Ведьма-двоедушница (СИ) - Клекач Тамара (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
- Раны излечит, - женщина с сочувствием посмотрела на Сашу, а затем на Романа, - но она потратила слишком много сил, так что... - Вода в бадье плеснулась. Девушка в ней задрожала. - Начинается! Держи её крепко!
Саша дёргалась так сильно, что Роман не придумал ничего лучше, чем залезть в бадью и удерживать её так крепко в своих объятиях, как только мог. Волосы её из каштановых сделались ярко зелёными и из-под них выглядывали заострённые уши, на пальцах появились длинные когти, больно впившиеся Роману в руки. Она закричала. Крик её перешёл в рычание, заставившее дрогнуть весь дом.
Постепенно рычание стихло. Вода в бадье начала испаряться. Раны на теле Саши затягивались, одежда становилось целой и чистой, только пятно на груди, оставленное раскалённой кочергой, осталось на месте, лишь немного побледнев.
Саша обмякла, и дыхание её стало более ровным и спокойным. Роман разжал объятия и, подняв её на руках, вылез из бадьи и уложил на большую кучу соломы.
Заправив прядь её всё ещё зеленых волос, он поднёс её маленькую ручку к своей щеке - она была тёплой, и это его обнадёжило.
- В этом нет твоей вины, - сказала хозяйка, украдкой наблюдая за ним. - Она бы всё равно это сделала: попыталась бы вас спасти, не бросила бы там умирать.
- Откуда вы знаете?
- Я же Мудрая женщина, я всё знаю.
- 10 -
Афоня с Димитрием пристроились возле очага. Сон сморил их задолго до того, как Роман наконец оставил спящую Сашу под надзором Евгении, хозяйки Бабьей Выгороды.
Ему не спалось. Задумчиво глядя в танцующий огонь в очаге, он крутил в руках мизерикорд, снова и снова прокручивая в голове наставления лидера ордена.
Молодой стрелок тоже не спал. Вернувшись после осмотра лошадей, он струсил с шапки снег и, сев напротив Романа, потирал покрасневшие от холода руки.
- И много вас таких? - не отводя от огня задумчивого взгляда, спросил он.
- Среди стрельцов нас много, - ответил он, кинув косой взгляд на спящих Димитрия и Афоню, - но что есть много, что есть мало?
- А что Лев? Он знает, кто ты на самом деле?
- Ты многого не знаешь о нём, - уклончиво ответил Монгол, неотрывно следя за ставшими более резкими движениями кинжала у Романа в руках.
- А кто вообще о нём что знает? Откуда он? Какая у него цель? Ведь не та же, что он всем говорит, мол, мир он очистить хочет от зла? - Монгол не ответил. Роман крутанул в ладони кинжал и, воткнув его в землю, встал. - Что за приказы у тебя? Зачем она ему?
- Могу сказать только то, что она будет жить, - ответил он, посмотрев на Романа со всем ненавистным Димитрию спокойствием.
- Это не то, что я хотел услышать! - рыкнул Роман, сжимая кулаки.
- Думай, что хочешь, - махнул рукой Монгол, укладываясь спать. - Я тебе не враг.
Постоял Роман с минуту, дымясь от злости, да разжал кулаки. Как бы зол он не был, бить лежачего он бы не стал. Подняв кинжал с земли, он прошёл по коридору к покоям Саши, но на пороге остановился, не зная как поступить.
- Входи. Чего стоишь? - Евгения отложила в сторону поблёскивающий во мраке покоев камень, и внимательно посмотрела на него.
Роман сделал несколько неуверенных шагов. Собственное сердцебиение показалось ему слишком громким, и, он, побоявшись разбудить спящую девушку, отступил назад. Волосы её, разбросанные по соломе, цвета не изменили, но когти уже исчезли. Она дышала ровно, и ему даже казалось, что она слегка улыбается.
- Странная она жизнь, верно?
- Странная, - подтвердил он, полушёпотом, не сводя глаз с Саши.
- Она тебе не враг. И вообще никому не враг. Просто она другая, а таким никогда нет места среди обычных людей.
- И что прикажете делать? - На него снова накатила злость. - У меня...
- Приказ, да. Знаю. Но будущее не известно даже мне. Ты ведь это хочешь знать: что будет, что делать? Этого я тебе сказать не могу, но тому, что суждено случиться - случится, и, ни ты, ни я, ни даже она не сможем это предотвратить. Так или иначе, конец будет таким, каким его определили задолго до нас.
