаре. Я бы на неё посмотрел… тьфу ты!..
Че Кома сказал мне, что отца пытали этим самым "режимом два". Знаешь почему? Потому что этот че Кома и, должно быть, его высокие покровители думали обо мне лучше, чем я заслуживаю.
Они пытали отца, чтобы я это почувствовал — и прибежал к нему на помощь.
Но я не ощутил ничего.
Не говори мне прописные истины. Я знаю, что когда человек вырастает, обзаводится собственной семьёй, он неизбежно отдаляется от родителей. Но кем надо быть, чтобы не чувствовать такое?!.
Я спешил отцу на помощь. Примерный сын, ха!.. Но, не узнай я об его похищении, я просто не обратил бы внимания на какие-то смутные ощущения, тревогу — тем более и обстановка-то была неспокойная.
Теперь лишь волей случая мой отец жив.
Там, на горе… я провалился в свою ненависть. Я видел испуг тех разбойников и разил их огнём, убивал всех и каждого. Если бы ты не явился, я бы и вас убил в ослеплении гнева… подходящее выражение, э?.. теперь мне в наказание слепота физическая за мою душевную слепоту. Судьба?.. не знаю.
Проклятье моему Дару!..
Нет, погоди. Он, этот Дар, мне ещё пригодится. Да. Я обращу ненависть против Стата и против тех… всадников стрекоз, носителей амулетов и парализаторов. Я Дораж!.. Им всем придётся заплатить, за то, что они прикрывались моим именем, за то, что они сделали с Радоном.
