Путешествие Чандры (СИ) - Белоконь Ольга Александровна (библиотека электронных книг .txt) 📗
– Чандра использовал гнев Мангала, – заметил Сурья. – И смог совершить какие-то решительные действия. Это доказывает то, что Мангал значительнее Чандры.
– Это доказывает, что у Мангала есть воля и целеустремлённость, – возразил Шани. – В чём и до этого не было сомнений. Но к нужной ли цели направлена воля? Вот вопрос. Сильный лук – это хорошо. Но куда направить стрелу? В сердце человека или в сердце льва, готового растерзать человека? Результат будет разный, в зависимости от цели.
Избавившись от полуасуров, Чандра опять вернулся на берег. Он гладил оленя, прижавшегося к его ногам.
– Свет… они охотятся за моим светом, подобно охотникам за оленем, – проговорил Чандра вслух, олень навострил уши. – Раху, кажется, одержим проглотить как можно больше света… Это для него ценность…
Чандра замолчал, ловя за хвост появившуюся мысль.
– Знаешь, дружок, а я знаю, что делать с крокодилом и обетом риши Кашьяпы, – твёрдо заявил дэв. Он чувствовал, что гнев, рождённый словами Мангала, превратился во что-то другое – решимость? И, пока эта решимость не пропала, нужно было её использовать.
Чандра вошёл в воду и позвал:
– Маграсур! Выходи! Давай, подойди, смотри, что есть у меня, и нет у тебя!
Спокойная река взволновалась и из неё на дэва уставился маленькими жадными глазками огромный крокодил. Асур увидел не пастуха, не воина – он увидел прекрасный, нежный, струящийся свет. Свет висел низко, над самой водой, как бы дразня рептилию.
– Смотри, глупец, какой красивый у меня камень! Намного лучше твоего, тусклого! Мой-то сияет сам собой, а твой сейчас и не сияет вовсе.
Сверкающее видение было так близко, что крокодил выставил морду и попытался ухватить драгоценность. Но свет легко поднялся выше, из него раздался тихий смех:
– Куда тебе достать этот свет, Маграсур! Сиди в своей тине до скончания веков! Ты такой глупый и такой страшный, ты наделён таким количеством пороков, что ни одна стоящая вещь тебе не достанется! Всё лучшее принадлежит дэвам, запомни это, презренный, жалкий асур! Мы побеждали вас, и будем побеждать впредь, и во всём превосходить, так вот!
Не выдержав всех этих насмешек и оскорблений, крокодил попытался выпрыгнуть из воды и поймать пастью свет, но тот только подпрыгнул вверх и снова рассмеялся – звонко и заливисто, как серебряный колокольчик. Тогда асур применил другую тактику: он затаился на дне, выжидая, когда дэв почувствует себя в безопасности и спустится пониже. Так всё и случилось: не видя крокодила, сияние спустилось к самой воде, и тут-то рептилия и нанесла удар – поднявшись со дна с помощью мощного хвоста, крокодил широко распахнул свою пасть и захлопнул её, поглотив дэва.
В Сурья-локе многие ахнули. Дхамини не смогла сохранить невозмутимость и прижала ладони ко рту, стараясь не закричать.
– Сурья-дэв, – с укором обратилась к мужу дэви Чхая. – Велите немедленно прекратить всё это! Какая необходимость в смерти Чандра-дэва?
– Не думаю, что Чандра-дэв пострадал, – опередил Сурью Шани. – Давайте подождём и увидим, что будет.
– Там отец Кашьяпа, он не допустит чего-то подобного, – твёрдо заявил Сурья, хотя в глубине души не был так уж в этом уверен.
Некоторое время крокодил лежал на поверхности, плотно сомкнув челюсти. По берегу метался с жалобными криками олень. В небесах было темно, и серпа луны было не видно. Но тут крокодил как-то подозрительно зашевелился – ему явно было неудобно. Он беспокойно бил хвостом, крутился на месте, то нырял, то поднимался. Наконец пасть его начала приоткрываться – и медленно открылась вся. Чандра выкатился оттуда месяцем. Он поднялся над водой чистым сиянием, а затем разделился – светило отправилось на небо, озарять ночь, а дэв опустился на берег, что-то сжимая в руке.
– Испугался, да? – обратился Чандра к оленю немного дрожащим голосом. – Да и я как-то…
– Сома! – риши Кашьяпа спустился из свой хижины. – Твой месяц исчез, и я подумал… Чем ты тут занимаешься?