- Я вам не верю! - Евгения улыбнулась так, как улыбаются детям, когда те говорят, или делают какую-то глупость.
- Ты и не должен мне верить. Только себе верь. И ей. Она ключ твоей истории, и только ей под силу её изменить.
- Вы же сказали...
- Я знаю, что сказала, - перебила хозяйка, - но я не сказала где и когда. А теперь иди. Отдохни немного. Рассвет скоро, и вам в путь отправляться. Ведь ты не передумал закончить миссию? - Евгения многозначительно посмотрела на Романа.
Он не ответил ни ей, ни себе. Сомнения, мучившие его давно, притупились после того, что произошло на болотах, но теперь нахлынули с новой силой. И покидая с первыми лучами зимнего солнца Бабью Выгороду, всё в нём противилось отъезду и тому пути, на который он ступил так не обдуманно в поисках лучшей жизни и некой цели.
Афоня помог Саше покинуть дом лесной хозяйки. Даже Димитрий не побоялся прикоснуться к ней, и даже умудрился пошутить по поводу своего невежества и неуклюжести. Она приняла их помощь, хотя и не нуждалась в ней. Что бы ни дала ей лесная хозяйка, это сработало отлично. Молодое тело дышало небывалой силой, глаза светились ярче, румянец украшал скулы, и сама она как будто вся светилась.
Евгения обняла Сашу крепко и благословила её.
- Будь сильной, дочка, - сказала она.
- Благодарю за всё, матушка, - ответила Саша, низко кланяясь.
Роман протянул ей руки, чтобы помочь взобраться в седло, но Саша держалась отстранённо.
- Я сама. - Она села верхом и натянула поводья. На мгновение ему показалось, что она пришпорит коня и умчится куда подальше, ему даже этого хотелось, но Саша подвинулась, чтобы ему было, где пристроиться сзади. Взгляда она его избегала так же, как и прикосновения, оттого и дрогнула всем телом, когда он сел сзади, принимая из её рук поводья.
- В добрый путь, - молвила Евгения, прожигая Романа острым взглядом, смысл которого был понятен лишь ей одной.
***
В седле было слишком тесно для двоих, и его грудь слишком сильно прижималась к ней, что даже сквозь одежду Саша ощущала его сердцебиение. Шершавые руки то и дело касались её.
Как же всё-таки была несправедлива жизнь для них обоих, оказавшихся сейчас так близко, и в то же время так далеко друг от друга по разным сторонам баррикады.
Саша много думала о прошлом. Путь её подходил к концу и, вспоминая родителей и брата, она представляла, как могло бы всё быть, если бы она тогда не приняла решение уйти, но всё как-то ей не удавалось этого увидеть. Да и какая уже была разница? Их больше не было. Она осталась одна: она одна, и одна цель - отомстить. Любой ценой.
Чем ближе был конец, тем сильнее стучало сердце Романа. Руки его всё чаще подёргивались. Да и остальные ребята тоже ехали, понурив головы. Саша видела на их лицах отпечатки вины, жалости, печали и нерешительности. Их она не винила и зла не держала. Каждый делает то, что должен, или во что верит.
Наконец, лошади остановились перед выложенными кирпичом от земли до бойниц укреплениям Александровской слободы, по углам которой возвышались башни.
Димитрий, Афоня и молодой стрелок выжидающе посмотрели на Романа. Сердце его забилось ещё пуще. Конь нервно загарцевал, пытаясь понять, куда он его направит - вперёд или назад.
Он натянул поводья, и повернул было лошадь назад, как из башни послышался голос.
- Вернулись. А мы-то уж с парнями думали-гадали, где ваши кости нашли последнее пристанище. Все, небось, пятины обошли? - Никто из них не ответил. - Ладно уж, проезжайте!
Заснеженная территория слободы была безликой. Чёрными пятнами то тут, то там мелькали опричники. Они прошли через южный вход из гульбища через врата, украшенные резьбой с религиозными сюжетами, соседствующими со сказочными китоврасами в Успенский собор. Саша по неволе задумалась, могло ли это означать, что таким, как она всё же было место в мире.
Звуки шагов тяжёлых сапог эхом отскакивали от стен зала. Роман шёл впереди. После всего того, через что они прошли вместе с ним и его ребятами, он не стал ни завязывать ей глаза, ни связывать руки.
