Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Странные образы, – заметил я.
– Волчий вой, – тихо ответила она. – Все время, пока мы шли по твоему следу через плато, нас преследовал волчий вой.
– А может, не такой уж и волчий? – предположил я. – Может, это тот, кто на нас охотится? Иначе как объяснить ваше сумасшествие…
– Все равно. – Она вдруг скомкала бумагу и бросила в костер.
– Что ты делаешь?
– Ерунда все это. И на музыку не положишь. Слишком все криво, затянуто и нудно.
Разговор постепенно перешел на тему души. Зануда захлопнул почти дочитанную книгу и присоединился к нему. Он одобрительно кивнул, когда Самота связал в цепочку понятия «душевный», «боевой дух» и «душа», добавив к ним еще одно – «духовенство». Так называли раньше служителей высших сил.
– Ну я думаю так, – подвел он итог. – Тело наше создано из частей этого мира. И распадается на эти части после смерти. Вы все видели разлагающиеся трупы. Постепенно плоть становится тем, чем была до того, как стать человеком.
– Как это? – не понял Недотрога.
– Смотри: мать, когда носит в чреве ребенка, ест за себя и за него. Но то же мясо – плоть животных, которые, чтобы вырасти, питаются травой, а чтобы росла трава, нужна земля, вода, солнечный свет и воздух, которым все мы дышим. Все это – части мира. Из них состоят деревья, звери, птицы и люди. Но в людях есть нечто большее, чем в прочих. Способность творить. И мне кажется, что ее и дает душа. Раньше люди верили, что все сотворил бог – единый или один из многих, не суть. И он же сотворил людей, вдохнув в них частичку себя. Вот мы подобно тому же богу испытываем потребность творить. Механик изобретал всякие хитроумные штуки, Малышка пишет стихи и создает музыку. Барчук вон любит творить новые приемы боя.
– Император творит Империю. – Глаза Недотроги засияли. Он победно окинул всех взглядом. – Не по прихоти своей! То делает частичка бога в нем!
Странно было слышать это от человека, который вчера еще и слова такого – «бог» – наверняка не слышал. А если и слышал, то один раз от Мечтателя, который пересказывал ему историю схимы. И вот он рассуждает о частичке бога, душе, так, словно признал ее существование за неоспоримую истину.
– А что творит Искатель? – спросил вдруг Недотрога.
Все замолкли, ошеломленные. Странный вопрос поставил моих учеников в тупик. Первой нашлась Малышка:
– А Искатель творит нас. Новых схимников.
– И великолепно творит! – воскликнул Самота. – Порукой тому слово Атамана!
– Постой, Зануда, а куда девается душа, когда тело умирает? – вдруг спохватился Недотрога.
– Ну про это в летописи сказано, только как-то непонятно, – смешался тот.
– Может, возвращается к богу, сливается с ним? – предположил ант.
– Нет, в это я не верю. Смотри, вот отрубишь ты себе палец. Сколько ни приставляй – он обратно не прирастет. Или хвост у ящерицы, когда оторвется. Она отращивает новый. Тем более что душа уже не та, что прежде. Жизнь в теле изменила ее.
– Значит, она умирает тоже? – спросил Кислота.
– Не думаю. Как может умереть часть бессмертного бога?
– Значит, все умершие где-то продолжают жить? – В голосе Недотроги прозвучала надежда, и она же отразилась в глазах Самоты.
– Да! – воскликнул Зануда. – Так и есть! Они живут, наблюдают за нами. Мой отец все так же живет, просто не может поговорить со мной, и я не могу его увидеть.
– И мой живет. – Недотрога улыбнулся, и я вдруг заметил, что улыбка у него очень располагающая, теплая, вселяющая уверенность, совсем как у брата.
– И мои братья, – добавил чуб.
– Но почему тогда богов уничтожили? – удивилась Бешеная. – Или бога. Почему на них поднялись все люди – от князей до последнего смерда?
– Вот это я объяснить могу. – Довольный собой Зануда похлопал по Острожской летописи.
Разговор захватывал меня больше и больше. Это были совершенно новые мысли и идеи. Раньше не доводилось встречаться с подобными.
– Люди верили, что сотворивший все бог стал для людей и первым учителем. Научил пахать землю, разводить скот, охотиться. И он же дал людям законы, по которым они должны жить, чтобы всем было хорошо. Ведь он вложил в них часть себя. Как от семени отца рождается ребенок, так от частички бога появились люди. А разве отец не любит всех своих детей?
