Глинглокский лев. (Трилогия) - Степной Аркадий (полные книги .TXT) 📗
Сколько ты спал — час, два или, может, вечность? Все та же картина перед мутными после сна глазами. Качающиеся деревья и серые тучи в маленьком просвете. Тело ноет от перенесенного напряжения, но оправившееся сознание наконец-то начинает искать ответы на не заданные еще вопросы.
Рустам откинул тяжелое одеяло и, сделав над собой усилие, с трудом сел, застонав от боли. Перед его взглядом предстала небольшая поляна, окруженная густым хвойным лесом. Посреди поляны, в трех шагах от его ложа, горел костер. Над костром весело булькал казанок, умопомрачительно пахнущий вареным мясом. Рядом с костром сидел высокий и худой мужчина с задумчивым выражением лица. Длинные волосы его были подвязаны узорчатой ленточкой, а черные глаза машинально щурились, словно им не хватало больших очков в старомодной роговой оправе.
— Ронин, — хрипло выдохнул Рустам и закашлялся.
— Такое ощущение, будто ты не рад меня видеть, — криво улыбнулся Ронин и предупреждающе вскинул руки: — Только не пытайся встать, ты еще слишком слаб.
Рустам послушался его совета и не стал искушать судьбу. Тело было слабым и очень легким, словно все мышцы в одночасье превратились в воздух. Он провел подрагивающей ладонью по лицу и спросил:
— Где я? Что произошло?
— А ты не помнишь?
— Не-а… то есть…
— В голове закрутились смазанные картинки: вокзал… остановка… сломавшийся стартер… замерзшая проститутка… пьяные мужики… драка… резкая боль в спине… окровавленный грязный снег…
— Черт!
— Вот тебе и черт, — усмехнулся Ронин и бросил Рустаму светлую рубаху. — На лучше, переоденься. А то ты весь мокрый от пота.
Рустам снял джинсовую рубашку, бывшую больше чем нужно почти на два размера, и натянул рубаху. Задумчиво пощупав материю, из которой она была сшита, он высказал догадку:
— Мы в Глинглоке?
— Молодец, — похвалил его Ронин, — соображаешь. А ведь могло быть и иначе. — Он взял снятую Рустамом рубашку и разложил ее на бревне рядом с костром. — Пускай обсохнет. Это моя любимая, — пояснил он зачем-то Рустаму и многозначительно покачал пальцем, — цени.
— Так это твоя… А зачем?
— А затем, друг мой, что из морга я тебя забрал абсолютно голого. Такая вот глупая традиция — оставлять покойников без одежды.
— Ты хочешь сказать… — начал было Рустам и замолчал на полуслове.
— Ронин кивнул:
— Да, как раз это я и хочу сказать. Тебя ударили ножом в спину, парень. И ты умер прямо на операционном столе. Твое изрезанное тело отвезли в морг и прикрепили бирку к большому пальцу. Теперь напишут свидетельство о смерти и вычеркнут тебя из всех списков. Но…
— Но?
— Да, именно «но». «Но» всегда мешает, ты заметил? Это маленькое слово мешает даже смерти. А сколько раз оно мешало мне… Впрочем, не буду отвлекаться. Ты и вправду умер, НО я вовремя почувствовал, что с тобой приключилось нечто нехорошее. Дальнейшее было уже делом техники. Я проник в больничный морг и забрал твой труп…
— С помощью магии?
— С помощью денег. Трупы, знаешь ли, не так уж и дороги. Короче, я забрал тебя из морга, отвез в укромное местечко и перебросил сюда. После чего вплотную занялся твоим воскрешением. Между прочим, пришлось изрядно потрудиться.
— Я человек? — спросил Рустам с некоторой опаской.
— Человек, человек, — успокоил его Ронин. — Зомби и вурдалаки, к твоему сведению, выглядят и чувствуют себя несколько иначе.
— В другое время Рустама обязательно заинтересовало бы, как чувствуют себя зомби и вурдалаки, но сейчас ему было не до зомби.
— Я умер, и ты меня воскресил. Ты что, бог?
— Ронин насмешливо хмыкнул и скривился:
— Сплюнь и постучи по дереву. Вот еще не хватало. Я маг, Рустам, просто маг. И я тебя не воскрешал, я тебя всего-навсего излечил.
— Ты сказал, что забрал меня из морга. И даже не меня, а мой труп.
— Хм, это всего лишь фигура речи. Не придирайся к словам.
— Хорошо, тогда объяснись.