– Есть ли что-либо, скрытое от вас, уважаемый риши? – улыбнулся Чандра и протянул старику большой жёлтый камень. Кашьяпа подставил камень луне, и тот вдруг вспыхнул и заиграл, отражая свет своими бесчисленными гранями.
– Поскольку камень не находится больше внутри кро… вашего уважаемого потомка, – произнёс Чандра удовлетворённо. – Вы можете вернуть ему прежний облик, ведь так?
– Да, теперь я могу снять проклятье, – кивнул Кашьяпа и вернул камень дэву. – Возьми эту штуку себе, нам она ни к чему. Но как ты достал его?
– Позволил ему проглотить себя, а внутри устроил холод, пока он не разжал челюсти, – пояснил Чандра. – Камень находился глубоко в глотке, снаружи было невозможно взять его, не убивая.
– Видишь, я же говорил! – заулыбался Кашьяпа. – Тебя привели сюда не случайно. Иди-ка сюда, – подозвал он крокодила. Тот послушно подплыл, а риши с чувством произнёс длинную мантру и плеснул водой из своего сосуда – камандала. Тут же крокодила окутал туман, а когда он рассеялся, все увидели асура, правда смахивающего на крокодила – огромного, с чешуёй, но вполне человекоподобного.
– Отец, – поклонился асур Кашьяпе.
– Сынок мой! – земля содрогнулась и на берегу оказалась огромная и довольно пугающая женщина. Волосы её были длинными и спутанными, казалось, много лет их не касался гребень. Роста она была высокого, а толщины просто необъятной – подобно целому стаду бегемотов, она двигалась, колыхаясь, мелкими семенящими шажками. Её руки и ноги были просто невероятно крупными. Но глаза были огромными и прекрасными, намекая на то, что в юности эта женщина была весьма недурна собой. Подбежав к бывшему крокодилу, страшная женщина заключила его в объятья, в которых немаленький асур почти утонул. Приласкав сына, женщина наконец выпустила его, и он удалился под наставления отца о том, что не надо впредь быть таким жадным.
– Я понял, отец: надо держаться того, чего имеешь, и не пытаться добыть слишком многое, – признался асур, злобно глянув на Чандру.
– Ну хотя бы такой урок, уже неплохо, – вздохнул Кашьяпа, провожая асура взглядом. Но огромная женщина не собиралась останавливаться.
– Сома! Деточка моя! Иди сюда, золотко, дай я тебя расцелую! – воскликнула она и раскрыла безразмерные объятья Чандре.
– Тётушка Дити, матушка Бхуми-дэви, – поклонился тот и не стал уклоняться от ласки женщины.
– Тётя Дити?! – с ужасом воскликнули Индра и Сурья одновременно.
– Как же её… ну и вид, – произнес Индра с чувством облегчения от того, что это не его сейчас тётя заключает в объятья, и покосился на свою супругу Шачи. Та, хоть и была матерью множества детей, выглядела стройной, как девушка, что успокоило немного дэвраджа.
– Лёгонький, как пёрышко! Потому твоё присутствие не заметила! Дорогой, как же я рада тебя обнять! Ты всегда надо мной, видеть видно, а потрогать нельзя. Кушать будешь, мой милый? – говорила Бхуми, прижимая Чандру к своему огромному животу. – И кстати я имею право называть себя твоей матушкой – я ведь послужила причиной твоего появления на свет, хоть радость носить тебя досталась сестре Анасуйе.
– Дити, – напомнил о себе Кашьяпа негромко. Он смотрел на необъятную женщину странным взглядом – Дхамини могла бы поклясться, что это был взгляд, полный любви, нежности, смущения – как у молодого влюблённого, не знающего, что сказать возлюбленной.
– Ах, это ты… – пробормотала Дити, выпуская на время Чандру из объятий. И тоже замялась. Видеть смущение у такой громадины было весьма странно.
– Тётушка, пожалуйста, простите дядюшку, – Чандра просительно сложил руки, олень рядом закивал головой. – Вы же такая добрая, даёте пищу стольким существам, так много терпите…
– Дити, ты уж прости меня, старого упрямца, – подхватил Кашьяпа, по-прежнему глядя на жену любящим взглядом. – Очень хотел научить сына чему-то путному, выполнить долг отца. Но за годы жизни крокодилом он так ничего и не понял. Я выбрал неверный путь для его воспитания, Дити. И я соблюдал все условия аскезы! Давай перелистнём эту страницу и начнём новую главу жизни, а, Дити? Пожалуйста!