– Может, и любит, но всех ли одинаково? – возразил Недотрога.
– Не знаю, я был единственным сыном. – Зануда тяжело вздохнул. – Но бог ведь не человек. Так ведь? А зла своему ребенку никакой нормальный отец не пожелает. И бог отобрал лучших из людей и назначил их следить за соблюдением законов. Этих избранников и назвали духовенством, теми, кто следит за чистотой душ. Но со временем они испортились. Проповедовали умеренность, а сами собирали огромные богатства, ходили в шитых золотом одеждах. Проповедовали любовь и сострадание, а сами драли с подчиненных им смердов по три шкуры. Проповедовали смирение, а сами совали нос в дела князей и бояр. И все видели их лицемерие.
– Неужели никто не спрашивал у них, почему они так поступают?
– Спрашивали, но у духовенства на все был готов ответ. И богатства, которые они собирают, принадлежит не им, а богу. И в княжеские дела лезут, потому что поставлены следить за душами всех людей, даже стоящих у власти. А драгоценные одеяния – так это для того, чтобы не выглядеть хуже власть имущих. Ведь не станет князь даже разговаривать, а тем более следовать советам того, кто одет в простую дерюгу.
– Но ведь это лживые оправдания!
– Да, но кто их оспорит? Это мы понимаем, а большинство людей привыкли верить тому, что говорят им облеченные властью, тем более назначенные богом следить за чистотой душ. Да и что ответишь на вопрос: «Неужели жаль тебе плода трудов своих для того, кто даровал тебе саму жизнь?»
Словно что-то щелкнуло в моей голове, как два зубчатых колеса из какого-то изобретения Механика. Словно недостающий кусочек мозаики нашел наконец свое место, и стала видна вся картина. Слова Бродяги переплелись с тем, что я услышал от Зануды. Все смешалось и забродило, как медовая брага.
– Вот оно! – воскликнул я.
Ученики умолкли. Все уставились на меня с недоумением. Новое понимание распирало изнутри, рвалось наружу, само облекаясь в слова.
– Я понял замысел Схимника! Прежние схимники были лучшими из духовенства, но не рядились в дорогие одежды, жили, как велел бог, в умеренности, почти в нищете. Многие уединялись в глухих местах. И некоторые из них начали открывать для себя схиму, какой ее нынче знаем мы. Понятно, что вид остальных, называвших себя служителями бога, вызывал в их сердцах гнев. И один из них создал учение схимы.
– Но для чего? – спросил Зануда.
– Подожди. До этого я еще дойду. Никто не знает, сколько Схимнику было лет на самом деле. Омолаживать тело можно бесконечное число раз. Но уверен я в одном: прежние схимники и стали богоборцами, когда у них появился предводитель.
– Это невозможно! – воскликнул Недотрога. – Они уничтожили не духовенство, во что я мог бы поверить, а саму веру. Разве не так?
– Так. Они сделали это, потому что Схимник увидел, что будет, если ничего не менять, к чему приведет лицемерие духовенства.
– И к чему?
– А ты оглянись вокруг. Вот к этому. Знать еще по старинке воспитывает в своих детях понятие чести, крестьяне еще готовы оказать гостеприимство случайному путнику и не потребовать с него денег. Но это – лишь отголосок прошлого. Те же анты и иверы меньше подвержены новым веяниям. Там правят седые старцы. А старость – враг любых перемен, в том числе и к худшему.
– Кто же несет их, перемены эти?
– Прежде всего купцы. В Золотом Мосту все вы видели это. Предательство уже не порок. Трусость именуется осторожностью, обман в торговле – деловой хваткой. А князья и бояре, разбойничавшие на дорогах? Что это? Империя приостановила эти веяния, но лишь потому, что во главе ее стояли схимники. Понятия «хорошо» и «плохо», «добро» и «зло» – смешались. Если ты кого-то обманул, тебе хорошо. И плевать, что ему плохо. Сам виноват. А хочет, чтобы и ему было хорошо, – пусть пойдет и обманет сам. Всем правит только выгода. А где выгода, нет места для морали. Раньше люди верили, что есть кто-то великий, могучий, сотворивший все, который наблюдает за ними сверху. И потому выгода приносилась в жертву морали. Сейчас же говорят, что нет добра и зла, все относительно. А раз так, то ты волен делать то, что тебе нравится.