— Легко сказать! — фыркнул Ронин. — Как объяснить слепому, что такое красное? Ладно, попробую. В общем, так: в твоем мире современная медицина реанимирует больных, которых в прежние времена безоговорочно посчитали бы мертвыми. А в этом мире, мире Глинглока, целители способны излечить тех, на ком ваши реаниматологи не сговариваясь поставили бы крест. В свою очередь то, на что способен я, даже не снилось самым сильным из здешних целителей. Но это вовсе не означает, что кто-то из нас воскрешает мертвецов. Вовсе нет, мы всего лишь реанимируем тех, кто еще жив.
— Значит, — задумчиво произнес Рустам, — я все еще был жив?
— Да, — кивнул Ронин, — несмотря на то что сердце твое не билось, а тело было изрядно изрезано кухонным ножом и скальпелем хирурга, ты был все еще жив. Впрочем, я едва успел, еще бы немного и… процесс стал бы необратимым. А еще, скажу без ложной скромности, излечить тебя было очень сложно. Мне даже пришлось перенести тебя сюда, потому что в твоем мире магии раз-два и обчелся, а здесь очень сильные потоки.
— Наверное, я должен сказать тебе спасибо, — заметил Рустам.
— Наверное, должен, — пожал плечами Ронин, доставая из дорожной сумки деревянную чашку и наполняя ее из казанка бульоном. — А впрочем, обойдусь. Вот лучше бульончику попей, — протянул он Рустаму чашку, — мясо тебе пока есть рановато, а вот бульончик будет в самый раз.
— Спасибо, и за бульон, и за… лечение.
— Пожалуйста.
— Ронин достал из сумки вторую чашку и, наполнив ее не только бульоном, но и мясом, с удовольствием принялся за еду.
— Кстати, — сказал он, когда первый голод был им утолен, — надеюсь, ты догадываешься, что тебе теперь придется остаться здесь.
— Догадываюсь, — кивнул Рустам. — Воскрешение из мертвых вызовет нездоровую сенсацию и пристальное внимание спецслужб. Возникнет много вопросов.
— Не в вопросах дело, — отмахнулся Ронин. — Это-то как раз несложно, минимум магического вмешательства, и все в порядке.
— Тогда я не понимаю…
А между тем все просто, — перебил его Ронин. — Тебе попадались магические артефакты? Вижу, что попадались. Так вот, артефакты ничто без энергетических магических потоков. Перенеси артефакт в твой мир, и он испортится в одночасье.
— Я не понимаю, — повторил Рустам.
Ронин вздохнул:
— Рустам, ты теперь сам — артефакт. Без здешних энергетических потоков ты не проживешь и минуты.
Прошло два дня. После того разговора Рустам ушел в себя и был непривычно молчалив. С каждым часом в его тело возвращалась жизнь. Окрепли мышцы, исчезла противная слабость, прошла боль. На утро третьего дня Ронин стал собирать его в дорогу.
Первым делом он распаковал одну из своих дорожных сумок и достал из нее полотняные штаны, рубаху, кожаные сапоги и кожаную же куртку.
— Одевайся, — велел он Рустаму. — Одежда не новая, зато чистая и по размеру, да и вопросов ненужных ни у кого не вызовет.
Дождавшись, когда Рустам оденется, Ронин протянул ему широкий пояс и меч в ножнах.
— Держи, это твое. Сохранил, как видишь. В твоем мире он был не к месту, но здесь пригодится.
Все так же молча Рустам надел пояс, пристегнул ножны и, не удержавшись, обнажил меч. «Верой и правдой» — блеснули на солнце знакомые руны. Рустам провел по ним ладонью, глубоко вздохнул и вернул лезвие в ножны.
— И вот еще что, — сказал тем временем Ронин и протянул Рустаму маленький кожаный мешочек. — Здесь, правда, только серебро, да и того немного, но чем богат. Уж больно неожиданно все произошло, а евро здешние банкиры не признают. Конечно, я могу наколдовать тебе золотишка, вот только наколдованное золото добра не приносит, примета верная, ты уж поверь.
Рустам молча взял мешочек и привязал его к поясу. Ронин взглянул на наручные часы, смотревшиеся немного дико на фоне средневековой одежды, и сказал:
— Пора. Иди вслед за мной и постарайся не сломать шею с непривычки. Повторно возвращать к жизни уже не буду.
— Долго идти не пришлось, часа через полтора деревья расступились и Рустам с Ронином вышли на дорогу. Ронин снова сверился с часами и сказал:
